Один мертвый керторианец - Александр Дихнов

Далее. Было известно, что, находясь на планетах – местах нашего постоянного пребывания, Вольфар не ограничивался трепом, а готовил себе почву, зачастую внедряясь в государственный аппарат, для действий рро-тив резидентов. Возможно, на случай отказа, но, зная скотский характер Рега, скорее уж – на любой случай. Особенно это хорошо прослеживалось на примере моей Новой Калифорнии. Там он и мне подстроил ловушку с флаером, подкупив человека из моей охраны, и заручился поддержкой могущественного министра безопасности Дирка Абрахамса. Тот же факт, что, пробыв в течение достаточно длительного времени на моей планете, Воль-фар даже не сделал попытки встретиться со мной, наглядно свидетельствовал об отведенной мне в его замыслах роли агнца на заклание. Так что, вероятно, попутно он еще и производил рекогносцировку местности, где развернутся события.

По крайней мере, я был уверен, что, заранее узнав о предполагаемой поездке на Новую Калифорнию Бренна, Вольфар приурочил начало открытых боевых действий именно к этому моменту, как наиболее подходящему для взрыва ситуации. Строился вокруг этого весь его план изначально, или он сориентировался уже в процессе – сказать было трудно, да не так и важно…

Стоит заметить, что в этой части рассказа герцог Лай единственный раз задал вопрос, касавшийся не последовательности событий, а моих предположений. Тот же самый, что некогда задавал мне Уилкинс: что же Вольфар собирался использовать в качестве спускового крючка, не свою же смерть? Я не знал ответа ни тогда, ни теперь, но дядя утешил нас, пообещав еще вернуться к этому.

Да и в целом, если до 23 мая события выглядели достаточно объяснимыми, хотя я и не был их свидетелем, то затем начались загадки. В самый интересный момент Воль-фар был убит. И я уже совершенно не представлял кем. Более того, даже предположить что-то конкретное об этой таинственной личности я после стольких поисков тоже не мог. За исключением, пожалуй, того, что этот некто должен был быть в курсе планов Вольфара, дабы знать, где и когда можно перехватить инициативу, как использовать расставленные им ловушки… Но когда я попытался порассуждать на эту тему, дядя сделал замечание, попросив придерживаться фактической стороны дела, так что все эти вопросы тоже повисли в воздухе.

Тем не менее фактическая сторона – Совет, назначение меня следователем с подачи Принца, мои неуклюжие попытки раскрыть дело, сводившиеся в основном к выживанию в экстремальных условиях, конфликт с властями, бегство на Денеб и все остальное – хоть и была весьма захватывающей с точки зрения интриги, но не весьма полезной. Про себя я обратил внимание лишь на одно обстоятельство, ставшее как-то уж очень заметным. Причем к убийству Вольфара оно отношения не имело. Прямого, по крайней мере. Просто я вдруг уверился, что ни один персонаж в моем ближайшем окружении ни в малейшей степени не был случайным. И если, например, относительно моего дворецкого ситуация прояснилась, то Гаэль… Теперь она казалась мне персонажем более серьезным и заслуживающим внимания, нежели тогда, когда была в непосредственной близости, но насчет своего заднего ума я уже всё сказал. Или Уилкинс, чье имя при первом же знакомстве говорило о чем-то всем, кроме меня. Я уже неоднократно имел возможность убедиться, что уровень его интеллекта значительно превосходит уровень коллег по профессии. Так откуда же он такой выискался? Не став, разумеется, делиться этими мыслями вслух, я с какого-то момента принялся поглядывать на майора даже почаще, чем на других. Но особо оригинальной реакцией он не блеснул: очень внимательно слушал вначале, но, когда речь пошла о событиях, происходивших при его непосредственном участии, явно утратил концентрацию, обмяк на диване и выглядел слегка осоловевшим.

Закончил я, как и подобает при создании эпопей вселенского масштаба, еще одной панорамой. Правда, ничего своего не выдумывал, а лишь воспользовался версией Принца, благо сам в ней больше не сомневался. То есть я высказал мнение, что основной, целью неведомого злоумышленника является не уничтожение отдельных неугодных личностей, а создание конфликта между нами и цивилизацией, в лоне которой мы существуем. Для этого и использовались приготовленные Вольфаром ловушки; возможно, расставлялись и новые… И в общем, успехами в этом плане скорее могут похвастаться противники: внимание к нам привлечено, и достаточно неблагосклонное. Если же рассматривать в общем контексте последний «простой ход» врага, то – тут меня посетило вдохновение – возможна двойственная оценка: либо все сказанное в памятной мне записке – правда и враг решил переключиться с меня на кого-то другого, либо ему необходима передышка. Перед каким-то по-настоящему серьезным ударом, коли время для такового уже пришло…

Произнеся столь грозное пророчество, я допил очередную чашку кофе, счет которым уже потерял, закурил и глянул на их лица. Уилкинс продолжал подремывать, дядя тоже не особенно впечатлился, а вот Лан, не подозревавший о моем плагиате по отношению к Принцу, смотрел на меня определенно с уважением. Куда любезнее, чем прежде, он поинтересовался:

– Но почему же, герцог, вы стали подозревать меня? Из вашего рассказа я так этого и не понял.

– Потому что больше было некого, – прямо ответил я и, когда он нахмурился, пояснил: – Как учил меня барон, в раскрытии убийства наиболее важны три момента: мотив, возможность и способ. Ну, тот или иной мотив можно отыскать у любого из нас, да и в способе – кто из нас не в состоянии перерезать горло другому? – нет ничего определенного. Остается возможность – это мог сделать только тот, кто находился двадцать второго мая на Новой Калифорнии. А кто мог там быть? Я и Бренн, разумеется, а также те, кто может пользоваться порталами: Принц, барон Детан и вы, герцог. Или вы создали портал не только для моего дяди?

Это была всего лишь проверка сделанного мной чуть ранее предположения. В прежние времена, при отбытии с Кертории, портала у дяди не было, это я знал точно, и научиться открывать их своими силами, как Принц, он тоже не мог. Следовательно… Ну, ошибиться было бы паскудно, но на этот раз я оказался прав. Дядя и Лан обменялись мимолетным взглядом, после чего последний чуть усмехнулся:

– Нет. Только для него.

– Тогда тем более. Я и дядя Вольфара не убивали – в этом, простите, я сразу не сомневался. Его Высочество, если судить по его поведению, тоже. – Я почувствовал, что это слабый аргумент, и добавил более весомый: – Да и вообще не могу представить, что могло бы его заставить нарушить однажды данную клятву.

На это Лан согласно кивнул, и я закончил свою мысль:

– Насчет Бренна были самые серьезные подозрения. Вот Уилкинс, – я указал на своего напарника, чуть приоткрывшего глаза, – тот до самого последнего момента считал барона виновным. Но вы знаете, чем это кончилось. Так что, герцог, если вдуматься, то, уж извините, остались только вы.