Афоризмы - Олег Ермишин

Несчастен властелин, приблизивший льстеца.

Ни ум, ни сердце, ни душаВ любви не стоят ни гроша.

Но ни один из всех, какого б ни был роду,Не властен сам свою переменить природу,Прожить чужую жизнь, сыграть чужую роль.

Но такова любовь и так устроен свет:Кто счастье заслужил, тому ни в чем удачи,А дураку зато ни в чем отказа нет.

Но, чтобы обрести признанье в наше время,Потребно честь и стыд отбросить, словно бремя.Бесстыдство – вот кумир, кому подчиненыВсе сверху донизу сословья и чины.

Один лишь человек счастливым быть не может:Нас вечно что-нибудь снедает, мучит, гложет.

От наслаждения неотделима боль.

Пред женской красотой мы все бессильны стали.Она сильней богов, людей, огня и стали.

Пускай бы сдох он, бос и гол,Кто первым золото нашел,Из-за него ничто не свято.Из-за него и мать не мать,И сын в отца готов стрелять,И брат войной идет на брата.

Рассудком воевать с любовью – безрассудно.Чтоб сладить с божеством, потребно божество.

Сон любит девушек, он не в ладу с часами!

Так стоит ли мечтать о жизни беспорочнойНа свете, где, как дым, все зыбко и непрочно,Все переменчиво, как ветер и волна!

Ты без богатства век протопчешься на месте,Но хуже, если есть оно – и нету чести!

Увы, не время проходит, проходим мы.

Ах, если б смерть могли купитьИ дни продлить мы златом,Так был бы смысл и жизнь убитьНа то, чтоб сделаться богатым.

Пьер Шаррон

(1541—1603 гг.)

философ и теолог

Все религии чужды природе и страшны для здравого смысла; сколько-нибудь сильный разум смеется над ними и испытывает к ним отвращение.

Разум, опутанный страстями, оказывает нам такую же пользу, какую крылья оказывают птице со склеенными ногами.

16-17 века

Великобритания

Роберт Бертон

(1577—1640 гг.)

священнослужитель и теолог

Англия – рай для женщин и ад для лошадей; Италия – рай для лошадей и ад для женщин.

Бедность – наследница Музы.

Без отчаянья нет монаха.

Берегись смирившегося врага.

Боги любят наблюдать за тем, как великий человек борется с лишениями.

Болезни и печали приходят и уходят, но суеверная душа не знает покоя.

Болезнь, мать скромности, напоминает нам о том, что мы смертны. Когда мы находимся на вершине славы и благополучия, она легонько дергает нас за ухо – дескать, одумайтесь.

Величайший враг человека – человек, который по наущению нечистой силы становится волком, дьяволом для себя и для других.

Влюбленные ссорятся – любовь возгорается.

В одиночестве человек – либо святой, либо дьявол.

Все грехи сопряжены с удовольствием и признают свою вину, только зависть не знает ни вины, ни удовольствия.

Все поэты – безумцы.

Дураки и безумцы обыкновенно говорят правду.

Если есть ад на земле, то он в сердце меланхолика.

Если у нее вздернут нос – она прелестна; если нос крючковатый – очаровательна; если она мала ростом и сутула – бесподобна; если высока и мужеподобна – нет ее краше; если тронулась рассудком – мудра; если пребывает в постоянной злобе – добра и покорна… Все ее недостатки суть сплошные достоинства.

Есть гордость в унижении, когда гордишься тем, что гордиться нечем.

Каждая ворона считает своего птенца самым прекрасным на свете.

Каждый из нас для себя – человек, для остальных – дьявол.

Когда сын выругался, Диоген ударил отца.

Чистая совесть – постоянный праздник.

Любовь… объединяла земли, строила города, рожала детей… но если ее ущемить, она опрокидывает троны, разрушает города, сносит дома, губит целые семьи…

Мельник не видит всей воды, что течет через его мельницу.

Мы, как лодочник, гребем в одну сторону, а смотрим в другую.

Мы не способны изречь ничего такого, что бы уже не было сказано… Наши поэты крадут у Гомера… Последнее ведь всегда лучше первого.

Надежда и терпение… две самые мягкие подушки, на которые мы можем в лишениях преклонить голову.

Насколько же перо более жестоко, чем меч!

Не будь одиноким, не будь праздным…

Не делай из себя дурака ради того, чтобы развеселить других.

Никакой канат, никакая, даже самая толстая проволока не способны так сильно тянуть и так прочно удерживать, как любовная сеть.

Одна религия так же правдива, как любая другая.

Он готов подняться на виселицу, если петлей будет ее подвязка…

От неба все места далеки одинаково.

Плачущая женщина вызывает не больше жалости, чем хромающий гусь.

Почему зевота одного вызывает зевоту другого?

При виде убийцы мертвецы обливаются кровью.

…Приводить в данном случае пример – все равно что зажигать на солнце свечу.

Свои постные книги они нашпиговывают салом из других книг.

Страх перед высшими силами удерживает в повиновении.

Тот, кто обращается к судье, держит волка за уши.

Тот, кто тачает башмаки, сам ходит босиком.

Тщеславие, эта нестерпимая, мучительная жажда успеха, есть великая пытка для ума и состоит из зависти, гордости и алчности. Это высокое безумие, сладкий яд.

У всего на свете… есть две ручки; за одну следует держаться, за другую – нет.

У желаний нет выходных.

У каждого человека есть хороший и плохой ангел, которые сопровождают его по жизни.

Умереть – чтобы сократить расходы.

Холостая жизнь – ад, женатая – чума.

Хороший совет может дать всякий. Он обходится дешево.

Что может быть глупее, чем жить по-собачьи, а умереть по-королевски.

Томас Браун

(1605—1682 гг.)

медик, философ, литератор, богослов,

выпускник Падуанского и Лейденского университетов

Беды набивают мозоли… несчастья скользят под ногами, либо падают на наши головы, как снег.

Вереница удовольствий коротка… у радости изменчивый лик.

Во мне скрывается еще один человек, который постоянно сердится на меня.

Все мы стараемся изо всех сил, чтобы не выздороветь, – ведь выздоровление от всех болезней есть смерть.

Все мы чудовища, то бишь, люди и звери одновременно.

Все наше тщеславие в прошлом. Все великие перемены уже произошли, и времени на выполнение давних замыслов может не хватить.

В этот мир мы приходим в муках, но ведь и покидаем его не без труда…

Дабы испытать истинное счастье, мы должны отправиться в очень далекую страну, подальше от нас самих…

Давняя привычка жить восстанавливает нас против смерти.

Если бы вещи воспринимались такими, какие они есть в действительности, телесная красота значительно бы поблекла.

Жизнь – это чистое пламя, мы живем с невидимым солнцем внутри нас.

Мир для меня не более чем сон или кукольный театр… Все мы, если вдуматься, фигляры и скоморохи.

Многие старятся значительно раньше своих лет.

На свете найдется немало людей, для которых мертвый враг испускает благовоние и которые в мести находят мускус и янтарь.

На сотворение мира ушло шесть дней, на разрушение же придется потратить никак не меньше шести тысяч лет.

Недостатки, в которых мы обвиняем других, смеются нам же в лицо.

Не думаю, чтобы нашелся хотя бы один человек, который попал в рай со страху.

Под миром я разумею не трактир, а лечебницу, то место, где не живут, но умирают…

Покуда мы не разлучены со смертью, нам не страшны никакие беды.

Привязанность не должна обладать слишком острым зрением, а любовь не должна изготавливаться при помощи увеличительных стекол.

Природа ничего не делает просто так.

Сердце человеческое – это то место, где затаился дьявол.

Ступайте с осторожностью и с оглядкой по узкой и извилистой тропе Добра.

То, что для одного – Вера, для другого – безумие.

Человек – благородное животное, изысканное в прахе своем, несравненное в могиле… с равным блеском и помпой отмечающее дни рождения и смерти, не гнушающееся и ратного подвига, достойного низменной природы своей.