Водоворот жизни - Эрин Пайзи

– Мне так жаль тетушку Эмили, Рейчел. Рейчел подошла к нему.

– Все в порядке, Чарльз. Если честно, то я в полном порядке. Я смирилась с тем, что она умрет, когда последний раз мы с Сарой к ней ездили. Тогда мы с ней и попрощались. Конечно, мне будет ее очень не хватать, но ей лучше будет там, с тетей Беа.

– Ты в самом деле веришь во все эти враки?

– Да, Чарльз. И слава Богу. Я выезжаю прямо сейчас.

– Точно, что с тобой все в порядке?

– Да. Я возьму с собой Сару. – Рейчел замялась. – Думаю, что похороны лучше назначить на тридцать первое. Тебе это подходит?

Чарльз кивнул. Ему придется говорить с ней обо всем в доме у тетушек. Следующий день был уже началом нового года. Иного выхода у него не было. Антея была непреклонна.

Как только они приехали домой, он помог ей упаковать вещи. На прощанье Чарльз нежно поцеловал Рейчел:

– Веди машину осторожней, Рейчел. Я вечером позвоню. – Стоя на тротуаре и помахав ей на прощанье рукой, он подумал: «А, может, все, что ни делается, то – к лучшему. Я – все, что осталось у нее в этом мире».

Доминик ждал в холле, когда Чарльз вернулся в дом.

– Снова поедешь к Антее? – сказал он. Чарльз нахмурился.

– Нет. Завтра мы с тобой отправляемся в Девон. Доминик сморщился:

– Ненавижу похороны. Я все равно ее плохо знал. А что ты собираешься делать с Антеей? Она все время сюда звонит. В один прекрасный день мать все узнает.

– Ладно, Доминик, не переживай. Я сам все расскажу маме, как только мы покончим с этим делом.

– Я бы не стал… ты не знаешь маму, а я ее знаю довольно хорошо. Она абсолютно без компромиссов. – Чарльз беспокойно заерзал. – Правда, отец. Она никогда тебя не простит. Антея ведь не первая, не последняя твоя слабость.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю еще про Элисон. Тина Джеймсон рассказала о том, что вы с ней вытворяли на одной из оргий у них в доме.

– О, – Чарльз направился в кабинет. Доминик пошел за ним следом.

– Она вышвырнет тебя, знаешь.

– Не говори так, Доминик.

– Ты дурак, отец. Тебе надо было давным-давно во всем признаться.

– Знаю. Просто мне не хотелось причинять ей боль. Ты же знаешь, я люблю ее.

Доминик пристально посмотрел на отца. Его глаза были очень суровыми.

– Тебе следовало подумать об этом, прежде чем волочиться за другими женщинами. Что скажет Юлия?

– Понятия не имею. – Чарльз схватился за голову. – На самом деле я не знаю.

Доминик подошел к столику с напитками.

– Хочешь виски?

– Да. Налей, пожалуйста.

Сын отдал один стакан отцу, а другой взял себе.

– Я никогда не женюсь. Это забава для дураков. Наш удел – оставаться вечным холостяком. – Чарльз попытался улыбнуться. Я не оставлю тебя в беде, отец. Может, старая калоша оставила мне немножко денег.

Чарльз взглянул на Доминика.

– Безусловно, Рейчел будет теперь очень богатой.

– Тебе ли об этом не помнить, отец. Ты стареешь.

Позже Чарльз отправился спать, пытаясь представить, сколько же теперь будет стоить Рейчел. Дом можно будет продать тысяч за двести… Эх, теперь бы переехать, можно бы и в Суррей. Все надо начать сначала – вот что им необходимо теперь.

Глава 35

Тетушку Эмили похоронили рядом с тетей Беа. Рейчел смотрела, как гроб опускали в землю. Сквозь слезы она чувствовала их присутствие. Обе женщины теперь соединились навечно. Сара, почти такая же высокая, как и мать, стояла с ней рядом. Эксминстерское кладбище было переполнено деревенскими жителями. Доминик с отцом стояли чуть поодаль. Они выглядели здесь чужаками, в своих слишком элегантных костюмах и пальто от Сен Лорана, которые резко выделялись на фоне твидовых и габардиновых одежек простолюдинов. Священник взял руку Рейчел.

– Вы знаете, – сказал он. – Это первое Рождество, когда ваша тетушка не пришла сюда с елочкой и гирляндами для тети Беа. Я все время беспокоился, как она приходит и подолгу сидит на таком холоде возле могилы. Но она не пропустила ни одного Рождества. Вы будете продавать дом?

– Не знаю пока. Все будет зависеть от многих причин, мне бы хотелось сохранить его в качестве загородного дома. Знаю, муж никогда не согласится перебраться сюда, но, может, мне удастся его сохранить до тех пор, пока дети не подрастут. Саре здесь очень нравится.

Викарий улыбнулся.

– Очень буду надеяться, что вы останетесь. Мы теряем старинные семьи, корни которых здесь, в общине, а новые люди… какой смысл их вовлекать. Они приезжают сюда только поохотиться и половить рыбу. Да благословит вас Господь, дитя мое. Заходите ко мне в любое время.

– Благодарю вас, батюшка. – Она смотрела на него с любовью и обожанием. Он похоронил обеих тетушек, и теперь остался единственным звеном цепочки, которая связывала ее жизнь с ними.

– Пойдем, Рейчел. – Чарльз взял ее под руку. – У нас столько дел.

– Мама, – сказал Доминик с ликующим видом, – можно мне взять старинные прадедушкины ружья? У него была великолепная пара «Пурди», знаешь, отец… Это замечательно. Джеймсоны упадут от зависти. Как ты думаешь, мама?

Рейчел задумчиво смотрела в окно «Вольво».

– Не знаю, родной. Я никогда об этом не задумывалась.

– Оставь мать в покое, Доминик, – одернул его Чарльз. – Не время приставать к ней со всякими пустяками.

Ох-хо-хо, подумал Доминик, усаживаясь поудобнее на своем сидении. Итак, он собирается все ей рассказать. Вряд ли старик одержим желанием сделать это признание.

– Спасибо, Чарльз. – Она положила ладонь на его колено.

Он убрал руку с руля и прикрыл ею ладонь Рейчел.

– Как ты, ничего? Она посмотрела на него.

– В душе такая пустота… Там всегда была тетя Эмили. Вернее, они обе там были, но тетушка Эмили была, словно костер, пылавший во тьме и освещавший дом в Девоне. Когда мне бывало очень плохо, я могла всегда мысленно посидеть возле этого костра и погреть руку у его жаркого пламени. Теперь мой костер погас. – Она поежилась. – Мне стало очень холодно и неуютно.

– Знаешь, Рейчел, я подумал, а что если нам поднатужиться и поменять жилье. Мы продадим дом в Лондоне, продадим этот дом и подыщем что-нибудь получше. Мы сможем купить, например, дом с участком в Суррее. Там мы заимеем лучшее из двух миров. Мы сможем иметь и дорогие нашему сердцу сельские пейзажи и жить неподалеку от Лондона?

Рейчел улыбнулась:

– Чарльз, неужели ты ради меня уедешь из Лондона?

Он сжал ее руку.

– Я сделаю для тебя все, любовь моя. Все, что захочешь.

Кухарка приготовила холодный ужин для всей семьи. Рейчел нарушила традицию и не пригласила гостей обратно.

– Знаю, они поймут меня правильно. Я просто не могу пережить этого.

– Обязательно поймут, дорогая, – успокоила ее кухарка.