Тайны прошлого - Владимир Имакаев

Он не мог этому поверить. Отец шантажировал своих врагов тем, что похищал членов семьи, а потом присылал их по частям обратно. На одном из файлов, отец предавался страшным оргиям, еще в те годы, когда была жива мать. Фото, где он ради забавы стреляет по подвешенным телам ни в чем неповинных эмигрантов из Мексики, всю жизнь работавших на него, и сменявшихся так часто, как только его душе было угодно, заставило захлопнуть крышку ноутбука и отодвинуться от стола.

Чувство, что он прикоснулся к чему-то мерзкому, ощущалось на его руках, глазах, душе и сердце. Озлобленность на Тень за эти документы была даже больше, чем за убийство отца. Сначала киллер убил отца, а теперь светлую память о нем.

Он сам хотел узнать правду. Стоит ли теперь винить того, кто открыл ему глаза?..

Все смешалось внутри. Комната казалась ему маленькой, чтобы вместить все, что кипело в сердце. Он схватил ключ от номера, свой бумажник и выскочил в коридор. Лифт не спешил спускаться на шестой этаж, но он все же дождался его, хотя в последний момент захотел пнуть двери и пойти пешком.

Зайдя внутрь, он снова пожалел, что не пошел пешком. Лифт казался ему черепахой, ползущей по тросам в цирке, но как бы часто он ни нажимал кнопку первого этажа, где располагалась его цель — ресторан, поездка не становилась быстрее.

Когда на циферблате появилось квадратное 2, лифт издал нежное «дзинь», и двери разъехались. Он хотел было треснуть по панели с кнопками этажей, чтобы объяснить тупой машине, что ему второй этаж не нужен, но в этот момент увидел перед кабиной лифта жгучую брюнетку, волосы которой шелком спадали на плечи. Долго думая входить или нет, она все же походкой кошки вошла внутрь и нажала кнопку «гараж», расположенного этажом ниже главного.

Они ехали молча.

Длинное пальто, отделанное норкой, очень шло к ее длинным ресницам, которые были словно оправа для зеленых бриллиантов глаз. Она, заметив его взгляд, улыбнулась. Он хотел было что-то спросить, но двери лифта открылись, снова издав «дзинь».

— Это ваш этаж.

— Да, спасибо, — Брендон слегка кивнул и вышел, все еще находясь под впечатлением от красотки.

Лифт с брюнеткой опустился в гараж, а он прошел в ресторан, где бармен натирал стаканы, не зная чем занять себя в эту длинную зимнюю ночь. Брендон попросил кофе с коньяком. Бармен извинился и сказал, что спиртного не держат, но лучший предрассветный кофе сделает как надо. Пока бармен вращал турку на раскаленном песке, аромат кофе вырывался вверх и заглушал запах духов брюнетки. Духи, которые он будет помнить всю эту неделю. Сочетание жасмина и ночной фиалки, алой розы и утреннего рассвета, все тонко сплетенное с запахом ванили… Ванили!

Он подскочил, как ошпаренный и кинулся к балкончику, выходившему на парковку и гаражи.

Пальто и черный парик валялись под стеной.

В предрассветной мгле виднелся мотоцикл, который словно яростный зверь мчался прочь, неся своего всадника облеченного в черное, с обтекаемым шлемом на голове. И Брендон снова понял, какой он дурак. Все его догадки подтвердились.

Новак встал с первыми лучами солнца.

Он хорошо помнил обещание, которое дал ему Киранез около двадцати лет тому назад. Это обещание, то останавливало его, то наоборот подталкивало вперед. Нет, он не боялся демона, который, может быть, разбужен снова, но боялся, что не сможет оказаться рядом, когда жрец начнет мстить его близким. Его родители, Олег, Тимофей, Карла, Эрвин, которая странным образом куда-то запропастилась, да и его дочь в конце концов — все они в списке врагов Сипталеха. Он не знал, живы ли еще Станислав и Стас. Если да, то Новак не сможет их даже предупредить, так как не знает где они.

Он выпил чашку крепкого кофе и принялся будить остальных.

Началась мышиная возня, все собирались в дорогу. Решено было ехать в Киев микроавтобусом, чтобы не зависеть от транспорта в столице, поэтому каждый не спешил, зная, что время неограниченно. Сам же Виталий не любил долгой возни, поэтому забрал свой остывший кофе и вышел во двор.

Рождественский снег блестел на солнце, но он не помешает их поездке. Виталий Андреевич обязан приехать и разубедить группу ученых, которые собираются сделать ошибку. Возможно, он даже расскажет историю, которая с ним приключилась — может это остановит их? А если нет, то нужно будет готовиться к встрече со старым противником, и ему жаль всех тех, кто будет не в силах устоять перед местью хранителя тайн прошлого.

К дому подъехал микроавтобус. За рулем был Олег, рядом с ним сидела Алена.

Она выскочила навстречу Виталию и пока бежала от автобуса до дверей дома успела выложить, все, что было у нее в голове и на сердце.

— Ой, здрасте! Виталий Андреевич, простите, меня, но мы еле из лесу выбрались, хотя так классно отдохнули, вы не представляете… А Малышка еще тут?.. Ой а это правда, что вам вчера стало плохо на празднике… а салют был красивый? Вот горе! Все пропустила, надеюсь, Света не уезжает вместе с вами. Ну да ладно можете не говорить, я сама у нее спрошу…

Олег, улыбаясь, подошел к сидящему на заснеженной лавке пастору, который пытался разобрать сказанное.

— Я ее по дороге подобрал, она к вам бежала.

— Ты понял хоть слово из того, что она сказала? — пастор сам начал улыбаться.

— Честно говоря — нет, ведь она не мой секретарь…

— А ну ее, — он махнул рукой, — толку, что она работает у меня второй год, все равно я ее иногда без переводчика понять не могу. Они с детства такие. Помню, сядут с Малышкой щебетать, я вроде не глухой, а понять о чем говорят не могу.

— Может, мы стареем? — Олег присел рядом.

— Может и так. Так что скоро будем с тобой седыми и никому не нужными…

— Это я буду седым и ненужным, а у тебя есть дочь.

Они замолчали и посмотрели на снег.

— Ирина неожиданно пропала, так же как и появилась, — Олег вздохнул, — а знаешь, я ведь ее всегда любил. Мне даже показалось, что она останется здесь со мной… Но видно не судьба.

— Не кисни, друг, пусть лучшие годы за спиной, но не будем сдаваться. Если так начинается старость, то сделаем ее насыщенной.

— Ладно, иди собирайся, Киев ждет нас.

— Нас? — удивился Новак.

— Да, и не отговаривай меня, я еду с тобой. Не отдам же я тебя на растерзание этим докторишкам наук. Если я весь в бинтах тебя тогда не бросил, то и сейчас, когда полон сил, тем более не оставлю.

— По-моему, это я тебя спасал, а не ты…

— Какая разница, все равно мы были вместе.

— Спасибо, Олег, но, честно говоря, ты мне нужен больше здесь. Я не могу оставить церковь без присмотра, а ты единственный кому я доверяю.

Олег насупился. С одной стороны его злило то, что его оставляют здесь, но с другой — ему было приятно такое доверие. Виталик был прав, только Олег знал всю структуру работы. Он мог подписать любой документ, который имел бы такую же силу, как и с подписью пастора. Все его знали и всегда с готовностью выслушивали рекомендации и никогда не обижались на замечания Олега Евгеньевича.