Времена звездочетов. Наш грустный массаракш - Александр Александрович Бушков

Первый удар последовал неожиданно для Каниллы, как и остальные падавшие с нерегулярными промежутками. Канилла отчаянно гримасничала от боли, но не издала ни звука – конечно же, не желая доставляться лишнего удовольствия «гладильщицам». Когда экзекуция кончилась, одна из «гладильщиц», не торопясь расстегивать большие медные пряжки ремней, прокомментировала с деланой заботливостью:

– Ну, вот и все, а ты боялась, неделю не придется лежать с мужиком на спинке, да и в других позициях будет больновато. А так от этого никто не умер, не переживай...

Канилла сгоряча огрызнулась – оказалось, что ее подловили. Сообщили ехидно: согласно регламентам, которые утром дали на прочтение, наказуемому не возбраняется орать во всю глотку, но категорически запрещено издавать членораздельные звуки, за что в случае нарушения полагается еще пять розог. Каковые тут же и отвесили. Били не сплеча, как это обычно делается, но все же не гладили...

Как и ожидалось, когда Каниллу освободили от ремней и позволили одеться, платье она накинула, но трусики унесла в руке – больновато было бы их натягивать. По отзыву коридорной, обратно в камеру заключница прямо-таки летела на крыльях – ну, Сварог прекрасно понимал, в чем тут дело и что Канилла намерена сделать, едва за ней захлопнется дверь.

Она и не подозревала, какой неприятный сюрприз ее ждет... Коридорная прекрасно все видела – глазка в дверях камер не было, но в нее заделали кусок стекла с односторонней прозрачностью, доставленный из Империи (на Таларе такого делать еще не умели). Едва оказавшись в одиночестве, Канилла с нескрываемой радостью и даже торжеством на лице подняла руку ладонью вверх и пошевелила губами – конечно же, пустила в ход лечебные заклинания, – о чем коридорная знать не могла, ей попросту было приказано смотреть в оба.

И тут же торжество сменилось величайшим изумлением – вполне естественным, когда Канилла вдруг обнаружила, что заклинание не действует, хотя должно было исправно работать даже в Хелльстаде. Судя по рассказу коридорной, Канилла еще несколько раз попробовала повторить нехитрую процедуру – но убедилась в конце концов, что это бесполезно...

В этом месте рассказа тюремщицы Сварог мысленно усмехнулся. Канилла не подозревала о кое-каких тонкостях, а вот он не поленился слетать в Мистериор к мэтру Тигернаху и расспросить подробно, как обстоит дело с заклинаниями...

Изрядные пробелы в знаниях удалось восполнить – точнее говоря, познакомиться с кое-какими государственными тайнами, которые ему в силу занимаемого положения давненько полагалось знать, – правда, раньше ему иные были совершенно ни к чему.

Способности ларов – не врожденные. Дети их получают, если можно так выразиться, порциями, и когда подрастают. Пятилетнему мальцу, безусловно, нужно умение без всяких последствий падать с большой высоты, равно как и то, что от него, словно отброшенные невидимо рукой, отлетают любые летящие в него предметы – мало ли какие бывают случайности, особенно в детских играх. Но вот такому ребенку совершенно ни к чему умение двигать предметы на расстоянии, не прикасаясь к ним, – детское озорство непредсказуемо, можно ожидать чего угодно. Ну, а в третий раз, достигнув совершеннолетия, мальчики и девочки знакомятся с Большой книгой заклинаний: в том числе и фамильных (Сварог прекрасно помнил эту процедуру, которой, в отличие от всех остальных, по понятным причинам пришлось подвергнуться в зрелом возрасте). Обставлено это крайне торжественно, понятно (в случае Сварога обошлись без всякой помпезности, чему он теперь был только рад). Это знают все – но строжайше охраняемой государственной тайной как раз и является знание о том, что большую часть способностей можно отключать – причем, сколько это будет продолжаться, зависит исключительно от того, кто, если можно так выразиться, держит руку на кнопке. Тигер-нах говорил: в первую очередь это еще порой и незаменимое оружие против заговорщиков, а уж государственных преступников, надолго, а то и навсегда угодивших в тюрьму Лоре и замок Клай, почти всех способностей лишают прямо-таки автоматически (и при допросах это служит отличным способом воздействия на упрямцев и несговорчивых – получше всякой пытки).

Вот Сварог, с согласия Канцлера, и приобрел умение отключать – нехитрая процедура, как оказалось. И применил это вчера, временно лишив Каниллу умения лечить себя. Чего она, разумеется, не заметила – все происходило без малейших световых и звуковых эффектов – попросту, отослав коридорную как ненужного свидетеля, остановился у двери камеры и, подняв ладонь к лицу, произнес про себя должное заклинание...

Закончив доклад, коридорная по жесту Сварога тихонько вышла – отправилась освобождать отсидевшую свое Каниллу. Сварог мельком подумал, что нужно распорядиться: пусть казначей выдаст всем троим по пять золотых. Свои роли они сыграли очень убедительно, заслужили премию, лиловые грымзы...

Изрядная часть происшедшего в «гладильне» была чистейшей воды спектаклем по сценарию Сварога. Тюремщицы и весь реквизит – самые что ни на есть настоящие, но в жизни наказанных порют быстро и деловито, никто не позволит работницам точить лясы, болтать о постороннем, а за розгами никого не посылают, их всегда имеется изрядный запас – но откуда Канилле знать такие тонкости? Вот и пришлось в воспитательных целях устроить спектакль, и премьера прошла на отлично, разве что за полным отсутствием зрителей и без аплодисментов...

Минут через двадцать в кабинете появилась Канилла Дегро – конечно, в другом, свежем платье, но наверняка все еще без трусиков – добросовестно поротая задница побаливает долго. Выглядела она как обычно, прекрасно умела владеть собой, и на очаровательном личике не отражалось ничего из тех эмоций, что просто обязаны были кипеть в душе благородной лариссы, которую в жизни не пороли

Сварог помнил неописуемое выражение лица Яны после известной экзекуции в Заводи...

Сохраняя на лице полнейшее хладнокровие, он показал на кресло.

– Садись, Кани, разговор будет долгий...

– Спасибо, я постою, – не моргнув глазом, отрезала она столь же невозмутимо.

Не сдержав усмешки, Сварог поднял к лицу сложенную ковриком ладонь и произнес про себя несколько слов. На ладони вспыхнул неизвестный ботанике красивый цветок, сотканный из неяркого бирюзового света, ажурный, похожий на сложившую лепестки лилию, продержался секунд пять и исчез. Канилла уставилась с неприкрытым любопытством – ну да, она такое видела впервые в жизни, а большинство ларов не видели никогда, да и не увидят.

– Вот теперь можешь лечиться, – сказал Сварог, жестом хозяина, словно приглашающего гостей к столу.

Нисколечко не промедлив, Канилла подняла ладонь, пошевелила губами, потрогала покритикованную розгами деталь организма – сначала осторожно, потом покрепче, с нескрываемой