Отравленное перо - Агата Кристи

Джоанне с её лондонскими привычками необходимо было пару минут, чтобы полностью прийти в себя после утреннего пробуждения. Она произнесла «Угу!» и перевернулась, не проявив никакого любопытства.

Партридж поставила перед ней чай и начала снова:

- Это просто ужасно! Невероятно! Я даже не могла поверить, когда услышала.

- Что ужасно? - сказала Джоанна, пытаясь проснуться

- Бедная миссис Симмингтон! - Она сделала драматическую паузу. - Умерла.

- Умерла? - Джоанна села в кровати, теперь окончательно проснувшись.

- Да, мисс, вчера вечером, и, что еще хуже, сама лишила себя жизни.

- Ах, не может быть, Партридж!

Джоанна была действительно потрясена. Миссис Симмингтон была не тем человеком, который как-то ассоциировался с трагедиями.

- Да, мисс, это правда. Совершила это добровольно. Но ее до этого довели, бедняжку.

- Довели до этого? - Тут Джоанна заподозрила истину. - Это…

Она вопросительно посмотрела па Партридж, и та кивнула.

- Так и есть, мисс. Одно из этих гадких писем.

- Что в нем было?

Но об этом, к великому сожалению, Партридж еще не успела узнать.

- Это чудовищные вещи, - сказала Джоанна. - Но я не понимаю, почему из-за них человеку хочется себя убить?

Партридж хмыкнула, а потом многозначительно заметила

- Если только в них нет правды, мисс …

- Ах, вот что… - сказала Джоанна.

После того как Партридж покинула комнату, она допила чай, накинула халат и отправилась ко мне сообщить новость.

Я сразу подумал о том, что сказал Оуэн Гриффит. Раньше или позже выстрел из темноты достиг цели. Он поразил миссис Симмингтон. Она имела тайну, хотя на нее это меньше всего было похоже. Оказалось, размышлял я, что при всей своей хитрости она не обладала достаточной устойчивостью. Она была анемичным хрупким созданием, которое легко ломается.

Джоанна толкнула меня в бок и спросила, что я думаю обо всем этом. Я повторил ей то, что говорил Оуэн.

- Конечно, - сказала она язвительно, - он должен все об этом знать. Этот тип считает, что он знает все.

- Он умен, - заметил я.

- Он самонадеян, - заявила Джоанна. - Ужасно самонадеян.

Через пару минут она сказала:

- Как это тяжело для ее мужа и для девушки! Как ты думаешь, что по этому поводу чувствует Меган?

Я не имел об этом ни малейшего представления. Странно, что никто никогда не мог оценить, что должна думать или чувствовать Меган.

- Да, никто никогда не разберется в этих подкидышах, принесенных эльфами, - сказала Джоанна. - Как ты думаешь… не будешь ли ты против, если ей захочется приехать и провести у нас пару дней? Это такое потрясение для девушки её возраста.

- Мы можем зайти и предложить ей это, - согласился я.

- С детьми все будет в порядке, - продолжала Джоанна. - У них есть гувернантка. Но мне кажется, что она из тех, кто может довести людей типа Меган до сумасшествия.

Я подумал, что это вполне возможно, Я мог себе представить, как Элси Холлэнд изрекает пошлость за пошлостью и предлагает бесчисленные чашки чая. Доброе создание, но не тот человек, подумал я, который должен быть рядом с чувствительной девушкой.

Я сам думал о том, чтобы забрать Меган, и был рад, что Джоанна до этого додумалась без моей подсказки.

После завтрака мы отправились в дом Куммингтонит. Оба мы немного нервничали. Наш приезд мог показаться не уместным проявлением любопытства. К счастью, мы встретили Оуэна Гриффита, который как раз выходил из ворот. Он выглядел расстроенным и озабоченным. Однако он приветствовал меня с явной симпатией.

- А, привет, Бэртон. Рад вас видеть. Что я боялся рано или поздно увидеть, то и произошло. Проклятая профессия!

- Доброе утро, доктор Гриффит, - сказала Джоанна таким голосом, какой она обычно приберегает для одной из наших глуховатых тетушек. Гриффит остановился и вспыхнул.

- Ах, да, доброе утро, мисс Бэртон.

- Я подумала, - сказала Джоанна, - что вы, вероятно, меня не заметили.

Оуэн Гриффит покраснел еще сильней. Застенчивость обволакивала его, как мантия.

- Извините… простите, я был так занят, я не заметил…

Джоанна безжалостно продолжала:

- А я здесь в натуральную величину.

- Настоящий поясной портрет, - буркнул я в ее сторону.

- Моя сестра и я, Гриффит, хотим знать, не будет ли лучше, если девочка побудет у нас пару дней. Что вы по этому поводу думаете? Я не хочу вмешиваться, но все это должно быть довольно страшно для бедного ребенка. Как, на ваш взгляд, на это посмотрит Симмингтон?

Гриффит пару минут обдумывал эту идею.

- Я думаю, что это было бы великолепно, - сказал он в конце концов. - Девушка довольно нервная, и для нее было бы лучше уехать от всего этого. Мисс Холлэнд творит чудеса. У нее есть голова на плечах, но ей достаточно хлопот с двумя детьми и самим Симмингтоном. Он совершенно сломлен, сбит с толку.

- Это было… - я минуту колебался, - самоубийство?

- Да. Не может быть и речи о несчастном случае. Она написала «Я больше не могу» на обрывке бумаги. Письмо, должно быть, пришло с вчерашней послеобеденной почтой. Конверт лежал на полу рядом с ее креслом, а само письмо было скомкано и брошено в камин.

- А что…

Я замолчал, испугавшись собственных слов.

- Простите меня, - сказал я.

Гриффит грустно улыбнулся.

- Вам нет необходимости спрашивать. Письмо будет оглашено во время расследования. Без этого не обойтись, как ни жаль. Оно было самым обычным, в том же омерзительном стиле. Обвинение состояло в том, что второй мальчик, Колин, не является ребенком Симмингтона.

- Вы думаете, это правда? - спросил я с сомнением.

Гриффит пожал плечами.

- Я не имею возможности вынести какое-то суждение. Я здесь живу только пять лет. Насколько я мог видеть, Симмингтоны были благополучной счастливой парой, преданной друг другу и детям. Это верно, что мальчик не особенно похож на родителей, у него, например, ярко-рыжие волосы, но ребенок часто наследует сходство с бабушкой или дедушкой.

- Такое отсутствие сходства могло спровоцировать конкретное обвинение. Грязное предположение, высказанное наугад.

- Очень похоже. Так и есть, вероятно. За этими ядовитыми письмами очень немного точной информации, только злоба и подлость.

- Но бывает, что попадают не в бровь, а в глаз, - заметила Джоанна, - в конце концов, если бы не так, она бы себя не убила, не так ли?

Гриффит сказал с сомнением:

- Я не совсем в этом уверен. В последнее время она жаловалась на здоровье, была нервной и истеричной. Я лечил ее в связи с расстройством нервной системы. Возможно, я думаю, что потрясение от такого письма, написанного в подобных выражениях, могло вызвать такое состояние паники и отчаяния, что она способна была решиться на самоубийство. Она могла убедить себя, что муж не поверит ей, если она будет отрицать эту выдумку. Стыд и отвращение могли на нее так подействовать, что вызвали временное помрачение рассудка.

- Самоубийство в состоянии умственного расстройства, - сказала Джоанна.

- Именно так. Я буду вполне удовлетворен, если смогу всех в этом убедить во время расследования.

- Понятно, - сказала Джоанна.

В ее голосе было что-то, заставившее Оуэна сердито добавить:

- Это полностью подтверждается. Разве вы не согласны, мисс Бэртон?

- Да, конечно, я согласна, - сказала Джоанна. - На вашем месте я бы действовала точно так же.

Оуэн с сомнением взглянул на нее, потом медленно двинулся по улице. Мы с Джоанной вошли в дом. Входная дверь оказалась открытой, и это было проще, чем звонить в колокольчик, тем более, что в глубине дома слышался голос Элси Холлэнд. Она разговаривала с мистером Симмингтоном, который, сгорбившись в кресле, казался совсем потерянным.

- Нет, в самом деле, мистер Симмингтон, вы должны что-то съесть. Вы не завтракали в том смысле, как я это понимаю, и ничего не ели вчера вечером, а со всеми этими потрясениями вы сами заболеете, хотя сейчас вам понадобится вся ваша сила. Так сказал доктор перед уходом.

Симмингтон отвечал безжизненным голосом:

- Вы очень добры, мисс Холлэнд, но…

- Небольшая чашечка горячего чая, - настаивала Элси Холлэнд, вливая в него питье.

Лично я скорей бы дал бедняге виски с содовой. Он так выглядел, что явно в ней нуждался. Однако он выпил чай и взглянул на Элси Холлэнд.

- Я не знаю, как вас благодарить за все, что вы делали и делаете, мисс Холлэнд. Вы были просто великолепны.

Девушка вспыхнула от удовольствия.

- Вы очень добры, мистер Симмингтон. Вы должны позволить мне делать все, чем я могу помочь. Не беспокойтесь о детях, я за ними присмотрю. Я уже успокоила слуг, и если я чем-нибудь могу помочь, послать письмо или телеграмму, не сомневайтесь и скажите мне.

- Вы очень добры, - снова повторил Симмингтон.