С любовью, босс (СИ) - Фирсова Мария

Не успел в офис войти, как Марина, постукивая каблучками, вплыла в мой кабинет, не стараясь даже скрыть дурного настроения. А я и без того начинал дергаться, все больше думая о словах невесты. Хотя на светское общество мне было плевать ровным счетом, а вот кредиты и прочее заботили, конечно.

– Антон, – процедила Марина сквозь зубы, словно собираясь меня отчитать, – где ты пропадал? Мне весь телефон оборвали уже прорабы. Рабочие бастуют, Щеглов уехал на стройку. Это какой-то саботаж. К тому же нам грозят штрафами за всевозможные нарушения и…

–  Дальше можешь не продолжать, – обхватив виски ладонями, пробурчал я, ощущая, как меня медленно, но верно обстоятельства загоняли в угол.

– Это еще не все. Звонил твой дядька, у него тоже претензии.

– Этому-то что потребовалось? – поскреб я бровь, начиная злиться.

– Говорит соскучился, проведать хочет.

– Издевается? – не поверил я ее словам.

– Сам и поинтересуйся. Братец же прилетел. Вот они теперь будут вместе петь соловьями. Не нравится мне все. Слишком сильно сдавили нас в тисках. К тому же не верю я в обещания Ильдара никоим образом не совать нос в дела фирмы.

– По-моему, ты слишком мнительна.

– А кто-то чересчур пофигист, – ткнула она пальцем в меня.

Попытался возразить, но в этот момент ожил мобильный телефон. На дисплее высветился домашний номер, и я не без страха ответил, успев вообразить себе многое: от пожара до апокалипсиса, особенно если учесть, кто находился в это время в особняке.

– Да, – буквально рявкнул в трубку, позабыв все нормы приличия.

– Антон, – голос Алевтины был встревоженный, еще она почему-то говорила шепотом, что тоже сбивало с толку. – У нас проблемы.

– Что случилось? – практически вскакивая с места, произнес я.

– Ильдар приехал. Но это еще не самое страшное.

– Алевтина, ну что такое? Не тяните.

– Кажется, у нас будут проблемы… большие, – добавила она, – когда он очнется.

Глава 13. Влада

А неплохо Егоров устроился, кстати. Интересно, он сам заработал на это все богатство или мама с папой помогли в свое время?!

Куча мыслей блуждала в голове, и я с любопытством, но в то же время осторожностью рассматривала интерьер, стараясь ничего не трогать от греха подальше. Еще не хватало только разбить какую-нибудь вазу, а потом пришлось бы вырезать почку, чтобы расплатиться с этим буржуем. Я ему и так должна, и жизни могло не хватить, чтобы вернуть все.

– Завтрак будете? – обратилась ко мне женщина в белом переднике и с милой улыбкой на лице, правда, сделала это так неожиданно, что я вздрогнула, отшатнулась назад и едва не свалила торшер, что стоял в гостиной.

Вот черт, накупят всякой ерунды, поставят посередине, а приличным людям ходи бочком после этого.

– Пожалуй, нет, – замотала я головой хотя из кухни тянулись приятные запахи, возбуждая аппетит, но мне было поручено смотреть вроде за ребенком, а не уничтожать хозяйские запасы провизии.

– Алевтина, – протянула она мне руку, кивнув добродушно. – Работаю здесь не один десяток лет, в основном занята на кухне, но иногда приходится и по дому кое-что делать.

Я тоже улыбнулась, тем более, женщина мне понравилась, у нее был открытый взгляд и милые ямочки на щеках, почему-то сразу показалось, что такая гадость не сделает. И, похоже, она с теплотой относилась к Антону и его семье.

– Влада, помощника Антона Борисовича, а теперь, кажется, уже и няня.

– Это хорошо. А то за Валей нужен глаз да глаз. Я уже в силу возраста не успеваю, а признает она лишь авторитет брата.

– А эта? – покосилась я на фото в рамке. – Розита, – прыснула в кулак, видя, как при упоминании имени невесты босса, Алевтина закатила глаза.

– Толку от нее… Прости Господи, – всплеснула женщина руками, переведя взгляд за мою спину.

Там осторожно по ступенькам спускалась маленькая девочка, она с опаской рассматривала меня, словно ожидая подвоха, но стоило мне улыбнуться, как та ответила также зеркально. В это мгновение я четко ощутила, что мы обязательно подружимся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ее робкие шаги были похожи на прогулку по тонкому льду, девочка наравне с любопытством испытывала смешанные чувства и мне было понятно все. Я для себя решила заранее, что буду искренна и открыта к общению, ведь дети чувствуют любую фальшь очень остро и второго шанса понравиться уже не будет.

– Привет, я твоя новая няня, – помахала ей рукой, – надеюсь, ненадолго, конечно. Знаешь, у твоего братца в офисе тоже скукотища, но… чем ты любишь заниматься?

– Няня? А где Роза? – сдвинула она темные брови недоверчиво, словно я могла ее обмануть.

– Эта надменная ку… – начала я, но вовремя прикусила себе язык, – невеста твоего брата, ну, может, на маникюре. Чем вообще занимаются богачки?

– Я не знаю, – пожала она плечиками, – в парк ходят каждый день, наверное, каются на каруселях.

– Вот и я не в курсе. Ну и ладно. Мы найдем чем заняться, – подмигнула я Вале, сделав знак Алевтине, что все схвачено.

Хотя по позвоночнику мурашки пробежали и не один раз, но, взяв Валю за руку, я уверенным шагом пошла за ней следом, стараясь не растянуться на ступеньках.

Детская комната была похожа на маленькую сказочную страну. Да уж Антон не поскупился на игрушки, что вызвало у меня улыбку. Я сама, будто вернулась в детские годы, с интересом принялась все рассматривать, крутить в руках, нюхать. Валя только смеялась, наблюдая за мной, и то и дело знакомила меня со своими любимыми куклами.

Присматривать за ребенком оказалось не так уж и сложно. Главное – настрой и энтузиазм, а вот последнего мне было не занимать.

И стоило лишь подумать, что такая работенка мне нравится, как из гостиной стали доноситься голоса.

Мужской явно принадлежал не Егорову. Я на цыпочках подобралась к двери, воспользовавшись тем, что Валя устраивала зайцам и медведям чаепитие, и выглянула в коридор.

Широкоплечий брюнет громко смеялся, но его смех был таким искусственным, напускным, что у меня все зубы разом разболелись. Он что-то говорил, обращаясь к Алевтине, интересовался, где Егоров в это время и как поживает малышка, а я гадала, кого это принесла нелегкая и почему Антон на такой случай не держал дома охрану.

Возможно, эмоции заслонили в тот момент разум, наверное, стоило сначала подождать, что последует за его вопросами, но внутренний голос уже дал отмашку и ноги меня понесли вниз.

– И где же наш успешный бизнесмен, сколачивает капитал? – язвительным тоном спросил незнакомец, обратившись к Алевтине.

Та поджала губы, скрестив руки на груди. Кажется, этот здоровяк был ей неприятен, хотя она его наверняка знала, и он прекрасно был осведомлен о том, что нежных чувств та к нему не испытывала. Она даже не скрывала осуждающего взгляда, пожалуй, правда, не стоило тому сюда являться в отсутствие хозяина дома.

– Если тебе так это интересно, почему же сам не отправился на фирму? – спросила она у того, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

– Рассчитывал сначала повидаться с малышкой, как она, кстати, оправилась полностью от потрясения? – его слова прозвучали без доли сочувствия. Он просто произнес их механическим тоном, словно бездушный робот.

– Думаю, Ильдар, тебе лучше явиться, когда будет здесь Антон Борисович, – перекинув через плечо кухонное полотенце, выдохнула Алевтина, мысленно выпроваживая его отсюда прочь.

Но этот надменный гад даже и не думал выметаться, вместо этого он продолжил рассуждать, как нелегко пришлось маленькой девочке после смерти родителей, что для ребенка это травма и ей необходимо просто общение с членами семьи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Алевтина спорить не стала с ним, а вот, между прочим, зря… Но этот гусь вел себя слишком нагло, особенно когда устроился на диване, закинув ноги на журнальный столик и, взмахнув рукой, приказал ей подать ему бокал и желательно, чтобы там был брют.

Я только глазами моргнула, обалдев от такой наглости, но, к счастью, этот Ильдар так был занят самолюбованием, что даже не обратил внимания на мое присутствие у себя за спиной. Алевтина тоже с места не трогалась, ожидая, что этот выскочка сделает дальше, а он и сделал. Вскинул подбородок, достав телефон из кармана, а потом просто ткнул пальцем в нее, повысив тон до неприличия.