StarCraft: сборник рассказов - Майкл Когг

— Живо поднялись, — заорал он, — а то через сорок секунд околеете насмерть! Пошли!

Габриэль выбрался наружу вместе с остальными, прикрывая глаза руками от порывов ледяного ветра. Он невольно вскрикнул, когда, спрыгнув с трапа, оказался по колено в снегу. Несколько охранников в боевых скафандрах уже вели заключенных к массивным шлюзам, разверзшимся перед ними, подобно вратам преисподней. Из прохода доносилось тепло, и узники поспешили зайти внутрь.

Двери закрылись за ними, и электрические лампы осветили интерьер их нового дома. Это здание было определенно построено людьми — металлические стены коридора, ведущего вглубь комплекса, были густо опутаны кабелями проводки. Один из охранников прикрикнул на заключенных, и те прошли к еще одной двери, за которой располагался зал, с легкостью вместивший пять сотен человек.

— Стройся! — зарычал охранник. — Вас осмотрит надзиратель!

Надзиратель Кехора стоял в самом центре комнаты наблюдения и, сложив руки за спиной, рассматривал изображение на нескольких десятках экранов. На всех экранах были показаны новоприбывшие заключенные. Никто из них не понравился надзирателю, что и неудивительно. Лишь небольшая часть людей не поддается ресоциализации, но даже из столь малочисленной группы для его программы были отобраны самые отбросы — пираты, мошенники, убийцы. Порой даже попадались политзаключенные.

Не в первый раз он подумал о том, чтобы всех их пристрелить, но это была не его работа. Императору Менгску нужны были головорезы, и, видит Бог, он их получит.

— Расскажите-ка мне вот о том, — сказал Кехора, — он седьмой в шеренге.

Этот невысокий, истощенный от недоедания молодой человек с виду был похож на ребенка. На его голове и оголенных плечах виднелись кислотные ожоги, а локти были испещрены шрамами. В широко открытых глазах, сиявших на разбитом лице, была лишь пустота, совсем как у протосса.

Один из аналитиков, младший лейтенант, вывел на экран личные данные.

— Рядовой Сэмюэл Лордс. Двадцать два года. Несколько судимостей за нападения, неуставное использование военного оборудования, порча государственной собственности. Фигурант шести дел об убийстве. Психологическая характеристика у него — зачитаешься, настоящий фильм ужасов, сэр.

— Так я и думал. Откуда у него эти шрамы?

— Раны на голове он получил на планете, оккупированной зергами, сэр. Он был в числе первых десантников, направленных на уничтожение группы ульев. Операция была спланирована неудачно, и весь его отряд накрыло биотоксинами зергов. Ему каким-то чудом удалось уцелеть. Остальные раны он нанес себе сам.

Кехора приблизил камеры, чтобы получше рассмотреть паутину шрамов на голове Лордса, в то же время обдумывая список его преступлений. Кто знает, сколько нейронов головного мозга было заражено инопланетным ядом, превратив паренька в ходячую машину смерти? Надзиратель отдалил изображение и принялся осматривать остальных заключенных.

Большинство новоприбывших заключенных смотрели прямо перед собой или в пол. Некоторые вызывающе косились на охранников. И лишь одна пара глаз беспорядочно металась туда-сюда на грани паники.

Кехора еще ни разу не видел, чтобы заключенный был так напуган.

— А это еще что за кадр? Двадцатый в шеренге.

Техники принялись молотить пальцами по клавишам, но вразумительного ответа так и не последовало даже спустя несколько минут. Надзиратель повернулся к ним и увидел, как все трое нависли над экраном.

— В чем дело?

— У нас на него почти ничего нет, сэр. Его зовут Габриэль Фельц. Был взят под стражу на одной из приграничных колоний. Судимостей нет, личные данные отсутствуют. Нет даже информации о состоянии его нервной системы.

Кехора нахмурился. Ленивые бюрократы и раньше иногда составляли личные дела через пень-колоду.

— Отправьте запрос на Корхал. Нам нужно узнать о нем больше.

— Они ответят не раньше, чем через сутки. Нам изолировать Фельца?

— Не надо. Включите громкую связь.

После нескольких щелчков переключателей на микрофоне, установленном в центре комнаты, загорелся желтый огонек.

— Добро пожаловать в систему Торус, заключенные, — громогласно вещал Кехора на весь зал. — Вас привезли сюда, так как в галактике не существует другого места, где вас согласились бы принять. Это ваша последняя возможность послужить на пользу Доминиону. Здесь у нас немного правил, но их можно обобщить: вы либо станете головорезами, либо сдохнете. Все в ваших руках.

Цена победы не имеет значения, но она всегда высока.

Правило «Морозилки» № 2

Как и всегда, после его слов плотные ряды заключенных заколыхались. Кехора всегда с удовольствием наблюдал за их реакцией.

— Приступите к обучению после следующего цикла сна. А закончится все, когда я скажу, — он выдержал паузу, прежде чем перейти к финалу. — Добро пожаловать в «Морозилку».

Охранники жестами приказали заключенным пройти к дверям, ведущим вглубь комплекса.

Охранники остались по ту сторону дверей, щелкнули замки за спиной заключенных. Некоторые из заключенных оглядывались в поисках своих новых охранников. В нишах, расположенных вдоль коридора, были установлены бронированные роботы, вооруженные спаренными пушками Гаусса. Каждый робот был на голову выше человека. Они не двигались, но Габриэль чувствовал, что они могут любой момент рвануть вперед на своих гусеницах.

Похоже, никому из заключенных не хотелось их провоцировать.

Внезапно раздался строгий женский голос. Несколько заключенных разразились негромкими проклятиями и начали поносить адъютантов и иже с ними. Синтезированный голос поздравил их с началом обучения в центре подготовки головорезов и выразил надежду, что они смогут сослужить достойную службу Доминиону. Молодой человек с израненной головой мрачно усмехнулся.

Адъютант радостно расписывала учебный комплекс, как если бы читала туристический буклет. С ее слов можно было даже подумать, что это не такое уж плохое место, но всем было совершенно ясно, что ничего хорошего впереди их не ждет. Воздух был сухим и прохладным, но в нем чувствовался запах гари. На одной из стен красовалось темно-красное пятно… Нетрудно догадаться, как оно там появилось.

Заключенные буквально кожей чувствовали, что за ними наблюдают. Габриэль взглянул наверх и увидел целые связки сенсорной аппаратуры, развешенные по всему потолку. Там были тепловизоры, датчики движения, камеры и много других диковинных приспособлений. О неприкосновенности личной жизни можно и не мечтать.

Наконец, они подошли к общей комнате. Она была разбита на отдельные камеры, и они не пустовали. Около сотни человек, которых запустили сюда за несколько часов до их прибытия, вышли встретить своих новых сокамерников.

Габриэль понимал, что встреча будет не из приятных. Он старался обращать на себя как можно меньше внимания. Не было сомнений в том, что сейчас кого-то из них выберут, вызовут на бой и сделают из него пример в назидание остальным. Потребовалось совсем немного времени, чтобы его мысль стала реальностью: к новым заключенным вразвалочку подошел здоровенный мужик, оскалившийся, как крокодил.

— Что тут у нас? — раздался его хриплый голос.

Все взоры устремились к жертве громилы — это был ни кто иной, как покрытый шрамами парень. На лице здоровяка по-прежнему сохранялся животный оскал, ему до смерти хотелось кому-нибудь врезать, но сначала он хотел немного потешиться.

— Ты откуда, сопля?

— Не знаю, — в ответе не было ни страха, ни каких-либо других эмоций.

— Нязнаю, — передразнил его здоровяк, и зрители разразились громким смехом. — А звать тебя как? Или ты слишком тупой, чтобы запомнить собственное имя?

— Лиск.

Руки Габриэля покрылись мурашками.

Заключенные должны сполна заплатить за свою жизнь.

Правило «Морозилки» № 3

— Да ну? Ты, значит, муталиск? Гляньте на него! Думаю, ему новое имя надо дать. Будешь у нас Соплиск. Маленькая кры… Какого хрена?..

Габриэль не видел того, что видел громила и окружавшие его заключенные, но смех вдруг прекратился. Щуплый паренек нанес удар. Он со всей силы врезал здоровяку по солнечному сплетению, и тот согнулся пополам. После пары пинков громила рухнул на пол и остался лежать там, негромко всхлипывая.

Паренек оглядел окружающих с улыбкой, и оскал его был ужасен — спиленные зубы, покрытые шрамами десны. Это была улыбка чудовища.

— Меня зовут Лиск.

Времени, отведенного на сон, оказалось очень мало. Сирена не унималась до тех пор, пока все заключенные не покинули камеры.