Все моря мира - Гай Гэвриэл Кей

и приходящие письма пересылали ему. Рафел начал чувствовать искреннюю привязанность к юному Сарди, человеку, которого он спас. У киндатов есть пословица, что если ты это сделал – спас кому-то жизнь, – то ты в ответе за все, что этот человек делает потом. Ему было интересно, каким станет Антенами Сарди, что он будет делать.

Отец Рафела прислал письмо, самое важное для него. Его родители прибыли в Марсену, хвала богу и лунам. У него на глаза навернулись слезы от облегчения, когда он читал это, видел почерк отца. Он отправился в квартал киндатов Серессы – долгий путь, через много мостов, – зашел в молельный дом и вместе с остальными прочел благодарственные молитвы, когда взошли луны. Зажег белую и голубую свечи.

Они не совсем поняли, почему нужно было так поступить, писал отец, но он сознает, что у Рафела должны были быть веские причины вот так выдернуть их из дома (он не написал «снова», это сильно ранило бы Рафела), и они благодарны ему за стойкую преданность им.

Он хороший сын, писал отец. Они сняли жилье в квартале киндатов Марсены, Гаэль об этом позаботилась, и они почти каждый день видят обоих внуков и поэтому счастливы. Он понимает, что они не будут нуждаться в средствах на жизнь, но не хочет, чтобы Рафел чрезмерно себя этим обременял. Их потребности, писал он, не слишком велики. Но отец все же надеется, что у него будет достаточно денег на покупку книг, так как в спешке он не смог взять с собой большую часть своей библиотеки. Ему не хватает этих книг. Он закончил письмо приветом от них обоих и прибавил, что Гаэль тоже шлет ему привет.

Гаэль прислала привет.

Это не было на нее похоже. Рафел сомневался, что она это сделала, у них были другие отношения. Он продолжал думать об отце, который уже два раза лишался своей библиотеки. Оставлял ее, уезжая. Был разлучен с ней.

Пришло письмо от Лении из Мачеры. Они собирались ехать в Фериерес, когда она его отправляла. Она писала, что в Мачере было сложно, но Фолько успешно выполнил свою задачу, как Рафел может (или не может, прибавила она) узнать у серессцев, которым, несомненно, все известно из донесений.

Ления не знала точно, что произойдет после их визита к королю Эмери в Оран. Возможно, она отправится с Фолько в Акорси; возможно, оставит его и приедет в Серессу или в Фиренту, туда, где будет находиться Рафел. Она выяснит, где именно. Она надеется, что строительство корабля продолжается и его выздоровление тоже. Она ничего не писала о той ночи на ранчо ее брата. Что она могла сказать? – думал он. И что мог сказать он?

Она предлагала теперь отправить «Серебряную струю» вдоль побережья в Серессу. У них возникнут трудности, прибавила она, ведь нужно будет найти для судна нового капитана, если Рафел намерен сам плавать на каракке. Эли мог бы командовать «Серебряной струей», но, вероятно, лучше, чтобы он стал рулевым у Рафела на новом судне, а в этом случае им понадобится кто-то для «Струи».

Он улыбался, читая все это, потому что сам думал точно так же. Он уже написал Эли и Раине Видал, спрашивал у нее, не сможет ли она помочь им найти нового рулевого в Соренике, хотя в Серессе это было сделать проще. Его радовало, что они с Ленией думают одинаково даже вдали друг от друга.

Она подписала письмо, не выражая никаких чувств и одними инициалами. Однако они изменились. Теперь она была Л.С., а не Н.

В ту ночь, когда она пришла на «Серебряную струю», она принесла ему очень ценные камни, которые можно было дорого продать. Драгоценности в качестве платы за свободу. Позже он произвел подсчеты и предложил ей долю во владении кораблем, равную их стоимости.

Ему не обязательно было это делать. Но он это сделал. Всегда ли мы можем объяснить самим себе свои поступки? – думал он тогда. И до сих пор не знал ответа.

Она написала это последнее письмо на ашаритском, чтобы его было труднее прочесть тем, кто мог его перехватить.

Дни шли, он получал и другие письма, от других людей. А потом…

А потом к нему пришел посетитель. Вчера. Незнакомый ему человек, из Фиренты, присланный Пьеро Сарди, с запиской от Антенами. Этот визит наверняка стал причиной того сна, который Рафел видел этой ночью. Сейчас этот сон постепенно уходил из памяти, как уходит многое в жизни.

«Мы его нашли, – писал Антенами. – Валли объяснит. Сообщите нам, что вы хотите предпринять».

Человек по имени Пьедона Валли, по-видимому, один из их шпионов, встретился с Рафелом в маленькой конторе, которую тот снимал возле Арсенала. Он отослал прочь двух помощников, которых нанял, дал каждому из них задание. Он выслушал пришедшего человека без посторонних.

«Мы его нашли».

Сайаш, его брат, его младший брат, находился в Астардене, на севере, среди торговцев бриллиантами и другими драгоценными камнями. Всегда существовала вероятность, что он в Астардене. Он взял джадитское имя.

И еще завел любовника и партнера из джадитов.

Это не было большой неожиданностью. Как мог Рафел не предполагать, что это могло произойти? Могло стать причиной того, что Сайаш бросил жену, маленьких детей и свой дом и уехал в северный город? Бегство такого рода или смерть – вот что думал Рафел, когда Сайаш исчез, и эти догадки до конца оставались самыми вероятными.

Любовника и партнера Сайаша, сказал шпион из Фиренты, зовут Гоффред Андерс. Он купец с севера, который много лет вел дела в Марсене и, вероятно, там и познакомился с Сайашем бен Натаном, вел с ним дела.

Они жили тихо, наняв троих домашних слуг и четверых работников для торгового предприятия. Двое слуг прошли обучение и были телохранителями, сказал Пьедона Валли. Рафел понятия не имел, как он это узнал. У Сайаша и его партнера был дом на берегу канала, с торговыми помещениями на нижнем этаже. Их собственный дом, не взятый в аренду. В престижном районе, прибавил Валли. Их дело, по-видимому, процветало. Они покупали и продавали необработанные драгоценные камни, а также обрабатывали их и вставляли в оправы. Дом большой, ухоженный и богато обставленный. Они очень хорошо одевались, когда выходили куда-то или принимали клиентов в своих торговых залах. Меха и так далее.

С ними не вступали в разговоры, к ним и близко не подходили, и они не знают, что Валли и еще один человек собирали о них сведения. Люди Сарди, сказал Пьедона Валли