Ричард Длинные Руки – коннетабль - Гай Орловский

– Сэр Сатана, – сказал я с упреком, – так можно и заикой человека сделать!

Он шел ровным размеренным шагом в такой же легкой одежде, как и я, только без платка. Даже капельки пота выступают точно так же над бровями и по всей верхней губе.

– Вам не грозит, – заверил он. – Я с удовольствием наблюдал, как вы ловко… выскользнули! И красиво, и себя потешили! Не хотелось задержаться в такой сладкой неге?

– Наполеон сказал, – обронил я, – что великие люди должны избегать сладострастия, как мореплаватель избегает рифов. Эта шамаханская царевна – ваш агент?

Он охнул, выставил на ходу обе ладони, заслоняясь, как мегрельским щитом, от таких несправедливых инвектив.

– Сэр Ричард, как можно? Я мог послать женщин искушать святого Антония, но вас… зачем? Вы, надеюсь, и так с нами?

В трех шагах желтый песок взлетел фонтаном. Как выброшенная взрывом, выметнулась огромная золотая ящерица, размером с крокодила. Сразу распахнула полную острейших зубов пасть, горящие злобой глаза поймали в перекрестье прицела мои ноги. Не медля ни мгновения, метнулась, как стрела, намереваясь вцепиться в мой сапог.

Я ударил ее ногой, ломая хребет, а Сатане ответил хмуро:

– Я как Англия. Прежде всего – с собой.

– Наиболее разумная философия, – ответил он серьезно. – Никогда не подводит. Правда, лишает некоторых приятных иллюзий… Вы в Армландию? Тем же путем?

Рептилия осталась трепыхаться, взметывая песок, я поинтересовался:

– А есть отсюда другой выход?

Он прищурился.

– Вам того мало?

Я помотал головой.

– Я хотел бы побывать и за пределами карантинной зоны. Но… как? Нанимать корабль и переть через океан? Я не знаю, сколько займет времени, но, думаю, многовато. Слишком!

Он усмехнулся.

– Ну… зависит от того, как сами люди оценивают время. Все привыкли, что любое путешествие длится долго.

Я признался нехотя:

– Совсем неожиданно я так завяз в этой Армландии, что… просто не могу оставить ее надолго. Слишком уж тут я всякого намыслил. Но и на Юг хочу до свинячьего писка.

– Зачем?

Из крупной норы, похожей на лисью, выскакивали пауки размером с крупных мышей. Все устремились ко мне, я топтал их на ходу до тех пор, пока не сообразили, что добыча какая-то не такая, и не ретировались в нору, а на трупы тут же набросились невесть откуда взявшиеся муравьи.

– Простите, отвлекся, – сказал я. – Да и не понял вопроса, будучи в несколько рассеянном состоянии.

– Вы хотели на Юг, – напомнил он, – оттуда попробовать вернуться в свой мир. Но вы уже приняли некое решение. Так зачем Юг?

Я подумал раздраженно, что он прав, цели сменились на противоположные, но жажда попасть на Юг осталась такой же острой.

– Ну, – пробормотал я, – насколько я знаю, здесь намного более продвинутое. Усе! Технология, агрикультура, драйверы… Возможно, и наука. И люди. Все это мне гораздо ближе. В смысле, я сам из себя весь такой сложный, такой сложный, сам за голову хватаюсь, что везде разный и противоречивый. А меня окружают люди цельные и монолитные, как чугун… Хорошие люди, даже лучше, чем я! Я такой скотиной бываю, что без слова "жопа" комплимент женщине не сморозю, в отхожее место схожу и не совру, что ходил мыть руки, а брякну честно, что там делал… Среди чистого и благородного рыцарства иногда просто задыхаться начинаю, так и хочется понюхать какого-нибудь говна, чтоб родиной за shy;пахло…

Горячий песок ритмично поскрипывает под моими ногами, напоминая о снеге, который скоро увижу, Сатана шел рядом совершенно бесшумно. Лицо его было задумчивым, он метнул на меня острый взгляд.

– Думаете, на Юге именно так?

– А где я сейчас? – спросил я. – Здесь квинтэссенция Юга. По ту сторону Барьера то же самое, только не так отчетливо. Или не так?

Он слушал внимательно, лицо помрачнело, развел руками:

– К сожалению, ничего сказать не могу.

– Не знаете? – спросил я провокационно.

Он, все еще темный и злой, я не сразу догадался, на кого или на что, покачал головой.

– Дело в другом. Я хоть и основной оппонент Творца, но все же ангел. Лучший из лучших, сильнейший из сильнейших, почти равен по мощи Творцу, но… ангел. А все ангелы, темные или светлые, не могут по своей воле открывать человеку… различные тайны. Даже если знают. Только по воле Творца, так было изначально.

– Но теперь? – спросил я. – Когда вы в оппозиции?

По раскаленному песку метнулись легкие тени. По их плотности я понял, что воздушные охотники еще на приличной высоте, но, судя по смазанному размаху крыльев, высматривают совсем не кроликов.

Мои руки заученно сняли лук, пальцы наложили тетиву. Когда тени скользнули снова, уже став плотнее, я резко вскинул лук и выпустил первую стрелу.

Орлов, больше похожих на птеродактилей, оказалась целая стая. Трое закричали и начали беспорядочно бить крыльями, когда стрелы пронизили их тела, остальные поспешно ушли в сторону.

Я опустил лук и с вопросом посмотрел на Сатану. Он вздохнул, на лице тень, под смуглой кожей выступили и пропали желваки.

– Мы не можем, – ответил он очень неохотно, – нарушать некие основополагающие… Есть точки соприкосновения, когда приходится заодно. Даже не потому, что так договорились и подписались, а… словом, нельзя.

Я сказал невесело:

– Ладно, проехали. Человек – такая скотина… Что-нибудь придумаю. Я, конечно, не ферзь… но и не пешка в вашей игре!

Мы шагали рядом и почти в ногу, иногда мне чудилось, что нас разделяют космические расстояния, а иногда он как бы заходит в меня, огибая какой-нибудь камень. Как понимаю, обходит препятствия для естественности, для ангелов даже горы не плотнее воздуха.

Он некоторое время молчал, затем спросил медленно и спокойно, но я везде теперь выискиваю вызов:

– А с какой фигурой вы сами себя отождествляете?

– Вы бы очень хотели, – заметил я злорадно, – чтобы меня двигали по шахматной доске? Не так ли?

Он покачал головой:

– Нет.

– Почему?

Продолжая шагать так же мерно, как опытный ходок, он повернул голову и посмотрел мне в глаза.

– Моя позиция более выгодна. Сэр Ричард, это громадное… и почему-то широко распространенное заблуждение… что человек – пешка в игре сил Рая и Ада! Или вообще чьих-то сил. Вы не пешка, не ферзь, не король… вы вообще не являетесь чем-то передвигаемым другими игроками. Вы – свободны, сэр Ричард, свободны целиком и полностью! Как и все люди на свете. Вы сами – игрок, если хотите играть. Не хотите играть – не играете. И никто вас играть не заставит: ни Творец, ни я. Тем более не сделает пешкой или другой фигурой в нашей игре. Ваша свобода – такой же фундаментальный закон, как восход и заход солнца, смена осени зимой, а потом весной…