Сборник научно-фантастических произведений - Франсис Карсак

Само собой разумеется, едва прошло первое потрясение, мы принялись искать такую плиту и нашли ее без труда. Под ней открылась винтовая лестница. Облачившись на всякий случай в скафандры, мы спустились по ней и оказались в обширной комнате, залитой мягким зеленоватым светом. Через металлическую дверь мы проникли во второй зал, затем в третий, четвертый, пятый- их тут была целая анфилада! И если первый был пуст, то остальные оказались наполовину заставленными массивными металлическими ящиками, открыть которые нам не удалось. Наконец дверь последнего зала вывела нас к подножию другой винтовой лестницы.Через четверть часа подъема мы добрались до шлюзовой камеры и оказались под прозрачным куполом башни, где-то уже за пределами города. Двойная дверь-шлюз позволяла выйти наружу, но мы ею не воспользовались: вокруг кишели мислики.

И вот потекли странные дни странной жизни, продолжавшейся целый земной месяц. Воздуха у нас теперь было достаточно, кроме того, Ульна обнаружила, что вместо трех запасных коробок с пищей она взяла всего две, зато третья оказалась с питательными таблетками для космонавтов. Одной этой коробки нам хватило бы на год с лишним, но воды у нас было всего на два месяца. Дело в том, что в ранец скафандра вмонтирован маленький остроумный аппарат, который позволяет на мертвых планетах выделять воду из сжиженных или отвердевших газов, но фильтр каждого аппарата мог действовать не более месяца. И все же теперь мы могли выжить. Мы строго следовали инструкциям Суилика, — значит, спасательная экспедиция могла нас отыскать.

Теперь, когда непосредственная опасность миновала, Ульна дала волю скорби. Я пытался ее утешить,как мог: ксилл очень прочен,возможно,Акейон жив и, если это так, иссы освободят его из плена одновременно с нами. Все было тщетно: она ни во что не верила. Но действительность оказалась еще невероятнее!

Делать нам было нечего: только есть, спать и ждать. Мы снова и снова просматривали фильм о гибели Сифана, пока не запомнили его во всех подробностях, и не раз благословляли изобретательность гения, построившего это убежище, чтобы сохранить память о своем народе. Из прозрачного купола я наблюдал за мисликами. Они быстро заметили нас, но, убедившись, что их излучения бессильны и что разбить купол невозможно, так же быстро перестали обращать на нас внимание.

Защищенный прочной прозрачной сферой, я вел свои наблюдения целыми днями, словно студент-биолог, изучающий под микроскопом новых микробов или неведомых насекомых. Правда, мое положение было хуже, потому что я не мог экспериментировать. Целый месяц, пока длилось наше заключение, мы тщетно пытались понять смысл движений мисликов. Пожалуй, можно сказать, — я даже в этом уверен,- что мы с Ульной узнали о них больше, чем кто бы то ни было во всем мироздании,за исключением разве самих мисликов.И несмотря на это, к концу месяца мы знали о них так же мало, как и раньше. Нам не удалось подметить ничего похожего на организованную деятельность в нашем смысле слова, ничего похожего на инстинкты или хотя бы на простейший тропизм — способность изменяться под воздействием среды.И в то же время по опыту на острове Санссин я знал, что они обладают разумом, не имеющим ничего общего с нашим, а также чувствительностью, для нас более понятной.

Очевидно, у мисликов есть органы чувств, хотя невозможно даже представить, что это такое.Во всяком случае, они никогда не натыкались на прозрачный купол,разве что в самом начале,когда пытались его разбить. Они явно чувствовали наше присутствие,и вскоре мы начали отличать «знакомых» мисликов от «чужих», которые зря тратили на нас излучение. Некоторые обосновались в мертвом городе: мы различали их по особому рисунку на панцирях.

Кое-что о мисликах мне все же удалось узнать. Они находятся в постоянном движении и никогда не спят; за одним мисликом мы с Ульной следили поочередно пятьдесят часов подряд, и все это время он беспрестанно выписывал зигзаги неподалеку от нашего купола. Мислики редко появляются в одиночку, но нельзя сказать, что живут группами, потому что скопища мисликов распадаются так же легко, как возникают,и мислики переползают от одной кучи к другой без всяких видимых причин. Иногда они собираются в тесные рои штук по сто с лишним и как бы сплавляются в одну металлическую массу. Такое состояние продолжается от нескольких секунд до многих часов. Затем масса опять распадается на отдельных мисликов. Сначала я думал, что наблюдаю за своеобразным процессом воспроизведения, однако из таких роев выходит столько же мисликов, сколько было вначале.

Относительно слабый свет ламп затруднял наблюдения: вне их лучей царила непроницаемая тьма. Кроме того, нам не хватало приборов-регистраторов. Я бы дорого дал, чтобы иметь в те дни мой шлем с усилителем мыслей, в котором я спускался в пещеру; может быть, тогда мне удалось бы хоть что-нибудь понять в природе этих чудовищ.Но мы были пленниками прозрачного купола, обреченными на роль пассивных наблюдателей.

Тем не менее ряд соображений позволил мне создать некое подобие теории о происхождении мисликов; позднее я изложил свое мнение Ассзе и тот нашел его достаточно обоснованным. Ты, конечно, знаешь, что при температуре, близкой к абсолютному нулю, возникают явления сверхпроводимости и сопротивление в металлических проводниках почти исчезает. Можно себе представить, что предки мисликов, отличавшиеся от них примерно так же, как первая живая клетка на Земле отличается от нас,возникли в результате подобного явления сверхпроводимости. Какой-нибудь железоникелевый кристалл мог оказаться на мертвой планете в электромагнитном поле со сложной и ускоренной амплитудой колебаний, и в нем родилось нечто вроде электрической жизни. Если допустить эту возможность, дальнейшая эволюция мисликов станет такой же понятной, как эволюция всех земных существ. Этот кристалл мог в свою очередь индукционным путем создать своеобразную форму жизни в других кристаллах с новыми видоизменениями, накоплениями и усложнениями качеств. Правда, смертоносное излучение мисликов нельзя отнести к электромагнитным явлениям, но тем не менее каждый из них окружен мощным электромагнитным полем.

На третий день, когда запасы воды подошли к концу, нам пришлось сделать вылазку. Мы выбрали момент, когда в поле зрения остались только два мислика; я вышел первым и уничтожил их двумя выстрелами. Тем временем Ульна торопливо наполнила мешки смесью льда и твердого воздуха. После долгой возни мне все-таки удалось вскрыть один из металлических ящиков в нижнем зале: в нем оказались стопки металлических пластинок с выгравированными знаками, похожими на письменность кхмеров. Этот ящик мы превратили в цистерну для воды. Во время второй вылазки нам посчастливилось найти слева от купола глыбы чистого льда и сразу наполнить ящик почти до краев. Я говорю «посчастливилось», потому что в дальнейшем мислики все время ползали вокруг башни сотнями.