Жизнь животных Том I Млекопитающие - Альфред Брэм

«Нет ничего интереснее, — продолжает тот же автор, — как наблюдать суслика в послеобеденное время в ранний летний день. Резкий запах указал нам вблизи того места, где мы прилегли, 10–12 жилых нор. Не прошло и 10 минут, как в отверстии одного хода показалась премиленькая головка, ясные глазки которой беззаботно смотрели на траву; вслед за головкой просунулось и остальное туловище, зверек приподнялся, сел на задние лапы, еще раз осмотрелся кругом, чтобы убедиться, все ли благополучно, и принялся за свои дела. В течение нескольких минут все общество оказывается уже в сборе: одни играют, другие чистятся, третьи грызут корни… Но стоит только пролететь в это время хищной птице, как поднимается общий переполох: пронзительно свистнув, каждый бежит к своей норе, кубарем бросается туда, и моментально все исчезают в проходе. Но как только беда миновала, возобновляется прежняя игра».

Несмотря, однако, на всю осторожность и увертливость, этого красивого, добродушного зверька нетрудно поймать, откопав в земле лопатой или поставив ловушку при входе. Пойманный суслик очень скоро привыкает к неволе, но за ним нужно постоянно наблюдать, иначе, повинуясь своей привычке грызть все, что ни попадется, он перепортит в доме много вещей.

Мясо суслика не едят, хотя оно по вкусу напоминает куриное. Мех идет на одежду.

По образу жизни сходна с сусликом живущая в Северной Америке луговая собака (Cynomys ludovicianus), почти 40 см длины, из которых 7 относятся на хвост. Животное покрыто сверху светло-красновато-бурой шерстью, перемешанной с серыми и черными волосами, на животе же — грязновато-белой. Название же «луговая собака», не дающее никакого представления о ней, дано первыми исследователями, канадскими трапперами, вследствие голоса нашего зверька, действительно похожего на собачий лай.

Обширные поселения луговой собаки, так называемые «деревни», находятся обыкновенно на низменных лугах, роскошная трава которых представляет для них отличный корм. «Какого невероятного протяжения могут достигать деревни этих земляных жителей, — говорит Мольгаузен, — можно лучше всего убедиться, пропутешествовав без перерыва в течение целых дней между рядами маленьких бугров, из которых каждый указывает на жилище двух или нескольких таких животных. Отдельные жилища находятся обыкновенно на расстоянии 2–3 сажен одно от другого, и каждый маленький холмик, возвышающийся перед входом в него, заключает в себе хороший воз земли, постепенно нанесенный жителями на поверхность из подземных ходов. Некоторые жилища имеют один вход, другие — два. Они соединены между собой плотно протоптанными тропинками, что заставляет предполагать существование тесного общения этих резвых, маленьких зверьков между собой.

Замечательное зрелище представляет собой такое поселение, если наблюдать его вблизи, счастливо пробравшись туда незамеченным зоркой стражей. Всюду, куда ни кинешь взор, кипит оживленная деятельность. Почти на каждом холмике сидит, выпрямившись по-беличьи, маленький желтовато-бурый зверек, поднятый вверх хвостик которого находится в постоянном движении, и тысячи тонких лающих голосов соединяются в настоящий визг. Но стоит лишь человеку, сидящему в засаде, сделать неосторожное движение, как все общество трусливо и моментально скрывается в своих темных ходах. Только тихий лай, глухо раздающийся из глубины земли, да множество стоящих на поверхности земли холмиков, свидетельствуют о густой населенности этого государства».

Мясо этих животных довольно вкусно, но охота на них очень затруднительна, так как даже тяжелораненый зверек моментально проваливается в свою нору, прежде чем охотник успеет подхватить его. В неволе луговые собаки скоро привыкают к человеку и ведут себя как на свободе, занимаясь все время рытьем ходов в земле, если дана им возможность к этому; поэтому лучше всего держать их в отдельном помещении.

На луговых собак очень похожи сурки (Arctomys), отличающиеся от них черепом, сверху очень сплюснутым и покатым между глазными впадинами. Самый обыкновенный вид — байбак (A. bobac), распространенный в Польше и Галиции, затем в Средней и Сев. Азии, до Камчатки. Это животное длиной в 37 см, с 9 см хвостом, покрытое довольно густым мехом чало-ржаво-желтого цвета с светло-бурым. Живет по травянистым равнинам, в подземных норах. Байбаки выходят на поверхность земли из своих убежищ утром до полудня и вечером, жаркие же часы проводят в своих прохладных убежищах. Образ жизни такой же, как у предыдущих видов. Мясо их составляет главную пищу тунгусов и др. сибирских инородцев ранней весной.

В противоположность байбаку, жителю равнин, близкий родственник его, альпийский сурок (A. marmota), предпочитает высочайшие каменистые склоны Альп, Пиренеев и Карпат, где не растет ни дерева, ни куста и где снег оттаивает только на 6 недель. Это животное имеет до 51 см в длину и хвост в 11 см. Состоящая из более короткого подшерстка и длинной ости шерсть сурка окрашена на спинке в буро-черный цвет, на животе же — темно-красновато-бурая, а на морде и ногах — ржаво-желтая. Любимое его местопребывание — открытые места, окруженные скалами, или ущелья. Здесь сурок выкапывает себе несколько маленьких, но глубоких нор: одни для летнего пребывания, другие — для зимнего. Вследствие суровости зим, царящих на этих высотах, деятельная жизнь нашего зверька продолжается иногда всего два месяца, остальное время он проводит в спячке. Запасы его пищи составляет обыкновенно сено; летом же он, конечно, предпочитает свежую траву, которую, подобно белкам, держит передними лапами.

Человек усиленно преследует это животное ради приносимой им пользы, так как альпийский сурок доставляет для горного жителя не только пищевой продукт, но и средства от разных болезней. Так, жирное, очень вкусное мясо считается укрепляющим средством для рожениц; жир уничтожает резь в животе, останавливает кашель; свежая шкура употребляется против ревматизма и т. п. Свежее мясо сурков имеет такой сильный землистый вкус дичи, что непривычного человека с него тошнит. Поэтому только что убитое животное ошпаривают кипятком и потом в течение нескольких дней коптят, после чего приготовленное надлежащим образом мясо делается очень вкусным.

Представители второго семейства, орешниковых, или соней (Myoxidae), по внешнему виду и образу жизни близко подходят к белкам, но имеют узкую голову с более или менее заостренной мордой, довольно большие глаза и голые уши, вытянутое туловище, небольшие конечности и тонкие ноги, на передних лапах которых по 4 пальца и вместо большого — бородавка с ногтем, а на задних — по 5. Зимой сони в умеренных странах впадают в спячку. Для человека они скорее вредны, чем полезны, так как занимаются хищничеством в садах.

В Южной и Восточной Европе, в дубовых и буковых лесах, распространен один вид сонь — полчок (Myoxus glis), длиной в 16 см и с 13 см, хвостом, покрытый мягким, довольно густым мехом, на спине пепельно-серым, а внизу — молочно-белым, серебристым. Весь день он лежит, спрятавшись в дуплах деревьев, в расселинах скал или норах, а вечером выходит за добычей. Главную его пищу составляют лесные плоды (желуди, орехи и т. п.), но при случае он нападает и на живых существ, которые слабее его. Во время этих походов полчок проявляет необыкновенное проворство и ловкость; уверенно прыгает по веткам и быстро бегает по земле. Осенью же, сделав себе запасы на зиму, залегает в спячку. В неволе его редко держат, так как это — довольно несносное животное, дикое, злое, кровожадное…

В Средней и Западной Европе водится садовая соня (Eliomys nitela), достигающая только 14 см длины, при 9,5 см хвосте. Голова и спина ее — красновато-серо-бурые, брюшко белое. Это умное, живое животное устраивает свое гнездо в открытом месте, хотя не отказывается и от подземных нор, если есть готовые. На время зимней спячки эта соня часто забирается в амбары, на сеновалы и т. п. Она приносит большой вред, главным образом садам, где может уничтожить, напр., целый сбор персиков и абрикосов. Для защиты от нее лучшее средство — кошка. Кроме того, подобно полчку, и она очень кровожадна и при случае не прочь сожрать своих более слабых собратий. В неволе она зла, упряма, дика.

Близкий родич ее — лесная соня (Myoxus dryas), встречающаяся на юге России. Она — до 8 см длины, с почти таким же хвостом. Окраска ее сверху — красновато-бурая, снизу — совсем белая. По образу жизни она похожа на предыдущий вид.

Гораздо симпатичнее орешниковая соня (Muscardinus avellanarjus), нравящаяся всем не только своей внешней красотой, но и чистоплотностью, миловидностью, а также кротостью характера. Величиной она с домашнюю мышь (до 7 см, с таким же хвостом). Густой, гладкий мех ее, состоящий из блестящих мягких волос желтовато-рыжего цвета, снизу немного светлее, на груди — белый, ноги — рыжие. Родина этих сонь — Средняя Европа. Образ жизни ее ночной; пищу составляют главным образом орехи, а также ягоды рябины. Будучи очень ловким, проворным животным, она очень редко попадает живой в руки человека, но попав, скоро делается довольно ручной.