Герои былых времен - Юлия Федотова

– Вот и настала пора расставаться! – печально сказал Лавренсий Снурр, после того как работа была завершена. – Дальше мне дороги нету – начинается сухая степь. – Он моргнул своими жабьими глазами и отвернулся.

Прощание вышло трогательным, с рукопожатиям, объятиями и поцелуями. Ильза – та даже всплакнула и подарила на память несостоявшемуся жениху свой красивый агатовый амулет от сглаза. Только гордая амазонка не принимала участия в церемонии. За все время их «подводного» путешествия она не перемолвилась с Лавренсием Снурром и словом и теперь стояла в стороне, демонстративно отвернувшись. А когда чудовище, махнув на прощание рукой, скрылось из виду, вдруг разразилась целой тирадой. Смысл ее сводился к тому, что «настоящий воин не должен позволять себе пасть так низко, чтобы водить дружбу с омерзительной нежитью, пожирающей разумных тварей».

Заявление было столь неожиданным, что Ильза, хоть и обещала себе не раз делать вид, будто противной Эфиселии не существует вовсе, не смогла его проигнорировать и вступила в полемику.

– Ничего он не омерзительный! Он милый! – со слезами в голосе выпалила она. – Он не виноват, что ест разумных тварей. Таким его создали боги… или еще кто-то! Должен же он чем-то питаться!

– Но не теми, кого боги одарили разумом! Это чудовищно и недопустимо. Он несет в мир зло и гибель! Долг любого благородного существа – уничтожить его при первой же возможности! Это был бы настоящий подвиг! А вы вместо этого…

– Подожди, – не дал ей договорить Хельги. – Допустим, Лавренсий Снурр ловит одного-двух болотников в день, ну, может, еще утопленник иногда попадется. А сколько разумных тварей убивает в бою настоящий воин всего за несколько часов? Лично у нас с Меридит иной раз до полусотни на нос приходилось! А если за всю жизнь пересчитать – и вовсе страшно! Так кто хуже – воин или Лавренсий Снурр?

Амазонка ответила отрывисто и зло:

– Воин свои жертвы не ест!

– А жертвам не один ли демон, съел их сам убийца, или в землю закопал, или бросил стервятникам на прокорм? Лавренсий Снурр убивает по своей природе, иначе он просто не может жить. А настоящий воин – ради наживы.

– Ты наемник и судишь как наемник. Воин защищает свою землю, своих родных и близких от врага!

– Ой-ой! – встряла сильфида насмешливо. – Кто бы говорил! От какого такого врага амазонки защищают свою землю?! Орки от вас далеко, люди вас не трогают. Только и знаете, что грабить мирные суда и бедные окрестные селения, лишь бы самим не работать, землю не пахать! А уж убиваете без счету! Что, не так?

Крыть было нечем.

– Вы извращенные, безнравственные твари. Не желаю с вами разговаривать! – отчеканила Эфиселия и ушла.

– Не больно-то и хотелось! – крикнула Ильза вслед.

Теперь молчали уже двое – Эфиселия и Гастон Шин (это не считая полумертвых тел его друзей).

– Душевная у нас компания подобралась! – хихикала сильфида, глядя на их надутые физиономии.

– А с этими что делать? Оживлять, нет? – спросил Аолен.

– Стоит ли? – засомневалась диса. – Если они все такие бараны, как Гастон Шин, как бы не начали вредить. Хоть они и недоучившиеся маги, да только все равно сильнее нас.

Хельги взглянул через астрал:

– Магии в них сейчас ноль. Меньше чем в Рагнаре. И не думаю, что они сумеют быстро восстановиться. Они неопасны. Так что пусть на своих двоих ходят, надоело их таскать… Оживляй!

– Угу! – энергично кивнула сильфида. – Оживляй, чего уж там! Мало нам противной амазонки и враждебно настроенного мага? Добавим еще троих!

– И что ты предлагаешь? – нахмурился Рагнар. Он хоть и был рыцарем, но тяжести без нужды таскать никому не охота.

– Я знаю! Придумал! – возвестил Хельги. – Мы оставим их здесь, всех четверых… да подожди, не перебивай! Знаю я, что опасно. А мы приставим к ним Эфиселию, пусть охраняет от бед. Заодно и от нее избавимся, не могу больше ее надутую морду видеть! Волком выть хочется!

Друзья переглянулись. План выглядел очень заманчивым. Но…

– А если она не захочет… – робко выразил принц общее опасение.

– Захочет. В смысле мы и спрашивать не будем.

Эфиселия не захотела. Отказалась категорически. Мол, ее предназначение – спасать Мир, а не служить охранницей при его разрушителях.

– Ладно, – покладисто согласился Хельги, – спасай. А эти пусть одни остаются, мы их дальше не потащим. Мы тоже в носильщики не нанимались.

– Но они беспомощны! Их убьют разбойники, и тогда Мир…

– А плевать нам на Мир! Мы твари безнравственные, извращенные. Переселимся в другой. Сами не пропадем, и ладно. А что с вами всеми будет – не наше дело… Пошли!

И они ушли, устроив Странников в овражке и снабдив их небольшим запасом денег, оружия и пищи, раздобытой неподалеку у мирных степняков. А Эфиселия осталась.

Но прежде им удалось-таки развязать язык Гастону Шину. Энка очень натурально изобразила, будто собирается перерезать глотку Корнелию Каззеркану (она успела заметить, что именно к нему юноша относится с особенной нежностью).

– А что тут страшного? В пророчестве ясно сказано: «Их» нельзя убивать. То есть всех нельзя, а одного – вполне можно.

Нервы у юноши не выдержали, и он признался, что конечная цель Учителя – пески Внутреннего Сехала.

– Ах какая ценная информация! Стоило ради этого изображать орка на допросе! – злился Орвуд. – Пески Внутреннего Сехала! По площади это ведь побольше Срединных Земель будет?!

– Ну нет, все-таки чуть меньше, – уточнил магистр Ингрем. – Во Внутреннем Сехале песчаные пустыни местами чередуются с обширными каменистыми участками, за счет этого…

– Спасибочки, утешил!

– Не бесись! – велела Энка. – Будем действовать как обычно – пойдем по следу.

– Ну-ну. Только ты его сперва найди, след этот… Если бы хоть снег лежал…

Увы. Даже в холодном современном климате снег на этих широтах почти не выпадал, чего уж ждать от теплого Средневековья? На все четыре стороны горизонта простиралась бескрайняя, голая равнина, бесцветная и безжизненная. «Не дай боги оказаться в Аттаханской степи зимой!» – очень ясно вспомнились Ильзе чьи-то давние слова, и сразу стало жутко…

– Давайте рассуждать логически, – призвала Меридит. – От Кансалона на юг можно попасть тремя маршрутами. Первый – вниз по Менглен и дальше – краем Чернолесья, как мы в том году, только в обратную сторону. Но так никто не ходит, и Учитель не пойдет. Второй, наоборот, вверх, до подножия Аль-Оркана, и там свернуть. Но в нашем случае это большой крюк. Поэтому самое вероятное, что он пошел, как все нормальные существа, по дороге на Корр-Танг. А дальше – через Кемхет, Уммар, Кангар – к морю и вдоль побережья, по караванному пути.