Англия и англичане. О чем молчат путеводители - Кейт Фокс

Остановимся, пожалуй, на более простом варианте. Отставим свой микроскоп, сделаем несколько шагов назад и взглянем на всю картину целиком. Эта основополагающая диаграмма самобытности английской культуры не скажет нам ничего такого, что мы уже не выяснили из помещенного выше «повествовательного» перечня. На ней просто обозначены определяющие черты, показано, как их можно классифицировать и что все «ответвления» связаны одно с другим и с центральным «ядром». Но по крайней мере на диаграмме видно, что английская самобытность — это динамичная система, а не статичный перечень. И главное, эту систему мы сумели уместить на одной странице, что очень удобно. Во всяком случае, если нужно что-то быстро уточнить. Или получить представление об английской самобытности с одного взгляда. Да и на вид диаграмма очень аккуратная и симметричная неловкость.

Боюсь, моя диаграмма особенностей английской культуры не очень-то похожа на «грамматику» или «геном», и, вне сомнения, она разочарует тех, кто ожидал чего-то более сложного и научного. Но те геномы и прочее — это всего лишь метафоры, и сколь бы мне ни нравилось обыгрывать метафоры и в целом «издеваться» над ними, английскую самобытность нельзя «втиснуть» ни в одну из существующих научных структур, поэтому мне пришлось придумать свою довольно примитивную упрощенную модель. И она оказалась похожа на молекулу, — вы не находите? — что, на мой взгляд, выглядит вполне «научно». Как бы то ни было, я не ставила перед собой цель поразить читателя некой грандиозной диаграммой — просто хотела вывести схему, которая помогла бы нам понять и осмыслить особенности и нюансы обычного поведения англичан.

Причины

Исследуя особенности английской культуры, мы не рассмотрели один вопрос. Если наша пресловутая социальная неловкость и в самом деле «ядро» английской самобытности, то каковы же причины этой «болезни»?

На протяжении всей книги я выступала в качестве этнолога-психиатра, обследуя пациента (англичан), у которого был «обнаружен» целый комплекс сложных форм необычного и нелогичного поведения, странные убеждения и эксцентричные маниакальные привычки. В течение долгого времени внимательно наблюдая за «пациентом» и задавая «ему» множество нескромных вопросов, я в конце концов начала замечать повторяющиеся модели и характерные черты и в итоге поставила следующий диагноз: состояние, которое я называю «социальная неловкость англичан». Я не могу исцелить от этой «болезни», но поставленный мною диагноз сам по себе в какой-то степени является лечебным средством.

Но этиология этой «болезни» по-прежнему остается загадкой. Как и в случае со многими расстройствами психологического характера, никто точно не знает, чем вызван наш недуг. И хотя я считаю, что в данной книге впервые наша социальная неловкость была диагностирована должным образом, — в том смысле, что были обозначены все тревожные симптомы, характеризующие состояние социальной неловкости, — сами эти симптомы, конечно же, не я первая заметила и описала. Все, кто пытался дать определение нашему национальному характеру, непременно упоминали про «английскую сдержанность», и многие ломали головы над ее противоположностями: хамством, хулиганством и другими антиобщественными формами поведения англичан. Мой вклад заключается лишь в предположении, что эти на первый взгляд противоречивые тенденции, так сказать доктор Джекилл и мистер Хайд[161], — это элементы одного и того же синдрома (примерно как маниакальность и депрессивность являются составными того, что называют маниакально-депрессивным психозом). Возможно, этот диагноз и помогает понять самобытность английской культуры, но определение и название расстройства ничего не говорят о его причинах.

Разные авторы называют несколько причин. Многие склонны винить английский климат. Возможно, наша погода и впрямь немаловажный фактор, но я скептически отношусь к такому объяснению, поскольку наш климат не сильно отличается от климата стран Северной Европы, — не говоря уже про Шотландию, Ирландию и Уэльс, население которых не проявляют подобных социопатических наклонностей. Это не значит, что мы не должны рассматривать погоду в качестве причины (не все курильщики заболевают раком легких), но предполагается, что должны быть и другие факторы.

Ряд авторов указывают пальцем на нашу «историю», но, судя по всему, нет единого мнения относительно того, на какие этапы английской истории следует возложить ответственность за нашу нынешнюю «болезнь». Мы имели и потеряли империю, но ведь то же самое могут сказать о себе римляне, австрийцы, португальцы и многие другие народы, однако никто из них не стал такими, как мы. Некоторые полагают, что тенденции, о которых я пишу, появились относительно недавно (автор книги «Англичане: разве они люди?» винит привилегированные частные школы, якобы воспитывающие в англичанах чопорность; а антрополог Джеффри Горер отдельные черты нашего национального характера, в частности самоконтроль и подчинение законам, объясняет влиянием нашей полиции). Некоторые даже утверждают, что хамское антиобщественное поведение как явление зародилось у нас, вместе с сексом, в 1963 г. и что до этого времени нравы были другие и молодежь умела себя вести. Правда, другие, ссылаясь на примеры, относят зарождение английской сдержанности и английского хамства к XVII в., а я уже упоминала о средневековых футбольных баталиях. Я не историк, но, по информации сведущих в этой области людей, «социальная неловкость», возможно, в других формах, уже давно не дает нам покоя, и начало развития этого «заболевания» нельзя связать с каким-либо конкретным историческим событием или процессом.

Итак, если климат и история не виноваты в нашем недуге, тогда, может быть, география? То обстоятельство, что мы — «островная раса», время от времени выдвигается в качестве объяснения некоторых особенностей нашего национального характера, например замкнутости. Возможно, в этом есть доля правды, но я не думаю, что островное обитание само по себе является главной причиной, ведь существует много островных народов с совершенно другими национальными характерами, хотя у нас с ними, наверно, и есть что-то общее. С другой стороны, если принять во внимание размеры нашего острова и плотность населения, тогда довод в пользу географии начинает выглядеть более убедительно. Это не просто остров, а относительно небольшой и перенаселенный остров — благодатная почва для формирования у людей таких качеств, как сдержанность, скованность, скрытность, стремление иметь свою территорию, настороженность, неловкость и неумение вести себя в обществе. Только в таких условиях и могла возникнуть культура, в которой господствует «отрицательная вежливость», культура, где вежливость — это в первую очередь форма отказа от вмешательства в частную жизнь людей и навязывания им своего общества; культура с обостренным восприятием классовых отличий, где каждый озабочен своим социальным статусом и боится, как бы его не причислили к более низкой категории населения; общество, для членов которого характерны неловкость, застенчивость, двусмысленность, боязнь близких отношений/выражения чувств/возбуждения; общество, балансирующее между чрезмерной вежливостью и агрессивной воинственностью… Я заметила ряд существенных сходных особенностей англичан и японцев (хотя во многом мы очень разные) и подумала, что, возможно, фактор маленького перенаселенного острова все-таки имеет значение.

Но этот сомнительный географический детерминизм не более убедителен, чем доводы в пользу климатического и исторического факторов. Если география столь важна в формировании национального характера, почему же тогда датчане так сильно отличаются от других скандинавских народов? Или почему французы — это французы, а немцы — это немцы, хотя их разделяет лишь произвольно проведенная граница? Или жители Швейцарских и Итальянских Альп? И так далее. Да, наверное, география играет определенную роль, но это никак не главная причина. Не исключено, что наша социальная неловкость обусловлена совокупностью этих факторов — климата, истории и географии.

Мне очень жаль, но, на мой взгляд, простого ответа на данный вопрос не существует. Честно говоря, я не знаю, почему англичане такие, какие они есть, — да и никто не знает, нужно только в том честно себе признаться. Но это не значит, что мой диагноз не имеет силы. Я вправе сказать, что англичане страдают аутизмом или агорафобией (или тем и другим одновременно, если уж на то пошло) или просто испытывают трудности в социальном общении, не зная причин этих расстройств. Психиатры только так и ставят диагнозы, а этнопсихиатры чем хуже? Вы можете оспорить мой диагноз или, если не согласны с ним, поставить свой.

Но, прежде чем я поставлю точку в своем исследовании (или меня четвертуют за злоупотребление метафорами), хочу предупредить: английская самобытность заразна. Кто-то более восприимчив к ней, кто-то — менее, но если вы немного поживете среди нас, то, вполне вероятно, к своему удивлению, вскоре обнаружите, что на любую неприятность от задержки поезда до катастрофы международного масштаба реагируете типично английской фразой «Вот так всегда!», а на любой намек на излишнюю серьезность или напыщенность — восклицанием «Ой, да будет тебе!» и совершенно теряетесь при знакомстве с новыми людьми. Не исключено, что вы начнете верить, будто большое количество алкоголя помогает раскрепоститься, а в качестве приветствия будете спрашивать: «Холодновато сегодня, правда?» Но вполне вероятно, что вы окажетесь в числе более удачливых гостей страны или иммигрантов, обладающих прочной культурной иммунной системой, которая защищает от нашей социальной неловкости. Если вы все же задались целью влиться в нашу среду или просто хотите посмеяться над нами, думаю, моя книга поможет вам симулировать нужные симптомы.