Братья по оружию - Маргарет Уэйс

Карамон как раз смотрел на посох. Вспышка ослепила его, и силач упал на землю, хлопая себя по лицу. Чёрная дыра, окружённая фиолетовыми кругами, плавала перед глазами, сделав Карамона беспомощным, как младенец. Горячая кровь брызнула сверху на лицо и руки.

— Рейст! — испуганно заорал силач, отчаянно пробуя проморгаться. — Рейст!

Взрыв далеко отбросил Крысу, громом ударив в голове. Он с удивлением рассматривал потолок, стараясь понять, как молния залетела так глубоко под землю.

За миг до того, как ярость посоха вышла наружу, Рейстлин понял, что сейчас произойдёт, и прикрыл глаза рукавом. Сила взрыва закрутила его и отбросила назад, к саркофагу, где он и остановился, почувствовав, как невидимая рука крепко схватила его, не дав упасть. Рейстлин подумал, что вмешался Карамон, когда заметил близнеца, слепого и беспомощного, ползающего посреди гробницы.

Иммолатус вопил. Боль, подобную которой он знал лишь однажды, когда Копьё вошло ему в бок, охватила его руку, заливая, словно река лавы, все тело. Посох упал на землю — у дракона больше не было руки. Иммолатус не был в такой ярости никогда в жизни — его одежда пропиталась кровью, вокруг валялись ошмётки мяса и обломки костей. Но, как ни печально, даже такая рана не была смертельна для дракона. Сейчас он хотел одного: убить слизняков, причинивших ему столь ужасную боль.

Иммолатус выкрикнул заклинание, преобразующее форму. Когда он окажется в собственном теле, то пожрёт слизней, осмелившихся поднять на него оружие.

Зачарованные зрачки Рейстлина видели странное красное сверкание позади образа человека-Иммолатуса, но он так до конца и не понял, что скрывалось за иллюзией. Маг тоже хотел одного — добраться до посоха, который сейчас одиноко лежал на полу, сверкая навершием. Упав на колени, он цепко схватил древко.

Поразившись своей силе, в которой слились воедино боль и ужас, он вскочил и обрушил посох на грудь Иммолатуса. Ярость мага слилась с полыхающим гневом мощнейшего артефакта.

Удар поднял быстро меняющегося Иммолатуса в воздух и, закружив, отбросил сквозь железные врата обратно в узкий коридор. Кости хрустнули и распались, но это были всего лишь кости жалкого человека.

Иммолатус излечил себя заклинанием, стремительно меняясь. Зубы росли и удлинялись, тело увеличивалось, наливаясь чешуёй, пока мягкой, но скоро ставшей крепкой, как алмаз. Огонь пожара гудел в груди, готовясь излиться наружу… Дракон стремительно занимал весь коридор, но это было не важно. Он мог расколоть всю гору, как скорлупу, и выбраться наружу, а потом упасть, разрывая плоть, на тела слизняков, оскорбивших его.

Ещё несколько мгновений…

Далёкий голос женщины, холодный и резкий, как сталь, проник в мозг дракона:

— Ты не выполнил моих приказов в последний раз…

Меч Китиары блестел в свете посоха Магиуса, как серебро. Раненый, ослабевший от потери крови и бросков заклинания, Иммолатус смотрел на сияние, и ему казалось, что сама Королева Такхизис явилась сюда — разъярённая, мстительная и непримиримая. Она стояла над ним и объявляла приговор.

Меч упал, рассекая хребет.

Иммолатус испустил ужасный крик боли и гнева, пытаясь двигать телом, которое ему больше не подчинялось. Сквозь кровавый сумрак он впился взглядом в убийцу и, хотя зрение уже подводило, узнал Китиару.

— Я не умру… человеком! — прошипел Иммолатус. — Пусть эта гора станет моей могилой, но я прослежу, чтобы она стала и твоей тоже, слизняк!

Китиара, выдернув меч из тела дракона, рванулась вперёд. В агонии Иммолатус заканчивал превращение — его тело заполняло собой весь узкий коридор и продолжало увеличиваться. Плоть дракона корчилась и извивалась, массивный хвост метался, снова и снова молотя по стенам. Крылья трепетали, когтистые лапы разносили плиты пола. Потолок треснул, камень скрипел и оседал. Гора снова начала дрожать…

— Рейст! — ужасным голосом вопил Карамон. — Где ты? Я… я ослеп! Что происходит?

— Я здесь, брат мой, здесь. Вот, я держу тебя! Прекрати крутиться, вот моя рука! Крыса, да помоги же нам! Надо уходить обратно — и быстро!

Китиара разбежалась и, обогнув дракона, нырнула в железные ворота. Она различила мелькавшие красные одежды в свете навершия посоха.

Врата влетели внутрь гробницы, туннель позади них рухнул с оглушительным грохотом. Китиара бросилась к саркофагу в центре, изо всех сил надеясь, что гробница сможет противостоять ярости стихии. Камни градом падали с потолка. Гора содрогнулась, и женщина ухватилась за гробницу, чтобы не упасть.

— Я помогла тебе, сэр Призрак! — закричала, она. — Теперь твоя очередь!

Китиара скорчилась рядом с могилой, прижавшись к мрамору. Новые камни упали с потолка, не задев её. Там, где недавно лежало мёртвое тело, теперь была пустота. Воительница с такой благодарностью прижалась к гробнице, с какой она не прижималась ни к одному возлюбленному.

Грохот понемногу затих, Китиара очистила лицо от песка и сморгнула грязь с глаз, переводя дыхание. Пыль попала в горло, и она закашлялась. Вокруг царила абсолютная темнота, не было видно даже протянутой руки. Поведя руками по сторонам, воительница нащупала верхушку саркофага, холодного и гладкого.

Внезапно в палате посветлело. Удивлённая, Китиара оглянулась в поисках источника и увидела, что свет идёт из могилы, которая теперь не пустовала. Она наклонилась над спокойным, умиротворённым лицом рыцаря, выигравшего последний бой.

— Благодарю тебя, сэр Найджел, — сказала она. — Думаю, мы справились…

Она осмотрелась: вся гробница была завалена битым камнем, хотя сейчас стало видно, что потолок и стены целы. Китиара оглянулась назад, в проход, где раньше стояли железные врата. Тело дракона высовывалось из-под пирамиды камней, там, где его настигло правосудие Королевы.

Этот путь закрыт навсегда, но дорога через золотые и серебряные ворота была свободна.

— Ещё увидимся, — попрощалась Китиара с гробницей и собралась уходить.

Сила, пришедшая из другого мира, остановила её. Ладонь, лежащая на гробнице, намертво примёрзла. Рука Китиары, схватившая меч, застыла, словно она схватила кусок льда. Страх объял её. Женщина могла пошевелиться, но понимала, что кожа немедленно лопнет, оставив на саркофаге замёрзшее мясо.

В течение долгого ужасного мгновения она думала, что сейчас ей предстоит заплатить некую страшную цену, но внезапно догадалась, чего от неё хотят… Одна рука немедленно потеплела, и Китиара потянулась к шнурованному карману на боку. Она лихорадочно расплела шнурки и вытащила на свет маленькую книжку, содержащую в себе карту расположения пещеры и яиц. Поколебавшись мгновение, воительница с облегчением зашвырнула её внутрь гробницы.