Московские легенды. По заветной дороге российской истории - Владимир Муравьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сейчас левую сторону проезда за Воскресенскими воротами занимает двухэтажное здание, построенное в 1730-е годы по проекту петербургского архитектора П. И. Гейдена и сохранившее до наших дней по фасаду элементы украшений в характерном для тогдашнего времени стиле барокко. Это здание строилось как один из корпусов Монетного двора, который по указу Петра I был построен на месте арсенала и части Земского двора.
Здание Монетного, или, как он назывался при Петре I, Денежного, двора находится в глубине участка, и к нему можно пройти через ворота выходящего на Воскресенский проезд корпуса Гейдена. Денежный двор 1697 года — замечательный памятник русской светской архитектуры. В нем находились производственные «палаты» — Плавильная, Кузнечная, Плющильная, в верхнем этаже размещались Казначейная, Кладовая, Пробирная и Работная (гравировальная). Фасад здания богато декорирован резными каменными наличниками, колонками, карнизами и бордюрами. Над аркой, ведущей во внутренний двор, где находились производственные помещения, были две доски с надписями, сделанными церковно-славянским шрифтом, о дате сооружения двора и его назначении. Левая доска утрачена (на ней, как можно догадаться, было имя царя Петра со всеми титулами), а правая, продолжающая текст, сохранилась: «в 15 лето богохранимыя державы его при благородном сыне его Великом Государе Царевиче и Великом князе Алексее Петровиче, в осьмое лето от рождества его, построен сей двор ради делания денежной казны в лето от сотворения мира семь тысяч двести пятого, от рождества же во плоти Бога Слова 1697».
В 1730-е годы при Анне Иоанновне Монетный двор расширили, были возведены новые корпуса. Но в середине XVIII века производство перевели в Петербург, а освободившиеся здания перешли под городские и губернские правительственные и судебные учреждения. С этого времени корпус, выходящий на проезд, получил название — Губернское правление, под которым он и фигурирует в работах историков архитектуры.
Городская тюрьма, находившаяся на Земском дворе, в период работы Монетного двора была ликвидирована, но с водворением в его зданиях административных и судебных учреждений вновь открылась. В основном в ней содержались рядовые уголовные преступники, но имена нескольких узников принадлежат к числу известнейших в нашей истории.
В 1671 году, когда еще тюрьма принадлежала Земскому приказу, в ней содержался Степан Разин.
В 1775 году в тюрьму уже Губернского правления был водворен Емельян Пугачев. Сюда он был доставлен в специальной клетке, закованным в ручные и ножные кандалы. Сейчас эта клетка находится в Историческом музее.
В сентябре — октябре 1790 года в тюремной камере Губернского правления несколько недель по пути в сибирскую ссылку пробыл А. Н. Радищев, по определению императрицы Екатерины II, «бунтовщик хуже Пугачева». В память пребывания Радищева на здании Губернского правления в 1962 году установлена мемориальная доска с барельефом писателя работы скульптора Г. Г. Сорокина.
Тюрьма в Губернском правлении называлась «временной», так как была тюрьмой предварительного заключения, в нее водворяли подследственных по сравнительно мелким делам. Общемосковской известностью во время своего существования и преданиями после ее ликвидации в 1860-е годы, дошедшими до наших дней, она обязана существовавшему при ней долговому, то есть такому, в котором содержались несостоятельные должники, отделению, называвшемуся в Москве «Ямой».
О происхождении этого названия в литературе встречаются разные версии. В некоторых путеводителях можно прочитать, что тюрьму «в народе называли „ямой“, так как она находилась в подвалах». Но свидетельства современников опровергают это утверждение: никто из них про подземные темницы не пишет. По другой версии, тюрьма получила свое название от того, что находилась в низине, на месте старинного «Львиного рва». Последний вариант объяснения более вероятен.
Долговая тюрьма у Воскресенских ворот существовала с XVIII века и помещалась в одном из корпусов бывшего Монетного двора, построенных П. И. Гейденом, но выходившем не на Воскресенский проезд, а обращенном к реке Неглинной. Этот корпус был снесен в 1889 году, и на его месте построено здание Городской думы, которое позже занимал Музей В. И. Ленина.
Торговля в Воскресенском проезде. Литография 1840-х гг.
Благодаря этой тюрьме в русский язык вошло очень образное и глубокое выражение «долговая яма».
По существовавшим тогда законам, несостоятельного должника водворяли в «яму» по заявлению кредитора и постановлению суда до уплаты долга, причем содержание арестанта должен был оплачивать заявитель. В середине XIX века обитателями «ямы» становятся почти исключительно купцы. Попадают они туда по воле своего же брата-купца. «Яма» много раз упоминается в пьесах А. Н. Островского из московской купеческой жизни как обычный и характерный штрих купеческого быта.
Получив решение о водворении должника в «яму», кредитор должен был объявить, где тот находится. Но и должник — не промах — пытался оттянуть наказание и прятался.
В 1867 году «Яму», вернее, долговое отделение, перевели за Калужскую заставу в один из корпусов купленной городом суконной фабрики Титова. Эту тюрьму москвичи называли «Титы». В 1879 году тюремное заключение как способ взимания долгов было вообще отменено.
Средневековую идею «долговой ямы» восстанавливает нынешняя Федеральная служба налоговой полиции. Недавно об этом сообщила самая распространенная и тиражная газета нашей страны «Аргументы и факты». «Возможно, скоро в Москве вновь появятся долговые ямы, — сообщается в ее репортаже. — Дело в том, что столичное управление ФСНП решило заиметь собственные изоляторы временного содержания… Где будут располагаться такие изоляторы… пока неизвестно… Готов проект изолятора и его техническое обоснование. Что же касается финансирования, то оно, скорее всего, будет осуществляться из внебюджетных средств налоговой полиции, например из процента от продажи имущества недоимщиков».
Следующими за Губернским правлением по Воскресенскому проезду идут постройки собора Казанской иконы Божией Матери, или, как его обычно называют, Казанского собора. Шатровая колокольня собора и одноглавый храм под шлемовидным куполом сдвинуты вглубь по отношению к красной линии проезда, именно там в 1630-е годы, когда он был возведен, проходила граница площади.
Список Казанской чудотворной иконы Божией Матери, бывший в ополчении Минина и Пожарского. ХVII в.
Казанский собор стоит на углу Красной площади и Никольской улицы. Он градостроительно и образно связывает улицу с площадью. Но эта связь гораздо глубже, чем просто удачное архитектурно-планировочное решение, она имеет значение смысловое и даже символическое. Собор объединяет улицу с площадью и в то же время служит переходом из стихии Красной площади в пространство улицы, поскольку это — совершенно разные категории. Сам собор и место, где он поставлен, занимали в старомосковской идеологии и мифологии важное место.
Чудотворная икона Казанской Божией Матери в начале XVII века, в эпоху Смуты, по популярности была первой в ряду чудотворных московских и общероссийских икон. На ее помощь возлагали свои надежды москвичи в борьбе против польско-литовских оккупантов, захвативших столицу, и против русских бояр-предателей, служивших им.
С Казанской иконой Божией Матери все тогда связывали два известных всей России имени: патриарха Гермогена — духовного вождя сопротивления, замученного врагами в темнице, но отказавшегося с ними сотрудничать, и князя Дмитрия Пожарского — военного руководителя ополчения, доказавшего свою храбрость в боях, где он сражался в одних рядах с мужиками-ополченцами.
Гермоген был священником приходской церкви в Казани, первым принял в свои руки, при обретении, эту чудотворную икону и поставил ее в своем храме.
Казанская икона Божией Матери была обретена в XVI веке в городе Казани при чудесных обстоятельствах и в присутствии достойных доверия свидетелей, благодаря рассказам которых эта история известна в подробностях.
23 июня 1579 года в Казани случился большой пожар, который истребил весь посад и часть зданий в кремле. При этом пожаре сгорел и дом стрельца Даниила Онучина.
Печалься не печалься, а жить надо, и стрелец, расчистив пожарище, приступил к постройке нового дома. Но тут его десятилетняя дочь Матрена рассказала родителям, что во сне ей явилась Божия Матерь и указала, что на месте их сгоревшего дома в земле лежит Ее святая икона, и велела сообщить об этом городскому начальству.
Сон этот снился девочке трижды.
Отец пошел к начальству, но начальник счел рассказ девочки «мечтой юного воображения» и ничего не предпринял.