Все красотки - по ранжиру - Френсис Поллини

— Да… О, да… — ответила она, ее руки блуждали по его телу.

Ее губы сосали его ухо, она прошептала.

— Это не богохульство? — Она тихонько вздохнула. — Моя любовь?

— Я так не думаю… — ответил Тигр, хотя он не был полностью уверен.

Может ли сон быть богохульством? Он сосредоточенно обдумывал это в горячке страсти. Он должен спросить у ее отца об этом. Это был выход. В следующий раз. Возможно, в воскресенье. А может быть, и раньше, так как он часто встречал его преподобие на улицах Соерсвилля. В воскресенье, возможно, во время разговора после службы, он попросит его об этом. Было бы интересно и важно узнать мнение профессионала. Тонкие нюансы теологии, видимо, не входили в сферу его интересов. Тигр это хорошо знал. Его преподобие все-таки был настоящим мужчиной. Это уж точно.

Они теперь оба стояли на ногах. Он знал, что это ей особенно нравилось. Он стоял за ее спиной, лаская эти удивительные груди. Она склонила к нему лицо и вздыхала, и целовала его. Она прильнула к нему и к его фаллосу…

— Разве они не великолепны! — прошептал Тигр, гладя ее груди.

Он не мог подыскать соответствующих ласковых слов для их удивительно гладкой полноты. Она вздохнула и сладко вскрикнула, когда он ласкал ей соски. Она поцеловала его возле уха и начала ласкать его голову.

— Что я делал в твоем сне? — поинтересовался Тигр, возвращаясь назад к ее сну.

Ему было определенно интересно.

— Видишь ли… — дорогой… — говорила она. — Мой сладкий, мой дорогой… — сказала она, но в каком же состоянии она уже была. — Это… я думаю… Тигр… милый… — Она уже задыхалась. — Должна… ли я… говорить… тебе?

Она, конечно же, ничего не рассказала, но все это было более чем интересно. Это бесконечно интриговало его. Он ласкал ее нежно, просунув руку между ее роскошных, нежных бедер. Он нашел ее Остров Сокровищ.

— Тигр, — она плакала… — Ты был… на горе… ты… я была там тоже… — Она сделала паузу, божественно задыхаясь. — Ты там не проповедовал… — Она снова остановилась, потом спросила его: — Разве это не богохульство?

— Я не знаю, — вынужден был признаться Тигр.

— Ox! — воскликнула она, когда ее шелковые трусики соскользнули с нее.

— Что же я там делал? — снова шепотом спросил Тигр, нежно лаская ее.

Его рука проникла в ее Рай.

— Это… — она кричала. — Именно это… — она ухитрилась воскликнуть… — О… я… люблю… тебя… Тигр мой дорогой, мой милый, мой единственный, я люблю тебя… — она еще раз вскричала. — Разве это богохульство?

На этот раз Тигр не ответил, она упала спиной на кушетку вместе с ним, она мельком увидела его громадный фаллос, она схватила его, она держала его в руках.

— О, Иисус! — воскликнула она, подымая свои колени, совершенно готовая принять его, умирающая по нему. — Дай мне это!

Он повиновался…

61

Как насчет Ханивелла? Хотел бы знать Серчер в середине допроса мистера Криспвелла, учителя коммерции. Он, конечно, опросил сторожа после обнаружения тела, но никаких оснований подозревать его не было. То же самое можно сказать и о мистере Криспвелле, которого он не очень любил, сказать по правде. Он был берчистом. Он с гордостью провозгласил об этом в самом начале их беседы. Но это не имело никакого отношения к сути дела. А важна была именно суть. Ханивелл. Странно, но он мысленно все время возвращался к нему. Возможно, это результат его разговора с генеральным прокурором. Так как именно этот телефонный разговор сделал для него абсолютно ясным то, что он прежде хорошо знал: быстрые и решительные действия, тщательное расследование всего, что имеет хоть малейшее отношение к делу — вот что требовалось сейчас от него и его помощников. Помощь в виде целого взвода специальных следователей из собственной конторы генерального прокурора прибудет в течение двадцати четырех часов, если он не найдет ответа или что-нибудь бросающее хоть небольшой луч на это темное и запутанное дело. Говорилось что-то и о ФБР. И о губернаторе. Короче говоря, Серчеру был предъявлен ультиматум. С какой стороны ни смотри, это настоящий ультиматум: раскрыть преступление или конец тебе, Бобик. Он хорошо это понял. Так оно и есть на самом деле. И не то, чтобы он особенно возражал против этого, так как его не так-то легко сбить с панталыку при любых обстоятельствах. Он был также хорошо осведомлен о специальных проблемах и чувствительности политиканов, которые приходят и уходят — генеральные прокуроры или кто там ни был еще. Особенно амбициозны генеральные прокуроры, раздумывал он, отнюдь не безнадежно формулируя следующий вопрос к Криспвеллу:

— Сколько лет вашим детям, мистер Криспвелл?

Тот ответил точно и кратко.

Да, так что же насчет Ханивелла? Рассуждал Серчер, кратко записывая ответ Криспвелла. Был ли этот сторож Дон-Жуаном топок? Или кладовой для метел? Он размышлял. Не говоря уже о туалете. Он казался довольно обыкновенным человеком. В своем рабочем костюме он не был похож на Брандо. Он был в обычном состоянии шока довольно искренен, когда Серчер его допрашивал. Он женат, с парочкой собственных детей. Около сорока лет. Не судим. Хорошо аттестован. Должен ли он допросить его еще раз? Очень хотелось бы знать Серчеру, как поступить. Конечно, это как раз соответствует директиве генерального прокурора, чтобы снять со сторожа еще показания. Или он только напрасно потратит па него время? Джим Грин. Серчер едва не вздохнул, подумав об этом парне. Там хоть была эта "милая". Он почти кивнул головой устало и безнадежно. Он по-прежнему был убежден, что убийство совершил какой-нибудь подросток, а не учитель. Хотя последнего также нельзя исключить. Он с помощниками будет знать об этом больше к концу дня. Всякое бывает. Естественно. Он подумал о Полдаски. Его полицейские доложили, что с шефом полиции очень трудно иметь дело. Он улыбнулся, представив себе споры полицейских с Джоном Полдаски.

— Итак, а теперь, мистер Криспвелл… еще только один вопрос, и потом вы можете идти. Просто рутинный вопрос поймите меня, пожалуйста, правильно. Вы могли бы мне рассказать обо всех ваших передвижениях между тем временем, когда вы ушли из школы вчера в полдень и сегодняшним утром?

Учитель откинулся в кресле, как-бы застигнутый врасплох.

— Поймите же, это чисто рутинный вопрос, мистер Криспвелл, — повторил Серчер самым дружественным тоном.

— Да… я понимаю… — сказал мистер Криспвелл, наконец, добавив, для протокола: — Я знаю, чего вы хотите. — И начал подробно отвечать на заданный вопрос.

Это он? Хотел бы Серчер знать ответ на этот простой вопрос. Он начал записывать то, что говорил Криспвелл.