Собрание сочинений. В 4-х т. Т.3. Грабители морей - Луи Жаколио

— Это гнусно! Это уж какая-то утонченная жестокость!

— Правда, это было ужасно… Я сначала отказался. Тогда Сэмюэл сказал мне со злорадной улыбкой: «Ты подписал смертный приговор своей жене и детям. Следующий же наш корабль возьмет на борт твое семейство под предлогом, что ты вызываешь его в Европу, и утопит его в море. А чтобы ты не вздумал болтать, мы сумеем устранить и тебя с нашей дороги». Что мне было делать? Долго я боролся, наконец уступил и, чтобы спасти жену и детей, согласился принять это гнусное поручение. Но так как мне страшно не хотелось убивать людей, которые мне ровно ничего дурного не сделали, то я и откладывал взрыв со дня на день. Вот и все. Больше я ничего не могу вам сообщить.

— Хотя мы не имеем возможности проверить первую часть твоего показания, но допускаем, что она правдоподобна. Что же касается второй части, то нам кажется, что ты сказал нам не всю истину. Ты откладывал взрыв вовсе не из великодушия, а просто потому, что сам шел на верную смерть. Ведь ты погиб бы вместе с нами.

— Вы ошибаетесь, господин командир, — отвечал ловкий негодяй. — Если я медлил, то единственно из боязни греха.

— Жаль, что ты не можешь этого доказать.

— Напротив, очень легко могу.

— Интересно знать, как бы ты это сделал? Честным людям верят в подобных случаях на слово, но тебе…

— Я не прошу, чтобы мне верили на слово, но я могу показать, как бы я поступил для того, чтобы спастись после взрыва.

— Говори. Мы слушаем.

Надод увидал вдали свою шхуну, которая лавировала, но не подходила. Он ее узнал, несмотря на расстояние, но на клипере ее продолжали принимать за «Леонору». У бандита зародилась в голове адская мысль… Он решился сжечь корабли и одним камнем убить двух зайцев — и самому спастись, и отомстить врагам.

— Объяснись же, мы тебя не понимаем, — повторил Фредерик Бьёрн.

— Это очень просто, — сказал мнимый мулат, пуская в ход последний козырь. — Видите вы этот корабль, лавирующий вдали?

— Видим. Это наш вспомогательный корабль «Леонора».

— Ошибаетесь, господин командир, — смело возразил бандит, — это шхуна, предоставленная в мое распоряжение старым Сэмом. Она все время шла сзади вашего корабля, и я постоянно переговаривался с ней сигналами. Хотите, я вам покажу, как это было?

Эдмунд сиял восторгом, оттого что его догадки и предположения оправдались во всех мелочах.

При последних словах мулата Фредерик наклонился к брату и тихо признался ему:

— Знаешь, мне не хочется вешать этого беднягу, хотя он и вступил со старым Бартоном в самую гнусную сделку, какая только может быть. Отчего не дать ему возможности привести в свою пользу смягчающие обстоятельства? Ведь это для нас нисколько не опасно.

— Я разделяю твое мнение и вообще стою за милосердие и пощаду, — отозвался Эдмунд.

Тогда, обратясь к мулату, Фредерик Бьёрн произнес:

— Позволяем тебе сделать опыт.

— Благодарю вас, господин командир, — поклонился бандит, не помня себя от радости, что его хитрость удалась. — Только нужно, чтобы на борту все было как обычно, а то на шхуне, пожалуй, догадаются. Вы видите, я вполне откровенен.

— Хорошо. Я сделаю нужные распоряжения.

— Благодарю вас, господин командир. Через полчаса вы увидите, что я сказал вам правду.

С этими словами Надод на глазах у всех отправился в свой тайник и, выставив руку из люка, принялся махать белым платком.

Сердце у него сильно билось. Заметит ли шхуна сигнал?.. Что, если не заметит и уйдет? Что, если на клипере кто-нибудь догадается о его хитрости?.. От этих тревожных дум на лбу Надода выступил холодный пот.

Вдруг он вскрикнул от радости: шхуна шла прямо на «Дядю Магнуса». Очевидно, она заметила сигнал.

Фредерик и Эдмунд тоже с интересом следили за маневрами шхуны.

Еще пять минут — и она столкнется с клипером; но нет, на ней матросы опытные, они этого не допустят.

— Она идет к нам очень решительно, — заметил Фредерик брату. — Должно быть, мулат сигналом показал ей, что можно приблизиться без всякой опасности.

— Вероятно, так, — согласился Эдмунд.

Оба брата прошли на нос клипера. Шхуна подходила к нему вплотную. На палубе ее в эту минуту было только четыре матроса с капитаном, стоявшим на мостике.

С обоих кораблей можно было теперь без труда переговариваться.

— Good morning, gentlemen! — крикнул капитан шхуны, притрагиваясь к фуражке при виде Фредерика и Эдмунда. — Добрый день, джентльмены!

— Good morning, captain! — отвечали братья.

— Very splendid weather and very good wind! — Прекрасная погода и ветер отличный! — продолжал капитан, ловко стараясь отвлечь на несколько минут внимание собеседников.

— Very good wind indeed! — Действительно, отличный ветер! — отвечал Фредерик и прибавил: — Are you going around the ship? — Вы хотите обойти кругом моего корабля?

Этого краткого разговора было достаточно для того, чтобы сцена переменилась.

Вместо ответа капитан шхуны звучно скомандовал:

— Ставь паруса!..

Шхуна в один момент покрылась парусами и, ускорив ход, прошла мимо самого клипера, почти касаясь его борта. В ту же минуту люк тайника открылся, и ложный мулат, как бомба, вылетел на палубу шхуны при громких рукоплесканиях ее матросов.

Капитан шхуны, маша фуражкой, насмешливо прокричал:

— Farewell, commodore, farewell! Splendid weather, good wind! — Прощайте, капитан, прощайте! Погода прекрасная, ветер отличный!

Пока он кричал эти слова, с кормы шхуны вдруг спрыгнул какой-то человек и, схватившись за бушприт «Дяди Магнуса», перебросился на его палубу.

Норландцы разом вскрикнули:

— Ле Галль!.. Это Ле Галль!

Это действительно был храбрый бретонец, унесенный волной и подобранный шхуной.

Все это совершилось в мгновение ока, прежде чем Фредерик Бьёрн успел что-либо сказать или сделать.

Да ему теперь было и не до возни с пленником и предательской шхуной.

Вскочив на палубу «Дяди Магнуса», Ле Галль закричал, как сумасшедший:

— Скорее! Скорее!.. Корабль взлетит на воздух через пять минут! Вы уничтожили мину, заложенную с левого борта, но осталась еще другая, на правом… Негодяй, наверное, поджег ее фитиль.

Эти слова были произнесены необыкновенно быстро. Ле Галль бросился по лестнице вниз, за ним сейчас же все остальные. Но Фредерик Бьёрн не растерялся и сообразил, что лишний народ, столпившись внизу, будет только мешать полезным работникам.

— Стой! — крикнул он. — Никто ни с места!

Его сейчас же послушались.

— Пусть сойдут вниз только корабельный и оружейный мастера и их помощники, — прибавил он.