Глазами пришельца (СИ) - Влизко Виктор Борисович

— Почему? — поинтересовался Родион, гадая, о каком шансе идёт речь.

— Дурак потому что, — самокритично произнёс парень. — Но теперь всё. Капсулу вшил. Стоит выпить и сразу смерть! Сам на эту крайность пошёл. Катиться-то дальше некуда. Со станции выгнали. Грузчиком устроился на товарном дворе. Тоже выгнали. Водка проклятая. А сюда приняли только после того, как про капсулу сказал. Полгода уже держусь. Вот так-то.

— Ну, спасибо тебе огромное, — Родион вновь пожал руку парню.

— Тебе спасибо, — серьёзно ответил парень. — Жалею, что ты меня всего на одну смену загипнотизировал. Надо было на всю жизнь.

— Попросил бы, сделал, — осторожно ответил Родион.

— А кто знал? Да и не готов я тогда был к перерождению. Надо лицом в грязь упасть, чтобы понять цену жизни. А Витёк тоже здесь работает. Но он из-за квартиры перебрался. Зинка его знаешь, как построила! Сама в кассе сидит. Это я к ней сейчас ходил.

— Серёга! — у входа в зал стоял мужчина в таком же жёлтом жилете. — Обед закончился. Пошли работать!

— Мне пора. Труба зовёт. Счастливого полёта! — Серёга направился к выходу. Обернулся, махнул рукой и растворился в массе народа.

— Вот ты где! — Люба схватила мужа за руку. — А я тебя ищу! Посадку уже объявили. Наверное, ничего не получилось?

— Почему? Даже очень получилось, — и Родион протянул документы жене.

— Как это? — обрадовалась Люба. — Я только на очередь взглянула, сразу подумала, не будет мой Рудик здесь толкаться. Не барское это дело.

— А я и не толкался. Старый знакомый помог.

— Это кто?

— Откуда я знаю? Знакомый не мой, а Рада.

— Кого?

— Рада.

— Помог, так помог, — рассудила Люба, увлекая супруга к выходу.

И вскоре самолёт уносил их вдаль от шумного и пыльного города. Володя восторженно прилип к иллюминатору. А Люба предавалась внезапно нахлынувшим воспоминаниям.

— Раньше всё лето у бабушки проводила. Потом повзрослела. Неинтересно стало. Деревня глухая. Хотя, мама рассказывала, раньше даже школа-десятилетка была. Теперь только начальная осталась. Да и то по два ученика в каждом классе. А земля там хорошая. Всё время босиком бегали. Мягкая, ласковая. Правда, когда жара долго стоит, пыли много. Нога, словно в носок, окунается. Такая земля всё родит. И яблоки, и сливы. А помидоры лучше минусинских! Вкусные, мясистые. На разрезе будто белой росой покрытые. Сахарные… Три года уже у бабушки не была. Вот она обрадуется! Только за ручонки Володины переживать будет, — Люба опечалилась.

— А почему она одна живёт? — Родион попытался отвлечь жену от мрачных мыслей.

— Потому что однолюбка. Дед Иван с войны инвалидом вернулся. Без ноги. Никто за него замуж не хотел идти. И это в то время, когда мужчин катастрофически не хватало. А бабушка влюбилась. Представляешь, он её на двадцать лет старше! И всего десять лет в браке пожили. Сердце у деда отказало. Осталась бабушка с двумя детьми. У меня же ещё дядя родной есть. Он старше мамы. Но я его смутно помню. На Украине живёт. Раньше приезжал. И мы к нему ездили. А потом что-то забыл про нас. Или мы про него.

— А если я твоей бабушке не понравлюсь? — спросил Родион.

— Понравишься, — заверила Люба. — Она всех людей любит. У неё сердце большое. Некоторые этим пользуются. Соседские ребятишки у неё постоянно кормятся. У самих родители тунеядцы. На такой земле жить и ничего не делать — это преступление! Я с ними раньше постоянно воевала. На порог не пускала. Так они дни до моего отъезда, как солдаты до дембеля, считали.

— Всё-то ты знаешь.

— А как же, два года с тобой переписывалась. Начиталась сказок.

— Мама! Смотри! — Володя издал восторженный клич.

Внизу под редкими облаками летел «кукурузник».

— Это тоже самолёт, — стала объяснять сыну Люба. — Только меньше нашего.

— Летит!

— Конечно, летит. А вот мы уже прилетели. Давай садись скорей. Видишь, надпись зажглась: «Пристегните ремни!»

— Где?

— Вон впереди!

— Красная!

— Да, красная.

Земля встретила путешественников ненастьем. Из-за гор, со стороны Красноярского моря, наползали грозовые тучи. Солнце из последних сил упиралось в них лучами, но сдержать вторжение не могло. Володя чуть не упал с плеч отца, так ему было интересно всё вокруг. Особенно заинтересовался телятами, пасущимися у кромки аэродрома. Всё порывался направить родителей в ту сторону, но они поспешили к автобусу. Родион передал сына Любе, а сам с чемоданом и двумя сумками храбро полез в салон. Не сказать, что автобус был переполнен, но свободных мест не было. Родион уже прикидывал, куда поставить чемодан так, чтобы можно было посадить на него Володю, как вдруг по автобусу прокатилась волна приветствий.

— Здравствуйте, Родион Родионович!

— Вы к нам погостить, или навсегда?

— Садитесь, Родион Родионович, пожалуйста!

Для вошедших освободили переднее сидение. Родион растерянно отвечал.

— Откуда тебя здесь все знают? — сильно удивилась Люба.

— Не меня! — шёпотом ответил Родион. — Не забывай, что мы в Луганово. Здесь Рад работал учителем физкультуры.

— И хорошо работал, — сделала вывод Люба.

— Он работал, а как бы отвечать мне не пришлось, — пробурчал Родион.

Но никто не стал задавать каверзных вопросов. Автобус быстро доставил пассажиров до автовокзала, где Родион купил билеты на ближайший рейс до Краснотуранска.

— Через час уедем. Через два будем в Краснотуранске. Как раз к автобусу до Байкаловки успеем, — Люба, избегая духоты внутри здания, сидела на широкой скамейке у входа в автовокзал, с тревогой поглядывая на темнеющее небо. — Лишь бы погода всё не испортила! После дождя автобусы к деревне не спускаются. Высаживают пассажиров на косогоре. А оттуда по грязи топать и топать!

— Дотопаем! — Родион держал за руку сына, который порывался приблизиться к спящей в кювете большой свинье. Свинья дёргалась время от времени, издавая хрюкающие звуки. Они-то и привлекали внимание мальчика.

По дороге промчался «газик». Вдруг он резко затормозил. Затем развернулся и подъехал к автовокзалу. Немногочисленные пассажиры, прогуливающиеся перед зданием, с любопытством посмотрели на майора милиции, вылезшего из машины. Его же пытливый взгляд упёрся в Родиона.

— Рудик, что он на тебя так смотрит? — Люба подхватила сына на руки.

— Узнал, наверное, — обречённо вздохнул Родион.

— Тебя узнал? — забеспокоилась Люба.

— Может, и не меня, а какого-нибудь очень похожего преступника. Знаешь, фотографии вывешивают на стендах: «Их разыскивает милиция».

— Да ладно тебе!

А милиционер, словно подтверждая слова Родиона, подошёл к нему.

— Майор Федин, — представился. — Разрешите взглянуть на ваши документы.

— В чём дело, товарищ майор? — выступила вперёд Люба, крепко сжимая сына.

— Мама, отпусти! — потребовал недовольный таким обращением Володя.

— Пока ни в чём, — приветливо улыбнулся Федин.

— Пожалуйста, — протянул паспорт Родион. — Наверное, я вам кого-то напоминаю?

— Я так и думал, — майор вернул паспорт. — И куда направляетесь, товарищ Родионов?

— В деревню, к бабушке, — ответила за мужа Люба. — В Байкаловку. Но сначала в Краснотуранск. Отсюда в Байкаловку автобусы не ходят.

— Понятно, — майор посмотрел на небо. — Не возражаете, если я вас подброшу прямо к бабушке?

— С чего это вдруг? — насторожилась Люба.

— Видите ли, погода портится. Вот-вот пойдёт дождь. А по дождю автобусы в Байкаловку не заходят, высаживают пассажиров за три километра от деревни. Трудно будет с маленьким ребёнком добираться.

— Вы ко всем так внимательны? — вежливо поинтересовался Родион.

— К сожалению, не ко всем, — майор решительно взял чемодан. — Но вам помогу. Не хотелось, чтобы сюда сбежалось половина посёлка.

— А почему они должны сбежаться? — Родион подхватил сумки и последовал за милиционером.

— Потому что Родион Родионович Родионов, бывший учитель физкультуры, был очень популярен у нас. Вы же не хотите оказаться на его месте?