Чистилище Сталинграда. Штрафники, снайперы, спецназ (сборник) - Владимир Першанин

Пулеметчик наклонился и, загораживаясь воротом шинели от пронизывающего ветра, прикурил сигарету. Внезапно он почуял опасность, сделал движение, чтобы обернуться, но шею рванули с такой силой, что хрустнули позвонки. Нож вонзился ему в грудь. Сержант Черных осторожно опустил тело на дно окопа и быстро выпрыгнул наружу.

Во взводе очень бы пригодился пулемет. Тем более нового образца МГ-42 с оптическим прицелом, но тащить на себе лишнюю тяжесть было не с руки. Можно захватить на обратном пути. Только лучше не загадывать – будет ли он вообще, обратный путь.

Неподалеку резко хлопнул миномет. Зазвенела, набирая высоту, мина. Следом еще один хлопок, и все вокруг заполнилось ярким светом. Ракета медленно опускалась на парашюте, и длилось это долго.

Группа, растянувшись цепочкой, продолжила путь. Ночью, когда становилось относительно тихо, более отчетливо плыли запахи дыма, нефти, разлагающейся плоти, горелого железа. Временами ветерок с Волги, разгоняя вонь, приносил дух сырости, водорослей и нахолодавшей за последние недели воды.

Доты чаще всего оборудуют немного в стороне от основной линии траншеи. Обстреливают их гораздо чаще, и если пулеметчики могут отсидеться под толстым слоем бетона и кирпичей, то солдаты в землянках и легких блиндажах несут немалые потери.

Этот дот тоже находился в стороне от траншеи и кирпичных нор. Такое положение немного облегчало задачу, но какое-то охранение и наверняка мины поблизости имеются.

– Кажется, здесь, – прошептал сапер, показывая рукой в темноту.

– Давай присмотримся, – опустился на корточки Черных.

Но развалины выглядели одинаково. Гребень стены, который выбрал для ориентира сержант, ничем не отличался от соседнего. Амбразура пряталась в темноте.

– Кажись, вон там, – неуверенно подтвердил свою догадку сапер.

Ермаков дождался очередной ракеты и тоже узнал место. Гребень развалило снарядом, но амбразура различалась хорошо, по-прежнему прикрытая заслонкой. Боятся, что запустят гранату, а наблюдатель находится где-то рядом.

Двое бойцов, держа автоматы наготове, полезли по уступам вверх. У одного из-под ботинка вывалился кирпич. Раздался возглас на немецком языке. Бойцы замерли, вжавшись в груду кирпича. Возглас повторился, уже с угрозой. Требовали откликнуться или назвать пароль. Шипя, взлетела новая ракета. При ее свете Андрей увидел немца в громоздкой теплой шинели с автоматом в руках.

Тот, который запускал ракету, теперь держал наготове гранату, готовясь выдернуть запальный шнур. Оба бойца из взвода Палехи непростительно медлили. Если их даже не заметили, то немцы не успокоятся, пока тщательно не проверят подходы. Свет ракеты начал меркнуть, немец рванул шнурок, и почти одновременно выстрелил Ермаков.

Пуля вошла точно в середину груди. Гранатометчик исчез, а его напарник дал длинную очередь наугад. Если автоматные пули шли куда попало, то граната взорвалась под ногами одного из бойцов, который взбирался на дот.

Теперь медлить было нельзя. Черных и Ермаков выстрелили в автоматчика одновременно, но тот оказался на редкость проворным, нырнул в свою нору и выбросил оттуда сразу две гранаты. Теперь ракеты, шипя, взлетали повсюду. Взрывами гранат оба бойца, так и не сумевшие взобраться на крышу дота, были тяжело ранены и ворочались в луже быстро растекающейся черной крови.

Группа, как было условлено, разделилась на две части. Матвей Черных с одним из саперов минировали амбразуру. Андрей со вторым сапером подбежали к задней дверце. Куски тола были сложены в вещмешок, запальный шнур торчал наружу.

Спички гасли, их задувал ветер. Оба нервничали. Боец, подбежавший на помощь, сунул зажигалку, огонек бензинового пламени вспыхнул и погас, успев все же зажечь шнур. Мешок со взрывчаткой полетел под дверцу, но добровольный помощник, выронив зажигалку, упал, тяжело раненный очередью сверху.

Наблюдатель с крыши добил бойца и выпустил остаток магазина в Ермакова и сапера, которые вжались в стену. Пули размалывали обломки кирпичей у них под ногами, рядом шипел бикфордов шнур, подбираясь к брускам тола. В этот момент у наблюдателя закончился магазин.

– Бежим!

Андрей дернул сапера за руку, и оба кинулись в темноту. Унтер-офицер на крыше, меняя магазин, не увидел мешка со взрывчаткой, а шипение бикфордова шнура заглушали выстрелы и хлопки ракет. Рвануло так, что осыпался угол траншеи, за который успели нырнуть сапер и Андрей.

Дверцу вмяло внутрь, но металл выдержал. Тело бойца, так вовремя подоспевшего со своей зажигалкой, превратилось в бесформенный обрубок, на груди тлел изодранный в клочья бушлат. Ермаков секунду колебался, прежде чем бросить бутылку с горючей смесью, но времени оттащить в сторону тело бойца не оставалось.

– Ну, что, кидаем? – спросил сапер, который считал Андрея за старшего. – Авось, не обидится парень.

Бутылки, звякнув, раскололись. Густая жидкость вспыхнула, залила бетонированную площадку перед дотом и сочилась в щель, где взрыв отогнул дверцу.

– Мало взрывчатки! – кричал сапер. – У них дверь сантиметров пять толщиной.

Матвей Черных и второй сапер тоже сработали не слишком удачно. Вещмешок с толом откатился по склону метра на полтора, и взрыв не вышиб заслонку, лишь отколол края кирпичей.

Из соседней траншеи уже бежали на помощь. Немцы разглядели при свете ракет, что взорвать дот русским не удалось. Красноармейцы скупо отстреливались из автоматов, но боезапаса надолго не хватит. Двое бойцов, которые первыми пытались взобраться на дот, лежали, иссеченные осколками. Их торопливо перевязали. Одному, который мог кое-как передвигаться, Черных приказал:

– Иди… ползи. В общем, выходи к нашим, пока всех в кольцо не зажали.

Проклятый дот не горел. Из-под дверцы выбивало дым, но команда дота затаилась, ожидая с минуты на минуту помощь.

– Матвей! – позвал Ермаков контуженного взрывом сержанта. – Я полезу наверх. Там позиция удобная, сколько смогу, задержу атакующих. А вы что-нибудь придумайте. У нас времени не больше десятка минут.

Пристроившись за мешками с песком, Ермаков выцеливал мелькающие фигуры и, нажав на спуск, торопливо передергивал затвор. Стрельба получалась неточной, хотя одного он, кажется, срезал. Важнее было прижать атакующих к земле. Беглый огонь, пули, пролетающие над головой, заставляли немцев искать укрытия, но одновременно они усилили огонь.

Атака прекратилась. Понеся какие-то потери, немцы не торопились подставляться под пули. Привычки противника Ермаков знал. Догадывался, что вот-вот посыпятся мины, и спасения тогда не будет. Обожгло руку повыше локтя. Андрей с руганью передернул затвор. Неужели придется подыхать на крыше этого проклятого дота?

К нему вскарабкался Матвей Черных. Что-то искал, потом показал на невысокую трубу, сантиметров тридцать в высоту.

– Вентиляция. Я так и думал, что она тут есть.

Пулеметная очередь заставила их прижаться теснее к бетонной плите. Из распоротого пулями мешка сыпался песок. Сержант осторожно опустил в трубу одну, за ней вторую бутылку. Вырвался язык пламени.

– Там, наверняка, решетка, – сказал Черных. – Может, двойная. Я с такими штуками уже сталкивался. Гранат бы еще или бутылку с горючкой.

Андрей пошарил руками вокруг: фляга с водой, ребристая коробка из-под противогаза и завернутая в тряпку бутылка с горючей смесью, про которую он в горячке забыл. В нише лежали две небольшие гранаты, похожие на гусиные яйца, и автоматные магазины.

– Кидай, у тебя лучше получается, – протянул он бутылку и гранаты Матвею.

Со всех сторон стреляли. Черных опустил бутылку в трубу, а затем, выдернув запальные шнуры, бросил обе гранаты одновременно.

Взрыв перекосил трубу. Огненным языком взметнулась горючая смесь, внутри дота разгорался огонь. Часть команды выскакивала через амбразуру, остальные, отжав заднюю дверцу, пытались выбраться с тыла.

Трое пулеметчиков, которые выбирались через амбразуру, сумели выскочить. Забросали подходы гранатами, а затем под прикрытием автоматных очередей скатились по склону и исчезли среди развалин.

Трое других немцев с трудом протискивались через заклинившую дверь. Их подгонял огонь. На унтер-офицере горела одежда, но он непрерывно стрелял, прикрывая двух своих подчиненных. Их расстреляли в упор, и все трое остались лежать у входа. Внутри дота трещали в огне патроны, раза два рвануло как следует – видимо, сдетонировали гранаты.

На задание уходили одиннадцать бойцов, вернулись шестеро. Сапера с перебитыми ногами донести не смогли, истек кровью на полпути. Из амбразуры, задней дверцы и трубы вырывалось пламя, дот продолжал гореть, а на позиции роты посыпались мины.

Глава 3 Курсы снайперов

Наверное, немцам было бы легче воевать в Сталинграде, не преврати они его в сплошной лабиринт развалин. Можно было использовать танки, выкатывать ближе к русским позициям артиллерию. Но в мешанине разрушенных зданий, заводов, на улицах, сплошь заваленных руинами и перерытыми огромными воронками, техника была бессильна.