Зандр - Вадим Панов

Может, именно той жаркой ночью их и обожгла искра?

– Жаль, что Нетронутых островов не существует, – вздохнул разведчик.

– Атлас несовершенен, – тихо откликнулась Заводная.

– Согласен…

– Тогда не говори о том, чего не знаешь, – захлопнула ловушку женщина. – Нетронутые острова существуют, только до них ещё никто не добрался.

– Ты действительно веришь? – удивился Гарик, не ожидавший такого от умной и предельно прагматичной Лизы.

– Они мне снятся, – спокойно ответила Заводная. – А мне никогда не снится то, чего нет.

И столько убеждённости прозвучало в её голосе, что ошарашенный комби проглотил едва не слетевшую с языка шутку. Вздохнул, останавливая себя, и очень-очень проникновенно, почти нежно, спросил:

– Почему ты не хочешь найти остров где-нибудь здесь?

– В аттракционе?

– Например.

Лиза улыбнулась. На этот раз – просто грустно.

– Гарик, ты лучше меня знаешь, насколько опасна жизнь в аттракционах. В Железной Деве всё зависит от Баптиста. Сейчас он крепок, держит Котёл в ежовых рукавицах, но кто знает, что будет дальше – его могут съесть.

– Всех могут съесть, – пробубнил Визирь, однако не был услышан.

– Или же Скотт окончательно спятит от синей розы, которую нюхает всё чаще, и сам нас пристрелит. Или… – Она помолчала, после чего покрутила головой: – Нельзя начинать новую жизнь там, где прошла старая.

– Нетронутых островов не существует. Простая логика…

– Плевать на логику! – отрезала Заводная. – Говорят, в портах Днища можно сесть на корабль, идущий на юг. Капитаны требуют огромные деньги, но путешествие того стоит…

– К Нетронутым островам?

– Да. – Лиза приподнялась на локте и в упор посмотрела на мужчину. – Неужели тебе не надоел Зандр?

И он снова отвернулся к зеркальной дверце шкафа.

Он не любил своё отражение, но лучше смотреть на него, чем в глаза женщины, которая верит в тебя больше, чем ты веришь сам в себя.

– Рабыня? – осведомился Скотт, пристально глядя на безмятежно улыбающуюся Надиру. Сегодня у девушки было хорошее настроение, и потому она не стояла с обычным отрешённым видом, а улыбалась. Впрочем, придурковатая гримаса говорила о состоянии ума девушки так же хорошо, как традиционное для неё выражение тупого равнодушия.

– Там, откуда я пришёл, рабство запрещено, – тут же сообщил Хаким, нервно поглаживая правую, слабую руку, которую поддерживал слишком маленький, не по размеру, киберпротез.

– Не запрещено, а не поощряется, – уточнил Баптист.

Он хорошо знал правила Зандра.

– Верно, – после секундной паузы согласился Тредер. – Прямого запрета не существует, но только потому, что люди…

– Так это твоя рабыня?

– Да, – сдался седой. – Её жизнь принадлежит мне.

Иногда приходится оперировать теми понятиями, которые собеседнику ближе.

– Как зовут? – повеселел Баптист. – Имя у неё есть?

– Надира.

– Продаёшь?

– Э-э… – Хаким замялся, и пальцы его левой, здоровой руки принялись выбивать на протезе тревожную дробь. – Надира не столько рабыня, сколько воспитанница, добрый господин. Я подобрал несчастную сразу после Времени Света и с тех пор забочусь о ней…

– Представляю, как! – расхохотался хозяин аттракциона, и падальщики из свиты поддержали главаря верноподданным ржанием.

Тредер побледнел. Надира продолжила улыбаться окружающим, в уголке её губ пузырилась слюна.

Баптист встретил седого путешественника во время обязательного утреннего обхода ярмарки, в сопровождении вооружённой охраны, баши и трёх старших гильдеров каравана. Они задерживались у каждой палатки, под каждым навесом, и хозяин аттракциона получал исчерпывающий рассказ о выставленных товарах. Если проявлял интерес, разумеется…

К Тредеру проявил. Седой зачем-то вернулся в мегатрак, а когда покидал внутреннюю зону, попался на глаза Энгельсу, решившему немедленно исполнить обещание и представить спутника хозяину аттракциона. Который в ожидании богатых даров – обязательной части программы – изволил пребывать в игривом настроении.

– Девчонка говорит? – отсмеявшись, осведомился Скотт.

– Плохо.

– То есть только мычит, когда ты её пялишь…

Еще один взрыв хохота.

Стоящий рядом с Баптистом Мухаммед криво улыбнулся, изобразив подобие веселья, но, улучив момент, наклонился к Скотту и прошептал:

– Дружище, поверь на слово: Хаким относится к Надире, как к родной дочери, которой у него никогда не было. Он нашёл её в развалинах, спас, и с тех пор…

– Твой друг добровольно взвалил на себя такую ношу? – Сам Баптист занялся мародёрством и сколачиванием банды ещё до того, как взорвались последние ракеты, и поведение седого вызвало у него закономерное удивление.

– Да, добровольно, – подтвердил Мухаммед.

– Твой друг – дурак.

– Я не один раз говорил ему об этом. Напоминал, что он не сможет выдать Надиру замуж, получить калым…

– А он?

– Продолжает о ней заботиться.

Прежний Баптист, жестокий и безбашенный главарь падальщиков, продолжил бы издеваться над седым и наверняка убил бы его, но уважаемый хозяин аттракциона, приветствующий уважаемого баши, поставившего в городе большую ярмарку и имеющего серьёзный вес в могущественной Гильдии, не мог позволить себе подобное буйство. Приходилось сдерживать инстинкты.

– Твой друг – странный, но он – твой друг, – важно произнёс Скотт, глядя Мухаммеду в глаза. – И он может оставаться в моем аттракционе так долго, как ему нужно.

– Благодарю, уважаемый, – склонил голову Энгельс. И поспешил перевести разговор на приятную главарю падальщиков тему: – Не угодно ли будет пройти в мой мегатрак? Там тебя ожидает небольшой сюрприз…

– Попробуешь товар? Классический наногероин по довоенному рецепту! Лаборатория работает меньше года, а ребята уже купаются в радиотаблах…

– Нет, спасибо.

– Первый укол бесплатно.

– Не для меня.

– Всё равно подыхать.

– Знаю…

Но лучше сдохнуть от пули или ножа падальщика, чем от дряни, которой послевоенные химики наводнили Зандр. Наногероин считался настолько большой гадостью, что его даже пытались запрещать. Правда, как это сделать в условиях Зандра, никто не знал, но попытки были, хозяева многих крупных городов целенаправленно вешали распространителей именно этого наркотика. Закрывая глаза на «мирных» продавцов синей розы и прочего дерьма.

– Лучший выбор зигенского оружия!