Индейцы Северной Америки. Быт, религия, культура - Джон Уайт

Индейское племя обычно разделялось на несколько отрядов, которые охотились каждый на своей территории, так что племя собиралось в полном составе либо в случае войны, либо по религиозным праздникам. Каждый отряд имел свою структуру и своих командиров; контакты между отрядами одного племени были столь редки, что подчас индейцы разных отрядов говорили на различных языках и диалектах. Численность отряда обычно составляла 100–150 человек, однако зачастую она была меньше. Когда численность отряда начинала расти и достигала считавшейся критической точки в 200 человек, отряд делился на более мелкие, так как много людей было трудно прокормить. Несколько семей во главе с молодым человеком, обладавшим сильным характером и способностями руководителя, отделялись, образовывали свой отряд и отправлялись искать удачу. Таким образом происходило разделение рода: часть родственников оставалась, часть – уходила. Иногда это происходило с благословения старших, иногда – в результате ссоры или междоусобицы.

В новом сообществе главную роль играли охотники. Как подсчитал Уисслер на основании исторических данных, для сообщества в 100 человек требовалось минимум 1,8 кг мяса в день на каждого человека. Чтобы добыть такое количество мяса, группа лучших охотников сообщества в составе 5–10 человек должна была убивать ежедневно четырех оленей или одного марала либо еженедельно – трех-четырех лосей или двух бизонов. Это было очень непростой задачей. Как отмечает в этой связи Уисслер, «у индейца не было времени прохлаждаться». Неудивительно, что индейские мальчики с детства учились пользоваться миниатюрным луком и стрелами, а их первыми игрушками были ножи и копья, к которым их приучали с момента, как они начинали ходить. Охотник, который обладал зорким глазом, твердой рукой и был легким на подъем, занимал ведущее положение в сообществе.

Именно охота сформировала характер американского индейца и придала ему неповторимые своеобразие и самобытность. Конечно, далеко не все индейцы были одинаковы. Индеец, ведший оседлый образ жизни и занимавшийся сельским хозяйством, отличался от своего собрата-кочевника, проводившего большую часть жизни в седле, и по взглядам на жизнь, и по темпераменту. Рут Бенедикт в своей знаменитой работе «Модели культуры» применила концепцию Ницше и Шпенглера к индейцам, разделив их на два типа, каждый из которых наиболее ассоциируется с одним из двух начал, сформулированных этими философами. Те, кто характеризуется «аполлоновским» началом, – хладнокровны, владеют собой, дисциплинированны, независимы, являются «холодными, трезвомыслящими людьми классического культурного склада». Другие же, характеризуемые «фаустовским», по определению Шпенглера (а по Ницше – «дионисийским»), началом, – горячие, страстные, неугомонные, агрессивные, действующие импульсивно и интуитивно и никогда не покидающие свой мир мечтаний и иллюзий, который является для них важнейшей составной частью реальной жизни, «люди романтического склада, полные горячей живой энергии». Люди «аполлоновского» начала редко прибегают к разного рода стимуляторам, если прибегают вообще; «фаустианцы» же, наоборот, охотно используют наркотические вещества и другие стимуляторы, чтобы поддержать необходимый для них экстатическо-энергетический уровень[25].

Жизнь и быт охотника сказались как на носителях «классического» аполлоновского, так и «романтического» фаустовского начала. Полная трудностей и напряжения жизнь охотника, ощущающего постоянный груз ответственности за жизнеобеспечение соплеменников, оказывала очень сильное влияние на характер индейцев, развивая серьезность и сосредоточенность, если не сказать – мрачность и замкнутость. Охота содержала не только моменты радости и изобилия, но и нервное и физическое напряжение, изолированность, подчас одиночество, оторванность от близких, работу до полного изнеможения. Преследование пешком диких животных (лошади, как мы уже говорили, появились позднее), причем не ради удовольствия, а ради жизнеобеспечения соплеменников, представляло собой тяжелый психологический груз ответственности. Достаточно посмотреть на фотографию любого индейца, сделанную до 1890 г., чтобы убедиться в этом. Вместе с тем охота не была обыденной механической работой: она считалась благородным и очень уважаемым делом, достойным настоящего мужчины. Охота способствовала развитию у индейцев очень важных и полезных качеств – это и выносливость, и сверхъестественные в глазах других спокойствие, терпение и выдержка, и, наконец, удивительное ощущение полного единения с природой во всей ее сложности и многообразии. Для успешной охоты необходимо было тонко чувствовать природу, разгадывать ее самые сокровенные тайны. Именно многолетнее занятие охотой на протяжении практически всей жизни заостряло и закрепляло у индейца все вышеупомянутые качества, вырабатывало у него поистине феноменальные чувствительность, интуицию и чутье.

Большинство племен выбирало места для лагерей и поселений так, чтобы было удобно охотиться. Даже те племена, которые занимались сельским хозяйством, старались селиться в тех местах, где водилось много животных, на которых можно было охотиться. Охотились обычно в окрестностях своих поселений, а когда количество животных в округе существенно сокращалось, это становилось сигналом к тому, что надо искать новое место жительства. Некоторые племена постоянно следовали за стадами либо большими группами животных, подобно тому как сегодняшние лапландцы следуют за стадами северных оленей. Другие делали крупные охотничьи вылазки, покидая на время свои постоянные поселения. Такие экспедиции планировались с чрезвычайной тщательностью. Когда урожай с полей был собран и уложен в запасники, почти все жители поселения принимали участие в этом охотничьем походе, который мог длиться недели и даже месяцы. На марше двигались очень равномерно и организованно, в походном порядке. Роли были четко распределены: были свои разведчики, носильщики, а также авангард и арьергард. Когда достигали территории охоты, на которой животные отдыхали и размножались в период мертвого сезона, в действие вступали самые жесткие правила внутреннего распорядка. Должна была соблюдаться полная тишина, и всякий, кто спугивал животное или пытался неумело преследовать его, строго наказывался службой охраны порядка племени. В то время как мужчины вели охоту по заранее тщательно разработанному плану, женщины и дети собирали фрукты, ягоды и корнеплоды. Когда добывалось достаточное количество животных, делались необходимые заготовки мяса и шкур, все это упаковывалось, как и все охотничьи принадлежности, и люди отправлялись в обратный путь, к своему постоянному поселению. Здесь как жилища, так и ямы-запасники для продовольствия к их приходу приводились в порядок и подготовлялись к зиме остававшейся дома частью племени. Таким образом, создавались условия, чтобы спокойно перезимовать и отдохнуть во время зимовки.

До появления лошади все подобные переходы осуществлялись в пешем порядке. Но даже с ее появлением лошадь была далеко не у каждого индейца: только богатые племена располагали большими табунами лошадей. В большинстве племен лошадьми пользовались по очереди. Однако еще до появления лошади индейцы изобрели ряд удобных приспособлений, очень помогавших в пути. Еще со времен сибирских охотников, которым приходилось охотиться в арктических районах с суровым зимним климатом, древние индейцы пользовались санями и салазками, тобогганами[26] и снегоступами, которые делали либо из цельного куска дерева, либо прикрепляли верхнюю часть кожаными ремнями к основанию из дерева или кости. Салазки передвигали либо волоком, либо при помощи нескольких собак, запряженных в упряжку. Собаки были единственным домашним животным, прирученным индейцами. Впрочем, утверждение, что они были приручены, скорее всего, является преувеличением: вероятнее всего, дикие собаки сами пришли к человеку и, образно говоря, сами его приручили. Холодными зимними ночами, увидев огни индейского лагеря, они шли к людям в поисках тепла, пищи, убежища и общения. В странах Старого Света собаки были известны человеку с древних времен (так, несколько пород было выведено еще египтянами и ассирийцами); в Новом Свете они служат человеку с 5000 г. до н. э. Наиболее крупные и сильные породы встречаются у эскимосов и северо-алгонкинских племен; это, в частности, лайки и другие породы упряжковых собак арктических районов. Чем далее на юг, тем более мелкой была порода. Так, например, собаки мексиканских пород чиауа и безволосая мексиканская относятся к категории почти что карликовых собак. Безволосая мексиканская обладает, в силу каких-то причин, очень высокой температурой тела, поэтому в Мексике ее специально откармливают и используют в пищу в качестве деликатеса. Не вызывает сомнений, что североамериканские собаки относятся к породам, смешанным с волками и койотами, причем индейцы часто умышленно держат вместе волков и собак с самого раннего возраста, чтобы улучшить породу. Детям индейцев часто дарили детенышей волков и койотов, чтобы дети росли вместе с ними и приручали их.