Молния - Патриция Поттер

Адриан потянулся, потом принялся натягивать на себя одежду: темно-синие брюки, рубашку из тонкого полотна и светлый жилет.

Вся его одежда была сшита хорошим портным из хорошей ткани и помогала ему создавать тот имидж, которым он пользовался, чтобы обворожить покупателей и продавцов грузов.

В этом деле ему пригодился титул. Сначала, появившись в Нассау, он им не пользовался, но, когда о его титуле стало известно через знакомых, он удивился тому, как много дверей открылись для него. Виконт, даже безземельный, определенно производил впечатление на купцов Нассау и Чарльстона. Он не слишком стремился разобраться, почему это так, но был достаточно практичным, чтобы воспользоваться преимуществами, которые получил благодаря титулу.

Казалось, что титул не производил впечатления только на Джереми Кейса: тот никогда не сбавлял цену и не льстил ему, как некоторые другие торговцы. Он неожиданно усмехнулся при мысли о том, что племянница в этом отношении очень похожа на дядю.

Он вспомнил о Клее и о проклятом пари, которое они заключили, и задумался о том, почему, черт побери, он его принял. Но его сильно раздражал интерес Клея к девушке, и еще больше он сердился на себя из-за того, что этот интерес его раздражает. Он был совершенно уверен, что сдержанная и независимая мисс Брэдли не уступит знаменитому обаянию Клея, но заключать такое пари было низко, и он уже сожалел об этом.

Большую часть дня Адриан провел, наблюдая за разгрузкой корабля и приобретением угля и товаров, предназначенных для Юга.

Конфедерация дорого платила за боеприпасы, ружья и медикаменты, хотя предметы роскоши приносили еще больше прибыли. Он разделил свой новый груз надвое, отобрав достаточно товаров для того, чтобы поддерживать расположение правительства конфедератов, которое, в конце концов, обеспечивало ему защиту при плавании в Чарльстон. Предпринимались попытки регулировать поток грузов, поставляемых кораблями, прорывающими блокаду. Их пытались заставить возить не меньше половины грузов по правительственным заказам, но до сих пор все попытки регулирования проваливались. Адриан же не желал испытывать терпение правительства.

Несколько раз за это время он бросал взгляд на верхний этаж магазина Кейса, где, как он знал, жил со своей женой купец, но там не было видно признаков жизни. Он хотел разобраться, почему его так заинтересовал магазин.

В конце концов он оставил разгрузку на попечение первого помощника и отправился обедать в отель.

Адриан взял с собой Сократа, который сидел на корабле, пока Адриан был занят делом, и решил избрать окольный путь. Это было довольно глупо, но тем не менее он оказался перед входом в магазин Джереми.

Ну, черт побери, он мог бы купить немного манильских сигар, а именно у Джереми были самые лучшие манильские сигары.

Однако оказавшись в магазине, он обнаружил, что пытается отыскать глазами нечто совсем не похожее на табачные изделия.

Джереми уже собирался закрываться, когда пришел Адриан. Казалось, глаза купца понимающе подмигнули.

— Капитан?

Немного раз в жизни Адриан был так смущен.

— Несколько манильских сигар, — быстро сказал он.

— Сколько?

Адриан помедлил, стремясь продлить визит, в то время как взгляд его скользнул в сторону лестницы, которая, как он знал, вела наверх.

— Дюжину, — сказал он в конце концов. Джереми кивнул и сунул руку в увлажнитель, доставая из него длинные, тонкие сигары.

— И мятный леденец для вашего маленького друга? Подарок от меня.

Адриан кивнул.

«Еще одна фамильная черта», — подумал он.

Джереми по непонятной причине тоже любил Сократа, что было редкостью среди знакомых Адриана.

Сократ весело болтал, как будто понимая, что добавленная к сигарам конфета предназначалась для него. Адриан перевел взгляд с лестницы на своего спутника.

— Скажи спасибо, — наставительно сказал он, и Сократ довольно мило поклонился, сняв при этом шляпу.

При этом Адриан услышал смех, тихий смех, от которого у него потеплело на душе. Он взглянул наверх и увидел спускающуюся по ступенькам Лорен Брэдли. Теперь она выглядела иначе. Строгое серое платье она сменила на столь же скромное зеленое, бросавшее отблеске ее изумрудные глаза. Волосы ее были распущены влажными волнами, словно она их только что вымыла и расчесала, не до конца просушив. Он ощутил необычное напряжение. Он реагировал на нее так, как давно не реагировал ни на одну женщину. В голове у него, надрываясь, звенел предупреждающий звонок.

Он кивнул, поклонился почти как Сократ и увидел, как на мгновение ее улыбка стала шире, но потом что-то случилось с этой улыбкой, и она стала застывшей и вынужденной.

Он чувствовал себя смущенным, разочарованным и даже почему-то ограбленным.

— Капитан, — произнесла она, прежде чем повернуться к Джереми:

— Меня послали пригласить вас к обеду.

Она повернулась и убежала вверх по лестнице и ему захотелось понять, почему она избегает его, почему она выглядит такой настороженной с ним, в то время как с Сократом она была такой открытой, и почему ее реакция была прямо противоположной реакции большинства женщин на него и на Сократа.

Но, возможно, завтра за обедом ему удастся немного растопить ее сдержанность. Он быстро расплатился с Джереми, посадил на плечо Сократа и отправился в отель «Королева Виктория». Пора было готовить Сократа для стандартного приветствия новичков, пополняющих круг местных моряков.

В отеле «Королева Виктория» их ждал стол, накрытый на восемь человек. Когда Адриан с Сократом, обутым в башмаки и с капитанской фуражкой на голове, вошли, четверо капитанов поднялись им навстречу. Адриан принял поздравления с успешным рейсом, выпил с ними бокал шампанского и попытался отвлечься от мыслей о Лорен Брэдли.

— За хлопок, — провозгласил один из мужчин.

— И за Англию, которая его покупает, — сказал другой.

— И за блокаду, которая держит цены высокими, — сказал третий.

Это был традиционный тост, часто повторяемый за столом в отеле «Королева Виктория» к неудовольствию случайно забредавших сюда моряков-северян.

Дэвид Борегар, чарльстонец и, вероятно, один из самых опытных капитанов, посмотрел на часы.

— Почти восемь, — заметил он.

Когда Адриан начал уговаривать Сократа залезть под стол, на лицах приятелей Адриана появились улыбки. Иногда Сократ сотрудничал с ними, иногда нет.

Но большую часть этого дня Сократ вел себя прекрасно, и сейчас он, казалось, был склонен поучаствовать в традиционной игре. Он исчез под столом.

Ровно в восемь в столовую в сопровождении спутника в серой военно-морской форме вошел Клей, и все пятеро мужчин, сидевших за столом, встали, приветствуя нового товарища. Они вновь повторили традиционный тост.