Граф Рысев 6 - Алексей Игоревич Ильин

даже мысли попросить родителей прислать ему что-то, благо земли и поместье Чижиковых располагались недалеко от Ямска. Теперь же я его освобождал от этих проблем, и Марк мог позволить себе стать на время добрым.

— Мне были интересны сами порталы, — Кузя вздохнул. — Интересно, смогу ли я нащупать тонкое место, построить портал, и куда он меня в итоге выведет. Но я осуждён и не могу делать то, что мне интересно. А так, я мог совмещать и свои изыскания с попытками освободиться.

— С каждым разом всё больше и больше увеличивая себе срок, — Мамбов покачал головой. — Логика железная.

— Вам не понять мечты и чаянья настоящего художника…

— А-ха-ха, — перебил его заржавший Чижиков. Он даже согнулся пополам, хохоча во весь голос.

— Марк, не свались, — посоветовал я ему, а Мамбов только хмыкнул.

— Ну, где уж нам, — протянул он, глядя на Кузю с весёлым изумлением. — А когда Евгений Фёдорович говорил тебе, что является художником, ты думаешь, что он просто так пошутил?

— Откуда я знаю? Может, и пошутил. Я вас вообще впервые вижу. — Огрызнулся Кузя.

— Не борзей, художник, — я встал из-за стола и подошёл к нему, внимательно осмотрел, а затем повернулся к Вискасу. — Сергей, мне нужен клановый юрист. И ещё, кто-нибудь в курсе, как проводится процедура выкупа срока?

— На аукционе, — чопорно произнёс Мамбов. — Я же говорил уже, узаконенное рабство.

— Что-то я не слышал про такие аукционы, — задумчиво потерев подбородок, я повернулся к Олегу.

— Места надо знать. Об этом сильно не распространяются.

— А ты откуда знаешь? — спросил немного успокоившийся Чижиков.

— Мой дядя, младший брат отца заявил, что хочет жить в своё удовольствие. Чтобы отец на правах главы клана перестал его третировать, и что он ни за что и никогда не женится. — Мамбов вздохнул. — Но это не значит, что дядя не любит красивых женщин. Первое время он тратил на посещение весёлых и ярких домов почти всё своё содержание. Отцу это надоело, и он урезал ему деньги на расходы. В эти дни, полные беспросветного уныния и отчаянья один из его приятелей, служащий в судебной системе, позвал дядю на аукцион, где продавали сроки женщин. В основном проституток, работающих без лицензии, — добавил он.

— И твой дядюшка нашёл там пташку по душе, и убедился, что это дешевле борделя? — Чижиков опять согнулся пополам от хохота.

— Женя, признайся честно, тебе неохота его чем-нибудь треснуть? — Олег повернулся ко мне, кивком указывая на Марка.

— Постоянно. И один раз мне это удалось сделать. Вот только он в процессе умудрился сожрать моё пирожное. — Заметил я. — Тогда я решил, что Чижиков послан мне, как назидание и для усмирения гордыни. И я терплю его с фанатичностью стоика. — Мы замолчали, и даже Чижиков притих. А я тряхнув головой добавил. — История дядюшки весьма поучительная, вот только она не отвечает на мой изначальный вопрос. Кто именно может оформить документы и придать им законную силу?

— Городской судья, кто же ещё? — ответил мне, как ни странно, Вискас.

— Так, и что же делать? Где мне сейчас искать господина судью? — я задумчиво смотрел на Кузю. Отдавать его было жалко. Тот универсал, который спустил на город тварей, никак не выходил у меня из головы.

— Да чего его искать? Он же в зале сидел и смотрел, как господин Чижиков в великолепном прыжке поймал этого каторжника, — высокопарно произнёс Вискас. Вот тут пришла наша с Мамбовым очередь смеяться.

— И что господин судья у нас любит? Зачем он сюда ходит? — спросил я, не сводя взгляда с Вискаса. — Играть?

— Нет, Алмазов не играет, — управляющий покачал головой. — И девочки его не слишком привлекают, он на них мало внимания обращает. Однажды он признался, что ходит сюда покушать и отдохнуть душой от гнуси человеческого общества.

— Ещё один художник на мою голову, — я покачал головой. — Точнее, философ, возможно, поэт. Ты можешь его со всей вежливостью пригласить сюда?

— Конечно, — Вискас наклонил голову, обозначая поклон.

— Зови. И юриста ко мне срочно. — Добавил я, когда Вискас был уже в дверях.

Судья Пётр Васильевич Алмазов оказался очень любезным и понимающим человеком. Он так проникся к Фыре, которая не хотела терять приятеля, с которым ей так понравилось играть, что они с пришедшим юристом очень быстро оформили сделку. И не надо некоторым намекать мне на то, что сумма за какого-то малахольного каторжника оказалась выше в полтора раза обычной средней цены. Да и столик, закреплённый за судьёй навечно в моём заведении с бесплатной едой тоже здесь ни при чём.

Алмазов ушёл, надо сказать довольный жизнью и знакомством со мной, а юрист клятвенно пообещал проследить, чтобы документы Ярого с каторги пришли к нам как можно быстрее.

Кузя всё это время задумчиво и довольно отстранённо смотрел на меня, а когда я велел отвезти Чижикова на вокзал и посадить на поезд до Иркутска, он, наконец, медленно произнёс.

— И что теперь?

— А теперь ты принесёшь мне клятву, — спокойно ответил я. — И отправишься отсыпаться. Ни я, ни Фыра не можем тебя постоянно караулить, так что, будь хорошим мальчиком, не дёргайся. Тебе придётся призвать силу, но не делай глупостей, ладно? Я и так на тебя угробил больше времени и ресурсов, чем ты пока стоишь.

— И куда ты его хочешь определить? — спросил Мамбов, задумчиво глядя на Кузю.

— Лебедеву отдам на опыты. — Ответил я, готовясь морально к ритуалу, который не только Кузьме принесёт определённые неудобства, но и мне самому. — Будут с Никитой осваиваться. Заодно его Аристарх Григорьевич немного в чём-нибудь натаскает. А там, посмотрим. — Я повернулся к Ярому. — У тебя покровитель-то кто?

— Какой покровитель? Нет у меня никакого покровителя, — буркнул