Невинная вдова - Анна О’Брайен

Я вздохнула, смиряясь с неизбежным. Разумеется, именно так все и было.

— Ричард…

— Поэтому я его и убил, — продолжал Ричард, как будто не услышав меня. — Я коннетабль Англии и отвечаю за безопасность короля и королевства. Или ты считаешь, что я должен был отступить в сторону и позволить Ланкастеру пронзить кинжалом сердце Эдуарда?

— Нет, я так не считаю.

Я знала, что Ричард говорит правду.

— Скажи, Анна, ты была к нему неравнодушна? — Глостер принялся ходить по комнате. Внезапно он одним прыжком оказался возле меня и снова завладел моими руками. Увидев на его лице гнев, я поняла, что, усомнившись в его благородстве, причинила ему боль. — Он успел завоевать твое сердце?! — возмущенно воскликнул Ричард. — Ты была его женой почти полгода. Принц целовал тебя вот так? — От его поцелуя у меня перехватило дыхание. — Он касался тебя вот так? — Руки Ричарда медленно и в то же время дерзко скользнули по моему телу, от плеч к бедрам.

— Нет! Ничего такого не было.

Меня не на шутку испугало то, что Ричард потерял самоконтроль, ведь он был человеком, который прекрасно умел держать себя в руках. Но еще больше меня шокировал мой собственный восторг от того, что я пробудила подобные эмоции. Однако я не могла сказать Ричарду правду. Во всяком случае, всю правду. Я ее стыдилась, как будто была в чем-то повинна.

— Ты была моей прежде, чем досталась Эдуарду Ланкастеру.

От этих слов мою душу охватило безудержное желание.

— Я всегда была только твоей. Но ты меня оставил…

— Не по собственной воле. Ты любила мужа, Анна? — Последние слова дались ему нелегко.

Так вот оно что! Я и не догадывалась о силе его ревности. Ричарду очень трудно было задать этот вопрос, но я ответила мгновенно и не колеблясь.

— Нет, я не любила принца! — запальчиво воскликнула я. — Поначалу я жалела Эдуарда. Но когда узнала его получше, стала бояться. И ненавидеть. — Я не хотела рассказывать, как Эдуард меня ударил после того, как у меня нашли письмо Ричарда, как унижал меня после гибели отца. Поэтому я не стала ничего объяснять. — Я его не любила, а он меня презирал и всячески мне это демонстрировал, не считая тех случаев, когда пытался произвести на меня впечатление своим воинским искусством или блистательными планами.

— Он был недурен собой. — Я поняла, что мне не удалось окончательно убедить Ричарда. — В этом мне до него далеко.

Я тихонько засмеялась. Мой любимый был не чужд тщеславия.

— Да, Эдуард был красив. Но в нем было что-то черное, и это меня отталкивало.

В этот момент меня охватила необъяснимая грусть. Мне стало бесконечно жаль принца, погибшего из-за своего неуемного честолюбия, себя, подвергшуюся невообразимым унижениям, и всех нас, ставших жертвами политических интриг и амбиций. Я моргнула и уставилась на драгоценные камни на воротнике куртки Ричарда. В глазах у меня стояли слезы.

Ричард почувствовал мое горе.

— Посмотри на меня, — ласково прошептал он, осторожно сжимая мои руки. — Я не хочу, чтобы ты плакала. Значит, между нами больше нет секретов?

— Нет.

Но я увидела в его глазах недоверие. Он колебался. Такому скрытному человеку, как Ричард Глостер, трудно было формулировать свои тайные мысли. Наконец он решился.

— Ты сама затронула эту тему, и я тебе ответил. Но я должен знать, смирилась ли ты с тем, что я сделал. Я не буду отрицать того, что безумно тебя ревновал. Я ненавидел принца Эдуарда за то, что он обладает тобой. Но к его смерти это не имело никакого отношения. Я вынужден был его убить. Анна, если ты не сможешь с этим смириться, это всегда будет стоять между нами. Пойми, иногда обстоятельства оказываются сильнее нас. Я многое предпочел бы вообще забыть, но я никогда не преследовал личных интересов и не был жесток. Ты должна мне верить. Ведь ты знаешь меня как никто другой. — На мгновение он умолк, а потом продолжал: — Я помню, что ты так и не дала своего согласия на брак со мной. Ты всего лишь пообещала подумать. Я хочу, чтобы ты подумала об этом прямо сейчас. Согласна ли ты принять меня таким, какой я есть, со всеми моими недостатками, пороками и грехами? Что скажешь, Анна? От этого зависит наше счастье.

Я позволила его словам, с удивительной честностью обнажившим передо мной его душу, проникнуть в мое сердце и всмотрелась в лицо Ричарда, пытаясь прочитать его мысли. Когда и почему он решил, что должен скрывать от окружающих свои чувства? Что его к этому подтолкнуло? Я сказала себе, что всему виной жизнь при дворе, где враги притворялись друзьями и никому нельзя было доверять. Прежняя Анна принялась бы испытывать на прочность этот непроницаемый фасад. Теперь я не могла себе этого позволить.

— Возьмешь ли ты в мужья человека, руки которого обагрены кровью Эдуарда Ланкастера? — повторил он свой вопрос.

В этот момент Ричард, как никогда прежде, нуждался в моей честности. И я решила быть честной.

— Я сказала, что подумаю. Я хотела бы сделать это сегодня вечером. Завтра я дам тебе окончательный ответ.

Я видела, что снова заставила Ричарда усомниться в моей любви, и мысль об этом терзала мою душу. Но я должна была взвесить все, что от него услышала, и только после этого принять решение. А кроме того, желающий жениться на мне мужчина до сих пор не признался мне в любви. Ущемленное женское самолюбие не позволяло мне дать ему немедленный ответ.

Ричард сделал шаг назад и поклонился.

— В таком случае до завтра, леди.

Как трудно мне было на что-то решиться. Я уже давно смирилась с тем, что того мальчика, в которого я когда-то влюбилась, давно нет. Я имела дело с взрослым мужчиной. Смогу ли я его любить и уважать? Забыть о прошлом, полном страданий и прегрешений? Я была полностью согласна с Ричардом: только в этом случае нас ожидает счастливое будущее.

Одно было ясно: речь шла не о продолжении нашей детской дружбы. Меня ожидал шаг в сложный мир политических интриг. Мне никак не удавалось привыкнуть к этой мысли. Нас объединяли общие воспоминания, мы так хорошо знали друг друга, и все же… Получалось, что на старом фундаменте нам предстоит возвести совершенно новые стены. Новое здание означало и новые перспективы. В Ричарде Глостере я видела человека, обладающего властью и умеющего ею пользоваться. Я понимала, что ему не чужда и беспощадность. А как быть с его сдержанностью? Смогу ли я его любить?

— Может ли женщина любить мужчину, руки которого испачканы кровью? — спросила я заплетающую мои волосы Марджери.

— Все зависит от того, чья это кровь и как она туда попала, миледи, — ответила она, сражаясь со спутанной прядью.

— Тот, кого убили, представлял опасность для людей и для королевства.