"Фантастика 2023-103" Компиляция. Книги 1-14 (СИ) - Поляков Влад

Ну же, Райан, сделай это! Я в тебя верю, как ни в кого в этом мире…

Спрыгиваю с подоконника. Иду в ванную. Умываюсь ледяной водой. Немного отпускает.

Возвращаюсь на свой пост у окна. В последние дни провожу здесь почти все время, когда не сплю.

Палец с микрочипом чешется. Нажимаю, чувствую инородное тело внутри. Неприятное чувство. Как заноза, которую хочется вытащить. Нельзя.

Внизу хлопает дверь. Замираю. Сердце катится к ногам.

Шаги по лестнице.

Райан возвращается в комнату, чтобы сообщить, что все получилось? Или Гил идет наверх, чтобы убить второго шпиона?

Допускаю оба варианта. Слезаю с подоконника. Встаю сбоку от двери. Нож не вынимаю. Предметов в руки не беру. Если Гил придет с “пушкой”, мое сопротивление будет бессмысленно.

Поэтому просто отхожу в сторону, чтобы вошедший увидел меня не сразу. Жду.

Дверь открывается медленно. Беззвучно. И эта тишина бьет по нервам сильнее, чем если бы она открывалась со скрипом.

— Умник, — раздается знакомый и абсолютно спокойный голос, — если ты в очередной раз попробуешь напасть на меня с ножом из-за угла, на этот раз я ударю всерьез.

Мои поступки так предсказуемы?

Выхожу из-за угла. Показываю пустые ладони.

— И в мыслях не было, — фыркаю.

По взгляду Кесседи ясно без слов, что он все прекрасно понял. Но тему не развивает. Закрывает дверь, а затем опирается на нее спиной.

— Ну, вот и все, умник, — произносит тихо.

В фильмах, которые мне довелось видеть в детстве, так говорили герои после трудного боя. Или перед смертью. Не лучшая ассоциация.

— Что — все? — спрашиваю. Раз Гил выпустил его из кабинета и не пристрелил на месте, то, определенно, еще далеко не все.

— Мы едем к Большому Боссу, — ни радости, ни ликования. Только констатация факта. И я, и Кесседи прекрасно понимаем, что еще никогда не ходили по такому острому лезвию. Один шаг в сторону — и тогда точно ВСЁ.

— Как тебе удалось?

Райан закатывает глаза. Сползает спиной по двери на пол и остается сидеть.

— Кажется, я истратил весь свой актерский талант. Если он у меня вообще был.

— Еще как был, — заверяю.

— Тогда сейчас точно нет. Ты бы слышал, что я ему нагородил. Сначала скептически фыркал. Потом заинтересовался.

— Ладно, Гил поверил, — принимаю ответ. — А шеф? Кто сказал, что он согласится?

— Уже согласился. Гил выставил меня в коридор и позвонил ему. Тот дал добро, если Гил уверен, что я не шпион.

— А он уверен? — сомневаюсь.

— Думаю, да, — пожимает плечами. — Иначе не стал бы звонить. Так что, да, мне назначена встреча с главным завтра утром.

В первое мгновение чувствую облегчение. Потом спохватываюсь:

— Погоди. Что значит — тебе? — поднимаю руку. Постукиваю большим пальцем по безымянному. — Чудо-штука у меня. Ты, что, не уговорил его взять нас двоих?

Райан морщится, как от зубной боли.

— Умник, а как ты себе это представляешь? Никакого таланта бы не хватило “продать” ему нас обоих.

Это-то я понимаю. Но также знаю, что нет смысла во встрече с главарем, если мы не оставим маяк для СБ.

— Но мне нужно там быть!

Кажется, Кесседи уже получил на сегодня свою дозу адреналина во время разговора с Гилом, потому что абсолютно спокоен.

— Нужно — значит, будешь.

— И как ты себе это представляешь? — бурчу. Вскидываю голову. Понимаю: — Ты что-то придумал?

Райан криво улыбается. Разводит руками:

— Должны же у меня быть таланты, кроме актерских.

***

Ночь почти не сплю. Сердце колотится. Голова не перестает думать ни на минуту. Расслабиться не могу.

Кесседи мирно спит. То ли недавнее ранение дает о себе знать. То ли таблетки, которые он все еще принимает время от времени.

Мне же мысли не дают покоя. Неужели это все? Если план Райана сработает, Гил ничего не заподозрит, и мы доберемся до дома главного, то все кончится. Нагрянет СБ. Арестует виновных. А наша часть сделки будет выполнена.

Когда до победы считанные шаги, ожидание и страх поражения приносят почти физическую боль.

В тишине брожу по комнате. Сижу на подоконнике. Лежу на матрасе. Сижу. Снова брожу.

Чем сейчас занимается мой отец? Полковник заверил, что он жив. Неужели наша с ним встреча может произойти на самом деле? Не в мечтах. Не во сне. Наяву? Что он скажет, когда увидит меня? Как воспримет?

А как отреагирует Райан, когда поймет?..

Против воли мысли снова и снова возвращаются к Кесседи. Если мы выиграем, он узнает правду. Может быть, стоит рассказать? Признаться, пока не стало слишком поздно?

Меня ломает надвое от желания разбудить его и выложить все начистоту. От начала и до конца. Все, как есть. Он поймет, не может не понять.

Отворачиваюсь. Подхожу к окну. Взбираюсь на подоконник. Подтягиваю колени к груди.

Когда-нибудь Райан узнает и, может быть, даже поймет. Но доверять мне, как прежде, уже не сможет. А значит, ничего не скажу, пока организатора терактов не арестуют, и мы все не вздохнем с облегчением.

В любом случае, до развязки осталось немного.

***

— Эй, умник…

Вздрагиваю. Просыпаюсь. Дергаюсь. И лечу вниз с подоконника.

Благо, мой матрас прямо под окном. Чертыхаюсь. Надо же было уснуть прямо там.

— С тобой все в порядке? — Кесседи смотрит с опаской. И что-то мне подсказывает, что его вопрос не связан с моим физическим состоянием.

— Порядок, — бормочу. Тру ушибленную ягодицу. Полетать с утра — отличный способ проснуться.

Встаю. Плетусь в ванную. Чувствую себя так, будто меня били. Нужно было спать, а не гонять в голове всякую ерунду.

Когда возвращаюсь из ванной, Кесседи уже собрался. Сворачивает одеяло.

— Готов? — оборачивается через плечо.

— Угу, — бурчу. Тру лицо. Вот сейчас спать хочется больше, чем дышать.

— Тогда пошли, — командует. — Всех высадят в городе, а мы поедем на встречу.

“Мы”. Хорошо бы, если “мы”.

Не спорю. Иду следом.

Проклятые уже внизу. Одетые. Возбужденные. Каждый раз перед тем, как встретиться с Верхним миром во всей его красе, они взбудоражены, глаза горят в предвкушении. Для них все — игра. Члены банды просто наслаждаются происходящим, не думая ни о причинах, ни следствиях. Почему я так не умею?

— Все готовы? — спрашивает Кесседи. Он тоже бодр.

Эй, парень, тебя шили меньше недели назад!

Из-под лестницы выходят Гил и Сантьяго. Сегодня вдвоем. Это не вписывается в уже привычную схему. Проклятые переглядываются, но вопросов не задают.

Выходим. Усаживаемся. Взлетаем.

Во мне включается внутренний счетчик. Чуть-чуть. Осталось совсем чуть-чуть. Все, что нам нужно — чтобы Гил согласился взять меня с собой. И тогда дело сделано.

Флайер садится на обычном месте. Проклятые выбираются наружу. Нет больше неуклюжих мальчишек из Нижнего мира, впервые увидевших летательный аппарат. Они привычно отстегивают ремни безопасности, спрыгивают вниз.

Правду говорят, к хорошему быстро привыкаешь. Мне было гораздо труднее привыкнуть к Нижнему миру.

— Эй, а ты? — Гил, наконец, замечает, что никуда не собираюсь идти. Вот и момент “икс”.

Вскидываю голову.

— А я с ним, — невежливо указываю пальцем на Кесседи. Мне кажется, все “нижние”, в глазах Гила, должны непременно тыкать пальцем.

Террорист злится. На его щеках играют желваки.

— Мы так не договаривались. Ты летишь один.

Кесседи спокойно выдерживает яростный взгляд. Он готов к такому требованию.

— Да? — переспрашивает язвительно. — Ты уверен? А они что подумают? — наклон головы в сторону все еще открытой дверцы. — Ходит повсюду со мной, а тут остается не у дел. Думаешь, никому из них не придет в голову, что их хотят “слить”?

Злость на физиономии Гила сменяется растерянностью:

— А что им мешает так подумать, когда вы вдвоем?

— Я “верхний”, — уверенно поясняет Кесседи. — И им это прекрасно известно. Он, — быстрый взгляд на меня, — нет. Он для них равный. Ему они верят. Считают своим шпионом, когда он рядом со мной.