Варяг победитель - Глеб Дойников

Балк, оставшийся с бронедивизионом, был одновременно доволен и страшно на себя зол. С одной стороны, ему удалось убить одним выстрелом двух зайцев — он не только отправил ТВК (как он про себя для краткости называл Михаила) из зоны боевых дейтвий, где шальные пули не делают скидок на чины и происхождение, но и зародить в том интеес к новым методам ведения войны. На помощь со стороны Порт-Артура Балк, знакомый с характеристиками Фока и Стеселя, особо на самом деле не рассчитывал, и уже начал работать над устранением паровоза с насыпи "подручнымы средствами".

Один из бронированных вагонов был по крышу забит пироксилиновыми шашками, пожарными шлангами и детонаторами, с помощью которых Василий планировал разнести на части блокирующий фарватер «Фусо» накладными зарядами. Теперь часть этого с трудом выцарапаного с флотских складов добра придется потратить на «расчленение» блокирующих путь паровоза и вагонов. Василию ни к селу ни к городу вспомнилось, какую сцену устроил ему Петрович, которому какие-то «доброжелатели» донесли, что лейтенант Балк вывез со складов флота весь запас пожарных шлангов. Ну кто мог подумать, что у адмирала Руднева были планы удвоить количество пожарных шлангов на всех кораблях? Хоть бы предупредил, а так пришлось сначала объясниться на повышенной громкости, а потом и поделиться…

С другой стороны, объяснение со вторым лицом в государственной иерархии прошло на бегу, совсем не так, как было запланированно, и если за безопасность самого Михаила он теперь был спокоен, то судьба всего бронедивизиона сейчас висела на волоске. Стоит только японцам организоваться и начать полномасштабное наступление до завтрашнего вечера, и придется взрывать ВСЕ поезда со всем грузом и драпать в пешем порядке. Надо будет потом в Артуре, если доживем до него, смонтировать на передней платформе кран помощнее или хотя бы лебедку с выносной балкой. Век живи — век учись.

До полуночи Балк успел разослать роты и полуроты на выбранные им позиции для оборудования опорных пунктов, четыре парных дозора казаков в направлению японских войск и обернуть паровоз парой шлангов со взрывчаткой — взрыв отложили до рассвета. Ночь прошла в снятии с бронепоездов пулеметов и пушек Барановского и перетаскивании всего этого богатства на спешно готовящиеся позиции.

Утром его ждал первый приятный сюрприз — со стороны Артура потянулся куцый ручеек подкреплений. Подошедшая первой полурота, еще позавчера бывшая полнокровным батальоном, была с пол дороги развернута Михаилом. На вопрос не спавшего всю ночь Балка: "что же заставило православное воинство прекратить драп и возвернуться", командующий полуротой штабс-капитан ответил, что когда его ставят перед непростым выбором, он выбирает меньшее зло.

— А конкретнее?

— Ну, видите ли, господин лейтенант, когда есть и приказ генерала Фока "отходить к Артуру на линию фортов", и просьба Великого Князя наследника престола Михаила Александровича, который галопом проносится мимо, "всех, кто меня уважает и кому не безразлична судьба России — прошу вернуться на позиции и поддержать бронедивизион "Варяг"… — я как смог попытался выполнить оба. Отправил всех раненых с сопровождением, а это вышло больше половины личного состава, а сам с наиболее боеспособными солдатами и остатками боеприпасов, как видите, вернулся. Не совсем понимаю, откуда вы тут вообще взялись и почему Великий Князь приказал вам во всем подчиняться… Но, в любом случае, какие будут приказания?

— Люди у вас до предела измотаны, как я вижу. Сначала марш к Артуру, потом, с пол дороги, обратно… Первое приказание — всем по вагонам, найти там места потише и выспаться. А мы с вами прогуляемся до ближайшего опорного пункта, я вам покажу ваши позиции, их как раз сейчас оборудуют, и представлю вам приданых вам пулеметчиков.

— У вас и пулеметы имеются? — удивился штабс-капитан, — богато, однако, флот живет… У нас ни одного не было, потому, наверное, японцы нас и сбили с позиций… А до какого пункта мы прогуляемся, простите?

— Опорного, это как кость в скелете обороны. А по пулеметам — на каждый корабль первого ранга по паре приходится, в смысле — приходилось. Кораблей таких во Владивостоке сейчас пять, а толку от пулеметов на них в морском бою — ноль. Плюс со складов, плюс армейцев в городе разоружили, — разъяснил Балк, — еще с Питера успели почти две дюжины прислать… Итого мы в Артур везли сорок три Максима, причем на облегченных станках, потом увидите. Правда, при прорыве пять повреждены, точнее, четыре просто заклинило, сейчас ремонтируются; а один и правда того — восстановлению не подлежит, сбит с крыши вагона шрапнелью. Патронов к ним — целый вагон. Но все одно, нам бы еще народу поболе, и с артиллерийской поддержкой БеПо — теперь нас так просто не сковырнуть.

— Вы думаете в чистом поле остановить две дивизии японцев, которых поддерживают три сотни орудий?

— Было всего двести орудий, господин капитан, и правда было. Мы при прорыве немного пошалили, — плотоядно усмехнулся одной стороной рта Балк, и много видавшему на своем веку штабс-капитану почему-то от этой усмешки стало немного не по себе, — два десятка орудий стояли в виду насыпи, и за их уничтожение я вам ручаюсь. Пулеметный огонь, он, знаете ли, на дистанции прямой наводки поэффективнее орудийного — в зоне прямой видимости как метлой сметает. Что мы там наворотили огнем артиллерии по пушкам на сопках и за ними — одному Богу известно, времени посылать казаков на проверку не было. У меня всего-то шестнадцать лошадей на три бронепоезда. Да и, судя по тому куцему обстрелу, которому подвегался мой БеПо — боеприпасов у японцев тоже почти не осталось.

Как будто оспаривая слова лейтенанта, после противного свиста в километре от бронепоезда разорвался снаряд. В ответ после недолгой паузы отозвались пару гаубиц "Ильи Муромца". Начинался новый день…

Первая попытка японцев организовать продвижение в сторону Артура провалилась полностью и с большими потерями. Подпустив колонны передового японского полка на пол версты, с расположенных в стороне от дорог высот из замаскированных огневых точек разом ударили несколько пулеметов. Попытка развернуть фронт и атаковать пулеметную позицию рассыпным строем была пресечена огнем во фланг цепи второй группы пулеметов, стоящих в окопах на обочине дороги. Причем они любезно молчали, пока японские цепи не подставились под фланговый огонь. Попав в огневой мешок, японцы в беспорядке отступили. Следующие попытки нащупать обход пулеметных позиций раз за разом натыкались на плотный огонь. Теоретически, пулеметы можно было бы подавить артиллерией, но снаряды еще надо было доставить из Кореи. Собраные с бору по сосенке полсотни снарядов пропали вместе с выдвинутой на прямую наводку батареей — стоило ей занять позиции и начать обстрел, как на перегон вылетели два бронепоеза и перемешали орудия и рассчеты с землей орудийным и пулеметным огнем.[81] Пришлось снова просить японский флот прислать канонерки для обстрела русских позиций с моря, но тем сначала пришлось пополнять боекомплект, и свое веское слово они смогли сказать только через три дня.