Тормоза для блудного мужа - Дарья Донцова

– Но ведь помогло! – воскликнула Таня, завивая мои волосы на щипцы. – Что скажешь, Даша?

Я предпочла промолчать. Слава богу, на этой фазе разговора в гримерку вошла Тата и, отбросив на спину густые, на зависть красивые длинные волосы, объявила:

– На сегодня все!

– Супер! – взвизгнула Татьяна.

– У нас съемка финала с Верой, – напомнила я.

– Откладывается на завтра, – вздохнула Тата, – героиня заболела. Вроде простудилась. Звонил муж, сказал, у Орловой температура.

– Вот здорово, – ликовала Таня, сгребая в кофр коробочки с гримом. – У моей лучшей подруги сегодня свадьба, успею в ресторан.

– Тата, дай мне телефон Орловой, – попросила я.

– Записывай, – ответила девушка, – хочешь с ней поговорить?

– Мы вчера долго болтали после съемок, – объяснила я, – вроде подружились, надо ей звякнуть, спросить про самочувствие.

– Заодно намекни Вере, что нам не с руки задерживать программу, – попросила Тата. – Пусть не залеживается.

– Непременно, – пообещала я и начала переодеваться.

Мобильный Орловой твердил про недоступность абонента, трубку домашнего телефона сразу снял Константин.

– Добрый вечер, – вежливо сказала я.

– Ну наконец-то, – выпалил Орлов, – сколько ждать можно! Петр Сергеевич обещал, что вы перезвоните утром! Гляньте на часы! Обед уже! Балалайкин вас характеризовал как свою лучшую сотрудницу, и...

– Простите, это Даша, – попыталась я остановить Константина, но он вновь перебил меня:

– Отлично. Где встретимся? Лучше в центре!

Я воспользовалась короткой паузой и пояснила:

– Это Даша с телевидения. Ведущая программы «Истории Айболита»!

– А-а-а, – разочарованно протянул он, – рад вас слышать.

– Можно Веру? – попросила я.

– Она спит, – сообщил Константин, – у нее голова болит.

Я от всего сердца посочувствовала бизнесвумен.

– Вот бедняжка, я сама мучаюсь мигренью, понимаю, каково вашей жене.

– Верушка простудилась, – пояснил Костя.

– Передайте ей мои пожелания побыстрее выздороветь, – попросила я и сунула телефон в карман, но он сразу затрезвонил. На дисплее высветились слова «Яцек Потоцкий».

– Ты отправила вчера ко мне тетку, – как обычно, забыв поздороваться и задать вопрос «как дела?», зачастил Яцек, – где она сейчас? Мобила не отвечает. Странно! Она так нервничала, торопила меня, утром в неприличную рань помчалась к Надежде, с дороги мне звякала...

Я попыталась остановить Яцека.

– Какая Надя? Вера простудилась и спит дома, она даже не смогла приехать на съемку! Из-за нее у нас простой!

– Ничего про болезнь не знаю, – уперся Яцек, – но около шести утра твоя Орлова направилась к Наде, заплутала в переулках, я ее по телефону инструктировал, как доехать, слышал, как Надюха крикнула: «Кто там?» Ну и обрадовался!

– О какой Надежде идет речь? – спросила я.

Яцек с пулеметной скоростью начал сыпать словами. Ювелиров принято считать обстоятельными людьми, которые молча работают с металлом и камнями. Но к Яцеку такая характеристика совершенно не подходит. Потоцкий ураган, не ходит, а носится, громко и быстро разговаривает, производит много шума, крайне активен и одновременно, вот уж странность, усидчив. Если клиенту необходимо срочно изготовить перстень или браслет, Потоцкий не разогнет спины, пока не выполнит заказ. Он дотошен, методичен и очень талантлив. Яцек часто тараторит на предельной скорости, и тогда вы улавливаете из его речи лишь отдельные слова, но не понимаете смысла. Вот и сейчас он трещал сорокой:

– Давно еще, делал, много, шикарно, она удивилась, дал номерок, но решила, так как! – уловило мое ухо.

– Дорогой, – нежно попросила я, – остановись, помолчи секунду.

Яцек послушно выполнил просьбу.

– А теперь начни заново, – велела я, – не спеши.

– Вечно меня одергивают, – обиделся Яцек, но подчинился.

Я наконец-то получила возможность разобраться в произошедшем.

Вчера, ровно в одиннадцать вечера, Вера приехала к Яцеку, показала ему на ноутбуке фото кольца и спросила:

– Можете сделать копию?

– С полпинка, – ответил ювелир.

– Вещь нужна срочно, – уточнила заказчица, – и она должна повторять оригинал в мельчайших подробностях. Вместо бриллианта подберите любой камень, который, на ваш взгляд, лучше всего его сымитирует. Потом заменю эрзац на настоящий.

– А где Надя? – спросил Яцек. – Надеюсь, с ней все в порядке?

– Какая Надя? – не поняла Вера.

Потоцкий указал пальцем на экран.

– Я делал это кольцо для нее пару лет назад. Больше Надюша мне не звонила, а сейчас вы пришли. Постойте-ка! Вас же ко мне направила Даша Васильева? Что с Надей? Можете не отвечать! Я догадался! Она умерла? Передоз? Говорил я ей, бросай наркоту. Но вам-то зачем ее колечко? Копия копии? Подобного заказа я еще не получал.

Вера стукнула кулаком по столу.

– А ну перестань стрекотать! Объясни по-человечески! Я о Наде никогда не слышала!

Яцек смутился и примолк, но Вера заставила ювелира сказать правду. Лет пять назад к Потоцкому пришла клиентка, девушка лет двадцати, назвалась Надей, принесла крупную брошь и попросила:

– Сделайте копию.

Яцек выполнил заказ, Надежда заплатила за работу и ушла. Спустя несколько месяцев она объявилась вновь, на сей раз с браслетом из платины с изумрудами. Потоцкий снова не ударил в грязь лицом, и Надя вскоре примчалась с рубиновыми серьгами.

Когда Яцек в очередной раз открыл постоянной заказчице дверь, она икнула, покачнулась и, сев на пол, сказала:

– У тебя паркет пляшет, как палуба на теплоходе.

От Нади не пахло спиртным, зато она постоянно шмыгала носом, чесала его обеими руками. Яцек понял: девица нюхает кокаин, и прямо спросил:

– Зачем тебе копии ювелирки?

– Я плачу деньги и не желаю расспросов, – заявила любительница волшебного порошка.

Яцек заявил:

– Проваливай. Не хочу вляпаться в криминальную историю. Где наркота, там беда.

– Ну ладно, – испугалась Надя, – я не воровка. Драгоценности принадлежат моей матери, она их сама покупала, не на чужие деньги приобретала. Любит мамахен камушки и ни в чем себе не отказывает. Бабка моя никакого отношения к деньгам своей дочери не имеет, они с мамахен не ладили, вечно цапались. Но когда у муттер инсульт случился, бабка живехонько в ее счета лапу запустила, брюлики матери присвоила. Вот я и придумала феньку, таскаю потихоньку у старухи драгоценности, делаю копии, кладу в ее захоронку, а себе подлинник забираю. Цацки завещаны мне, а не бабке. Коксом я не увлекаюсь, первый раз нюхнула, очень устала, бегаю между больницей и работой, а дома бабахен концерты закатывает. Она энергетический вампир, если никого за день не уконтрапупит, потом давлением мучается.

Яцека объяснение удовлетворило, он впоследствии сделал для Нади еще несколько копий разных украшений. Последней работой стало это кольцо.

– Ты уверен, что именно оно? – мрачно уточнила Вера.

Потоцкий взял с полки альбом, перелистал его и продемонстрировал заказчице фото.

– Я помню все свои работы, всегда делаю снимок готового заказа. С этим кольцом вышла одна странность. Раньше Надя оставляла вещь, которую следовало повторить, на все время моей работы и никогда не торопила меня с выполнением. А тут дала мне колечко и конкретно сказала: «Сфоткай его. Подлинник заберу. Надо сделать копию через день».

– Ну и как? Ты справился? – спросила Вера.

– Я ни разу не подвел клиента! – гордо воскликнул ювелир. – Изловчусь и сделаю.

– Можно посмотреть все, что она тебе приносила? – попросила Орлова.

Яцек не нашел причин для отказа и показал Вере снимки. Она сказала:

– Дай мне телефон Нади. Украшение мне нужно срочно, лучше всего прямо сегодня. Может, Надежда согласится продать свою копию? Я тебе хорошо заплачу за ее номер.

Яцек отверг деньги.

– Я не торгую контактами, записывай.

Сегодня в шесть утра Орлова позвонила Яцеку и спросила:

– Ты бывал у Нади дома?

– Да, – ответил ошарашенный столь ранним звонком Потоцкий, – пару раз сам привозил ей работу.

– Никак не могу найти ее дом, – воскликнула Вера, – адрес непонятный! Улица Бурцева, дом десять, корпус восемь, строение четыре «а»!

Яцек засмеялся.

– Да уж! Без пол-литра не сообразить. Езжай по маленькому переулку, заверни за булочной налево и упрешься в двухэтажный сарай. Тебе надо подняться снаружи по железной лестнице.

– Не вешай трубку, – попросила Вера, – я вижу лавку с хлебом.

– Ты на правильном пути! – обрадовался ювелир. – Ищи барак.

В конце концов Яцек услышал восклицание: «Кто там?», Орлова поблагодарила его за помощь и отсоединилась.

– Во сколько ты с ней общался? – насела я на Яцека.

– Где-то в районе шести, – повторил Потоцкий, – а что?

Я быстро произвела в уме расчеты.

– Ничего. Говори координаты Нади, телефон, адрес, все, что знаешь!

Хорошо, что Яцек, рассказывая о звонке Веры, упомянул про пекарню, возле которой следовало повернуть, иначе я никогда бы не нашла злополучное строение четыре «а». Убогий, покосившийся домик прятался на задворках шумной улицы. Мне пришлось бросить машину около небольшого магазина и идти пешком. Вероятно, пару лет назад к бараку можно было подъехать с комфортом, но сейчас повсюду виднелись шлагбаумы, запертые на замки. Аборигены старались отгородиться от варягов, желающих запарковаться в их дворах.