Границы памяти - Ян Кириллов

Когда он проснулся, было уже темно. Огоньки пропали. Теперь ничего не было видно. Только обрывки бушующих волн ночного моря появлялись и пропадали внизу. Иммерти летел почти над самой водой.

«Сколько времени? Я что, уснул?»

Почему-то кресло не сработало. Фред заметил тонкую линию рассвета позади. Радовало, что верная металлическая птица не сбилась с курса — иммерти по-прежнему летел на запад, но почему так долго? Он должен был давно прилететь в Симмаратан. Сначала Фред усомнился, подумав, что принимает закат за рассвет, но сомнения развеялись, когда линия стало ярче. Солнце действительно плавно поднималось над морем.

Впереди, на горизонте, показалось сооружение, похожее на нефтяную платформу. Затем проступило больше очертаний, платформа расширилась. Потом расширилась ещё. Когда стало светлее, Фред заметил — это не платформа, а... чёрт знает, что. Оно занимало весь горизонт. Видение? Фата-моргана? Это было не похоже на берег. Что угодно, только не берег.

«Это не Симмаратан», — Фред начинал паниковать. Пришлось признать — он действительно потерялся. Огоньки привели его не туда. Наивно было следовать за ними — Фред понял это только сейчас.

Он вовремя сообразил, что надо уже набирать высоту, ведь исполинское строение приближалось. Никого подобия эхолокатора Фред не нашёл, и расстояние до платформы приходилось определять на глаз. Учитывая то, насколько угрожающе-медленно та росла над горизонтом, нетрудно было понять: расстояние немаленькое, а значит и платформа возвышается над морем не меньше чем на десяток метров. Нет, больше — на двадцать. Или на пятьдесят. На семьдесят. Фред осознал только одно — платформа больше чем кажется.

«Вверх. Сейчас!»

Он дёрнул на себя штурвал. Немного не рассчитал силу. Больше семи градусов. Опасно! Фред попытался это исправить, но машина не слушалась. Она сорвалась, будто вкусила ядовитый вкус свободы, и ушла в такой крутой угол, что платформа перед нею рухнула куда-то под ноги, а сама металлическая птица уставилась носом прямо в небо. Как ни пытался Фред унять беспокойную машину, её получилось только раскачать. И даже это оставляло бы надежду, если бы не громадная чёрная фигура, из ниоткуда возникшая впереди… точнее, сверху. Чёрный крест, или странная туча, или... птица. Громадный чёрный ворон. Фред попытался затормозить. Бесполезно. Перепутал педали. Отступить или развернуться было невозможно. Фред решил идти на таран. Сжал руками штурвал, зажмурился, вдавил акселератор до предела.

Три, два, один... и снова три, два, один. Когда же? Когда?! Осмелившись открыть глаза, Фред понял, что над головой только ясное синее небо. И больше ничего.

Он выровнял иммерти и глянул вниз. Но и там была пустота. Самолёт будто опрокинулся и ударился о незримый уровень, а затем, «прокатившись» ещё немного, начал терять высоту. Фред разглядел платформу. Да, она была больше, вот только Фред и предположить не мог, насколько. Целый город. Город на воде. Как будто огромная микросхема: дома-коробки, блоки, шпили антенн, башни и трубы составляли её элементы. Всё это предстало как на столе, освещённое первыми лучами рассвета.

Он запомнит это надолго — яркий свет, это радостное, казалось бы, утро, и при этом, очень холодное, жутко холодное. Где-то далеко внизу бегали люди, радостно махали руками, а он замерзал до костей. Фред Берроу не верил, что всё это происходит на самом деле.

Платформа стремительно увеличивалась. Нужно было срочно что-то делать, иначе красота, которую он наблюдает сейчас, станет последним, что он увидит в своей жизни. Фред всеми силами пытался выровнять машину, набрать высоту, лечь на поток — но нет! Никакого потока больше не было. Никакой опоры. Никакой надежды.

Когда дома и блоки со шпилями оказались настолько близко, что Фред разглядел их окна, он понял — слишком поздно. Пробил озноб. Голова закружилась. Платформа приближалась и приближалась.

Глава 18. Инго

1

Ранним утром, после допроса, Кайрила отпустили к остальным выжившим. Всех разместили на складе, оборудованном под убежище. Надо было отдать должное сенеллертским военным — они вошли в положение Кайрила и не стали разлучать его с теми, с кем иномирец успел породниться кровью.

Огромные стеллажи, а также просторный пол, были завалены матрасами. Те, кто не спали, привставали, чтобы увидеть новоприбывшего. Поползли слухи о том, что это едва ли не чантар, а может и нэф из другого мира, или, как тут называли всех иномирцев, колдун. Но, несмотря на, казалось бы, особое положение, Кайрилу дали место среди «простых смертных» — на одном их верхних стеллажей.

Располагались долго. Многие из тех, кто ютились на складе дольше, были недовольны тем, что приходится потесниться. Новенькие прозвали их «складскими», а те новеньких, в свою очередь, «барными». Не успев разместиться, «барные» уже получились статус париев — их оттеснили на края, несмотря на то, что военные чётко указали, кому где спать.

«Складские» отличались большей покорностью и медлительностью. За несколько дней, проведённых на складе, они потеряли чувство времени и всякий интерес к тому, что происходило снаружи. Некоторые играли в незамысловатую игру, наподобие «Камень, ножницы, бумага». Если «барные» пытались делиться новостями, либо просто общаться, на них недовольно шикали. В конце-концов, последние замолкали, и склад погружался в гнетущую тишину, прерываемую воем сирен каждые несколько часов.

Кайрил не мог уснуть, хотя организм буквально ныл, требуя сна. В то же время, разум умолял хоть о каком-то занятии. И Кайрил его нашёл — вспомнил, что у него в кармане ещё сохранилось несколько листов бумаги, что дал ему Ораш. На этих листах он ещё в баре начал записывать время Волн и сирен. Позже он перестал записывать сирены, так как те звенели каждые шесть долей, и фиксировал только