ОЗЕРО ТУМАНОВ - Елена Хаецкая

Между камнями проросли кусты и целые деревца. Самым настойчивым удалось разворотить часть стены и расколоть огромные серые булыжники, но вместе с тем растения тесно сплелись с камнями, так что от присутствия выползающих из земли корней и изогнутых ветвей стена сделалась еще прочнее. Мхи свешивались с веток густыми длинными «бородами».

Путники обошли стену кругом и очутились перед воротами. Одна створка стояла настежь: сделанная из тяжелого дубового теса, она покосилась и наполовину вросла в землю. Другой не осталось вовсе.

В обширном дворе не было видно ни души. Вдоль всей стены тянулись прилепленные, точно ласточкины гнезда, хижины, сплетенные из ветвей или сделанные из грязи. Этих хижин Ив насчитал не меньше двух десятков.

В самом центре находилось еще одно сооружение — деревянный дом без двери. Поперек низкой притолоки торчал здоровенный ржавый брус.

— Давайте уйдем отсюда, — прошептал Нан. — Что-то мне здесь нехорошо… Странное место. И людей не видать. Почему они прячутся?

— Всегда есть какая-то причина, — сказал Ив.

— Хорошо бы причина эта не оказалась такой же скверной, как мое предчувствие…

— Лучше бы тебе не рассуждать о том, что выше твоего разумения, — заметил Ив. — В прошлый раз добром это не закончилось.

— Предчувствия никак не связаны с разумением, — возразил Нан, — они прячутся в груди, под ребрами, там, где сердце и верхняя часть желудка.

— Избавь меня от разговоров о своем желудке! — приказал Ив. — Не хватало еще мне думать о том, что ты ощущаешь у себя в животе.

— В животе у меня страх, — ответил Нан и замолчал.

Сир Ив уже совсем было собрался войти в деревянное строение, как вдруг оттуда выскочил человек в косматой шкуре. Разбрасывая голые колени в стороны, точно в странной пляске, этот человек помчался вокруг дома, размахивая огромной дубиной, которую удерживал с поразительной легкостью. Завершив круг, он остановился перед дверным проемом, испустил несколько пронзительных воплей и принялся что есть сил колотить дубиной по металлическому брусу.

И тотчас, отзываясь на этот громогласный призыв, из хижин повыбежали дикие люди. Все они выглядели устрашающе, так что Ив вообразил, будто они с Наном и впрямь забрели в одну из тех удивительных стран, о которых когда-то сир Ив читал в книгах: например, в страну, где люди ходят на одной огромной ноге, ибо второй не имеют, или в страну, где у людей нет голов, а лица помещаются на животе, или же в страну псоглавцев.

Но нет, то были самые обычные люди, если судить по тому, как они были сложены. Каждый был снабжен головой с лицом, включающим в себя нос, рот и два глаза, каждый имел по паре рук и ног, и, сколько ни присматривался Ив, он не обнаружил ни одного хвоста, не говоря уж о копытах. Все дикари были босы, так что определить отсутствие копыт оказалось самым простым делом.

Что касается их волос, то все они заросли по пояс космами, грязными и нечесаными, полными репьев и насекомых. Их ногти собирали всю грязь многогрешного мира и вырастали бы до невиданных размеров, если бы не ломались о твердые костлявые тела, изнуренные постоянной чесоткой.

Большинство носило шкуры, но были и такие, что облачались в мешковину. Вся их одежда была рваной. Дыры они затыкали пучками травы или стягивали гибким прутом.

Эти люди со всех ног бежали к строению, выкрикивая что-то во всю глотку. Человек с дубинкой принялся гоняться за ними, колотя отставших по головам.

Нан затрясся всем телом.

— Уйдем отсюда, господин мой, покуда они нас не заметили!

Но было поздно.

Безумцы увидели чужаков, бросились к ним, обступили со всех сторон и давай гладить, щупать, щипать и царапать. Один все пытался укусить Нана за бок, другой, скребя, водил по одежде Ива ногтями, а третий подкрался и попытался пожевать его плащ.

Насекомые гнездились в волосах и одежде здешних обитателей в таком изобилии, что перемещение кусачих полчищ было приметно даже издалека. Ив принялся было отбиваться от лохматых дикарей, но те только пуще хохотали и трепали его за волосы, одежду, за руки и за пояс.

— Отойдите же от меня! — кричал сир Ив.

Нан схватился за голову. Ему стоило больших сил не закрывать глаза и продолжать смотреть на страшную картину, которая изменялась с каждым мгновением — но только для того лишь, чтобы сделаться еще более жуткой.

Дикари наседали на Ива и что-то с жаром втолковывали ему. Особенно надрывался один: он широко развевал рот, в котором виднелись несколько гнилых зубов и красные воспаленные десны, и орал.

Внезапно и сир Ив закричал на него, используя тот же язык, что и дикари. Все затихли, прислушиваясь. А Ив говорил себе и говорил, сперва не слишком быстро и четко, а затем все более уверенно.

Несколько лохмачей отошли от него и остановились в стороне, скорбно покачивая головами, с которых изобильно сыпались насекомые. Другие встали на колени и, царапая себе лица, зарыдали. Еще двое или трое принялись целовать сиру Иву руки и ноги.

Сир Ив решительно стряхнул с себя неожиданных почитателей и приблизился к своему спутнику.

— Это аббатство, — сообщил он, показывая на полуобвалившуюся стену и хижины из грязи и ветвей. — Там — братские кельи, а деревянное строение посреди двора — их церковь.

— Какое, однако же, странное аббатство! — выговорил Нан, стуча зубами. — И на каком языке вы с ними объяснялись, господин мой? Я ни словечка не понял.

— Оно и немудрено, — пробормотал Ив. — Они говорят только на латыни, это их родной язык — так они утверждают.

— Но что это за место? — настаивал Нан. — Почему о нем никогда не слышали?

— Много есть на свете такого, о чем люди никогда не слышали, — ответил Ив. — Думаю, аббатство давным-давно потерялось в лесу и ушло из людской памяти.

— Какова же их главная святыня? — спросил опять Нан. — Как она называется?

— Ты глуп и назойлив, Нан! — с досадой воскликнул сир Ив. — По подлому своему обыкновению, ты ищешь имен, определенности и выгод, в то время как здесь почти любая вошь напитана святостью. Говорю «почти», потому что полное совершенство на земле недостижимо. Да будет тебе известно, что здешние обитатели называют себя «аббатами», поскольку живут в аббатстве. У каждого из них было когда-то собственное имя, но они потеряли свои имена, и теперь любого из них можно называть «брат Аббе». Что касается их главной святыни, то они устроили свою обитель слишком давно и потому забыли, какова она была. Но она, несомненно, есть.

Тем временем человек с дубинкой снова принялся лупить по металлическому брусу.

— Эта вещь заменяет им колокол, — пояснил Ив. — Они говорят, что колокола непристойны. Как утверждает их аббат, святейший отец Аббе, колокол обладает языком, а это позволяет уподоблять его болтливой женщине. И еще — колокол обладает языком, а это позволяет уподоблять его тому органу, которым Адам соблудил с Лилит, а змий — с Евой, отчего и произошли все несчастья. Простое било — знак целомудрия и умерщвления плоти, и оно здесь уместно, в то время как колокол — совершенно неуместен.