Темницы, Огонь и Мечи. Рыцари Храма в крестовых походах. - Джон Робинсон

Пока король Балдуин Иерусалимский был занят расширением своего королевства, египтяне, как и следовало ожидать, строили планы сокрушить его. И вот ранней осенью 1101 года войско из тридцати тысяч египтян прошло маршем мимо Аскалона, направляясь в Иерусалим. Балдуин, уведомленный чересчур поздно, чтобы созвать на помощь войска, вынужден был оборонять город небольшими силами, имевшимися под рукой, и при этом раскладе на каждого христианина приходилось по двадцать пять врагов. К счастью, все христиане были закаленными бойцами, в то время как египетское войско состояло по большей части из новобранцев, призванных ради этой кампании. Когда враг уже стоял у ворот, Балдуин обратился к своим воинам с краткой речью. Как вспоминал его капеллан, Балдуин попросту возгласил, что грядущая битва – вопрос жизни и смерти. По сути, он сказал: «Буде вы сложите головы, вы заслужите себе венцы мучеников. Буде вы одержите победу, вы завоюете себе бессмертную славу. О бегстве же и не помышляйте. Франция чересчур далеко!» Балдуин первым устремился в атаку вместе с епископом Жераром, несшим Крест Господень. Схватка была жаркой, а передний край христианского воинства стать узок, что многие из египетской орды даже не могли протолкнуться к нему.

Передний край мусульманской армии, обескровленный нещадными ударами облаченных в доспехи крестоносцев, дрогнул и сломился, и в скором времени вся египетская армия во всю прыть улепетывала под защиту Аскалона. Балдуин, прекрасно сознавая, насколько опасно рассредоточивать столь крохотное войско, прокричал, что наказанием всякому, кто устремится прочь в погоне за добычей, будет смерть.

Восемь месяцев спустя египтяне пришли снова, на сей раз с двадцатитысячной армией арабов и чернокожих суданцев. И те, и другие были куда искуснее в бою, нежели воины первой экспедиции. Балдуин устремился на врага, снова пользовавшегося значительным численным превосходством. Но на сей раз противник держался не столь плотной массой, и расступился, пропуская атакующие силы Балдуина вперед, чтобы охватить их широким кольцом. Балдуин, вовремя разглядев западню, прорвался в поле, чтобы найти убежище в близлежащем городке-крепости Рамлехе.

А ночью к городской стене подошел одинокий араб, потребовавший, чтобы его отвели к Балдуину. Не опасаясь одинокого чужака, стража распахнула ему ворота и вызвала конвойных, чтобы те отвели его к королю. В ответ на вопросительный взгляд Балдуина араб представился тем самым шейхом, с чьей беременной женой Балдуин обошелся столь галантно во время прошлогодней вылазки в Трансиорданию. Во исполнение своей клятвы о вечной благодарности шейх пришел предупредить Балдуина, что египетская армия получила приказ ночью занять позиции, так что к рассвету Рамлех окажется в полном окружении. Если Балдуин хочет спасти свою жизнь, он должен покинуть город без промедления, пока еще есть шанс прорваться сквозь ряды мусульман.

Балдуин не замедлил воспользоваться этим добрым советом, велев оседлать своего любимого коня – великолепного арабского скакуна по кличке Газель, славившегося своей резвостью. Враги заметили Балдуина, проскакавшего во тьме через их позиции, но как всадники, рванувшиеся в погоню, ни пришпоривали лошадей, ни один из них не мог угнаться за королем, ради спасения своей жизни летевшим как молния.

Египетские войны опустошили казну Балдуина, и он решил попросить о займе патриарха Дэмберта. Церковь, взимавшая дань с полученных земель и деревень, получавшая дары из Европы и неослабевающий поток денежных пожертвований от паломников, представлялась ему самым подходящим источником средств. Однако патриарх вежливо отклонил просьбу монарха, сославшись на то, что в церковной казне осталось всего-навсего двести ливров, каковые потребны на содержание клира. Король усомнился в его искренности, но не мог ничего поделать. Когда же до его ведома довели, что итальянский дворянин граф Рожер Апулийский послал патриарху дар в тысячу золотых ливров, оговорив, что те надлежит поровну разделить между церковью, Амальфийским госпиталем и Иерусалимским королевством, патриарх Дэмберт заявил, что ему о подарке ничего не ведомо.

Смещенный епископ Арнульф, с радостью ухватившийся за шанс отыграться на своем враге Дэмберте, напротив, знал о подношении и поведал Балдуину, где искать и эти деньги, и еще много сверх того. Затеянное следствие показало, что всю эту сумму прикарманил Дэмберт. Дальнейшее расследование выявило в общей сложности двадцать тысяч золотых ливров, которые патриарх исхитрился умыкнуть из церковных средств. На том архиепископа Дэмберта и отрешили от сана патриарха Иерусалимского.

Два года спустя египтяне явились снова, но к тому времени Балдуин уже выставил форпосты, предупредившие об их приближении, так что у него было время призвать на помощь рыцарей и солдат из Галилеи. Они по-прежнему пребывали в невероятном меньшинстве, но тут вмешалось провидение в облике двухсот кораблей, прибывших из Европы с тысячами паломников на борту, в числе коих находились рыцари из Франции, Германии и Англии. Они с восторгом приняли возможность поднять оружие против неверных, нежданный шанс завоевать славу. В последовавшем за тем сражении египтян, столкнувшихся с куда более многочисленным войском, нежели они предполагали, разгромили наголову.

Балдуин, не забывший своих планов по завоеванию побережья, в 1104 году заключил союз с генуэзским флотом и с его помощью захватил важный египетский город-порт Акру. Прочие христианские порты находились в относительно мелководных районах, но Акра славилась на все побережье наиболее хорошо защищенной глубоководной гаванью. Вдобавок к тому, Балдуин завоевал безоговорочную поддержку Генуи, основавшей в Акре крупную военно-морскую и торговую базу.

В августе 1105 года в Иерусалимское королевство вторглась новая мусульманская армия, на этот раз составленная из суннитской кавалерии из Дамаска и шиитской пехоты из Египта, сплотившихся против общего христианского врага. Балдуин встретил их близ Рамлеха – того самого городка, который покинул столь поспешно на своем стремительном арабском скакуне. Мусульманская конница следовала своей обычной тактике: подъехав поближе, пустить стрелы по людям и лошадям и устремиться прочь галопом – быстро настолько, чтобы тяжеловесные кони христианских рыцарей не могли угнаться за ними. Видя, что его рыцари падают один за другим, Балдуин на время забыл о пешем противнике, чтобы сосредоточить все силы на назойливой суннитской коннице. В конце концов всадники не выдержали и без оглядки бежали, покинув шиитскую пехоту на произвол судьбы. Пешим мусульманским воинам храбрости было не занимать, но у них не было ни единого шанса выстоять под напором массивных коней и витязей в латах, обрушивавших на них один тяжкий удар за другим. Большинство египтян в их рядах сложили головы.

Успех в Акре побудил Балдуина искать такого же союза с объединенными флотами Генуи и Пизы для нападения на большой прибрежный город Бейрут, захваченный в мае 1110 года. Еще полгода спустя сходный альянс привел к покорению Сидона. Теперь владения Балдуина простирались далеко на север, и в его распоряжении оказались новые, более плодородные земли – заманчивая награда для тех, кто согласится прибыть в Святую Землю, дабы служить под его знаменами.

Раймунд же Тулузский в Европу не вернулся, а вместо того в годы правления Балдуина гостил у императора Византии в Константинополе. По-прежнему пылая желанием обзавестись в Святой Земле собственными владениями, Раймунд со своим войском вернулся и сумел взять город Тортоза к северу от Триполи. По смерти Раймунда Тулузского в 1109 году его двоюродный брат граф Вильгельм-Иордан, продолжив кампанию, завоевал находившийся в глубине территории город Ирка, так что Триполи фактически оказался в окружении. В июле 1109 года христиане наконец взяли город Триполи, основав последнее государство крестоносцев – графство Триполийское. Отныне христиане фактически контролировали побережье от Египта до Киликии (ныне Малая Армения в Турции).

В 1118 году Балдуин предпринял экспедицию прямиком в Египет, к великой дельте Нила. Сразить его не мог ни один египетский воин, но семя неведомой хвори свершило это без труда. Странная болезнь стремительно охватила весь его организм, а пару недель спустя отняла и жизнь.

Его двоюродный брат Балдуин Буржский-Эдесский отправился в Иерусалим на похороны венценосца, и уже в день прибытия его приветствовали как нового короля Иерусалимского. Он помазался на царство как король Балдуин II 14 апреля 1118 года, тотчас после службы в Великое Христово Воскресение. А несколькими неделями позже он изменил ход истории крестовых походов, дав свое королевское благословение новому религиозному ордену воинствующих монахов – рыцарей, принесших священную клятву жить и умереть во имя Креста Господня.