Свора - Зов крови - Юлия Колесникова

— «Чтобы быть счастливым, надо верить в счастье».

— И кто это сказал? — нахмурилась я.

— Толстой.

— И много он знал о такой любви как у нас?

— Он много знал о людях.

— Ты говоришь так, будто был с ним лично знаком.

Калеб рассмеялся, и его бархатный глубокий голос заставил меня забыть о злости.

— Я не настолько стар! Но я читал его книги.

— То, что ты читал «Войну и мир», не значит, что ты читал Толстого.

— Ну, а ты еще не учишься на литературного критика, чтобы меня поучать, — подразнил меня Калеб, и не заметно для себя я стала забывать о начале нашего разговора.

Калеб снова взял в руки тряпку, и продолжил усердно драить боковую дверку. Я же занялась ветровым стеклом. Но время от времени поглядывала на Калеба. Из раскрытых дверей машины доносился звук радио. Смолкла песня, а за ней пошел метеорологический прогноз.

— «На ближайшие три-четыре дня, установиться мягкая погода, без осадков, ветер до 3 метров в секунду. Луна достигнет своего пика в среду, до полнолуния есть еще два дня, так что сомнамбулы — закрывайте окна!» — мягко вещал голос ведущего на лондонской радиостанции, и я даже не заметила, как застыла, прислушиваясь, и обернувшись к Калебу, поняла, что и он тоже слушает.

— Уже так близко полнолуние, — выдохнула я.

Калеб слабо улыбнулся.

— Значит, нам нельзя тянуть, нужно будет уже сегодня поговорить с Бет и Теренсом. Крайний срок завтра. А в среду… — он замолк, задумчиво покосившись на окна второго этажа. — Нужно будет теперь все объяснять не только им, но и Еве.

— Когда они приедут? — я облокотилась о капот джипа, а Калеб подойдя ко мне, упер с двух сторон от меня руки, но я знала, что в этом жесте нет ничего интимного, он просто думал о своем.

Калеб поднял свои задумчивые серебристые глаза, и проблеск понимания, что он стоит ко мне очень близко, тут же осветил его лицо. Он повел возле меня носом, пройдясь сверху вниз вдоль линии волос, а затем прикоснулся губами к виску. Все это он проделал так просто, будто бы не чувствовал всего того, что и я. Единственное, что выдавало его — тяжелое дыхание. Меня дрожь в коленках.

— К вечеру. Даже не представляю, как им все объяснить.

— О ну это просто, скажи Теренсу, что он станет сильнее и ловчее любого парня, а Бет красивее, даже если это не так.

Калеб рассмеялся удивленно, и посмотрел на меня.

— Вообще-то все именно так. Оборотни тоже становятся сильнее, как и вампиры, и у них появляется скорее не красота, а… притягательность. Так словно они напичканы феромонами, но это всегда больше проявляется с растущей Луной. Они становятся очаровательными, и их магнетизму тяжело сопротивляться, если ты меня понимаешь…

— В плане чувственности, я так понимаю.

— Что-то типа того, — качнул головой Калеб, и маленькая ямочка проступила на его щеке, словно он хотел скрыть улыбку.

— Думаю, сегодня не получится с ними поговорить — я знаю миссис Фослер, да и мама Теренса — Лив, они захотят побыть в этот вечер со своими детьми. Может, я договорюсь с ними, чтобы приехали к нам в гости, или точнее к тебе и мне, чтобы поговорить о Еве? В любом случае, думаю я смогу убедить их родителей на завтрашний вечер.

— Это хорошая идея.

Мы застыли друг напротив друга, и лишь спустя время я поняла, что голова кружиться, потому что затаив дыхание слежу за ним.

Но тут отворились двери на крыльце, и я могла бы этого и не заметить, если бы Калеб не дернул резко головой в сторону дома. Нехотя повернувшись следом за ним, я заметила Грема. Его лицо было серьезным и сосредоточенным.

— Что-то случилось? — я остудила дыхание, ожидая услышать, что Ева очнулась, но Грем лишь покачал головой.

— Нет, но мне придется забрать ненадолго Калеба. Ты сама не останешься, сейчас приедет Прат. Можешь оставаться на улице, и самое главное, не приближайся к Еве.

Я посмотрела на Калеба. Он в ответ ободряюще улыбнулся:

— Боюсь, машину придется домывать самой!

Как просто Калеб мог меня успокоить. Стоило ему только прикоснуться к моим губам, как нас прервал корвет Прата въехавший во двор, словно метеор, он резко затормозил возле нас, почти касаясь, ног Калеба.

— Легок на помине, — проворчала я, и, увидев, как ухмыляется Прат, едва сдержалась, чтобы не вылить грязную воду из ведра ему на стекло.

— Просто старайся держаться подальше от Евы, если что-нибудь случиться, садись и уезжай отсюда. Мы не знаем чего ожидать от Евы. Пока что она слаба, и твоя кровь ее не привлекает, она по всем ощущениям человек, и все же…

— Да-да, я поняла, вы не знаете чего от нее ожидать.

Калеб еще в последний раз погладил мою щеку и, кивнув Прату, поспешил к машине Грема. Они тут же уехали, пост принял Прат.

— Они тебя уже предупредили, как я понял? — Прат ненадолго завис возле меня, и стоило мне согласно качнуть головой, побежал к дому.

Начался ноябрь. Но по тому теплу, что царил вокруг, в это сложно было поверить. Если бы я не увидела с утра, как мое стекло на машине покрылось изморозью, наверное, не поверила бы, что всего через месяц начнется зима.

Осень. Листья на деревьях совсем пожелтели, клены побагровели, каштаны почти избавились от ржавого одеяния, пахло прелой травой и мокрой землей, которая очень быстро высыхала под этим неожиданным солнцем. Пенистые воздушные облака, совершенно его не скрывали. Я подняла лицо навстречу этим согревающим лучам, и, набираясь спокойствия от них, не могла поверить, что впереди предстоит тяжелая неделя.

Для меня все еще оставались загадкой планы родителей и Гроверов насчет Евы и Бет с Теренсом. И из-за всей этой кутерьмы я даже не думала спрашивать.

Но завтра — завтра я узнаю обо всем.

Еще час я отмывала и драила машину Калеба до блеска, блаженно вспоминая, что в Чикаго для этого нужно было отвезти ее на любую мойку.

Вскоре я выключила радио и поставила диск Линкин Парк. Мне было жарко от работы, но снять батник я не решалась, ветер дул не шуточный, именно он все время норовил накидать на машину опавшие сухие листья.

Сначала я глупо за ними гонялась, а потом, подумав, как это будет выглядеть со стороны, просто сдалась — ну подумаешь, присохнет несколько листочков.

Наконец удовлетворившись полученным результатом, я принялась все убирать, и в первую очередь мне хотелось умыться. Я тихо проскользнула в ванную на первом этаже у самой лестницы. Подставив липкое от пота лицо прохладным струям воды, я блаженно вздохнула.

Резкие звуки донеслись сверху неожиданно. Я замерла, надеясь, что мне это показалось. Я помнила слова Калеба, о том, что если что-то случиться уезжать как можно быстрее, но теперь просто не могла пошевелиться. Кончики пальцев начало неприятно покалывать, и я лишь теперь заметила, что все еще держу их под холодной водой.