Калевала - Элиас Лённрот

Имя И. происходит от общефинноугорского корня ilm-, ilma («воздух»), входящего в состав названия божеств у различных народов этой языковой семьи. В народно-поэтической традиции карелов и финнов эпический герой И. сохранил ряд присущих небесному божеству черт, в ряде случаев эти черты соотносимы с мифической фигурой «птицы воздуха» (ilman-lintu). В то же время И. как мифологический персонаж сопряжен с представлениями о первом кузнеце, не только выковавшем небо и удерживающем его мировой столп, в котором иные исследователи просматривают образ загадочного сампо, но и о культурном герое, создавшем различные рабочие инструменты (косы, серпы и т. п.), женские украшения и даже кантеле (в «К» эта честь отдана Вяйнямёйнену).

15

Кавко, Кавкомойнен, Кавкомьели — параллельное имя Лемминкяйнена (наряду с Ахти Сарелайненом). В народной эпической традиции эти имена принадлежат, как правило, различным персонажам, часто весьма далеким друг от друга как по приписываемым им деяниям (функциям), так и по времени возникновения тех или иных связанных с этими персонажами сюжетов, мотивов, тем. Хотя Э.Лённрот и попытался снять противоречивые черты и унифицировать отдельные моменты этих мало похожих друг на друга персонажей, некоторые несоответствия в образе этого весельчака, забияки и любимца женщин все же остались.

16

Самострел — метательное оружие, усовершенствованный лук, дуга которого крепилась к прикладу, а тетива натягивалась и фиксировалась на курке. В передней части приклад имел специальную скобу, «стремя», куда вставлялся носок сапога для удержания лука при натягивании тетивы с помощью специального крюка на лямках, проходящих за шею и плечи. Стрела укладывалась в желоб, по которому ее выбрасывала спущенная с курка тетива.

17

Йовкахайнен, Йовко (1:34; 6:22 и др.) — один из главных героев «К». Вопреки народной эпической традиции, где Й. нередко оказывается соратником Вяйнямёйнена в походе за сампо (в «К» на его место поставлен Лемминкяйнен) и где Йовкахайнен (Лаппалайнен, Йовкамойнен) выступает как соперничающий с Вяйнямёйненом шаман из противостоящего рода, Э.Лённрот сделал из него заносчивого юнца, не способного к истинно героическим поступкам. Некоторые исследователи считают, что неправомерно было делать из Й. кровного врага, покушающегося на жизнь Вяйнямёйнена, ибо в народных рунах эта функция принадлежит некоему Лаппалайнену, «узкоглазому Кевретуйнену». Э.Лённроту же необходимо было увязать различные эпические сюжеты в единый, поступательно развивающийся сюжет, где все последующие события вытекают из предшествующих. Поэтому потерпевший поражение в состязании в знаниях Й. пытается убить Вяйнямёйнена, повинного в гибели его сестры, и поэтому он уже не может участвовать в дальнейших событиях, не может быть соратником Вяйнямёйнена.

Слово jouko однокоренное со словом joutsen — лебедь.

18

Сампо — сказочная чудо-мельница, создающая богатства и обеспечивающая материальное благополучие. В «К» образ сампо связан с представлением о чудо-мельнице, мелющей не только для повседневного потребления, но и про запас и даже для продажи. Эта концепция имеет широкую основу в народной традиции (рунопевцы Малинены, Перттунены и др.). В то же время Э.Лённрот воспользовался и единичной характеристикой сампо как триединой самомолки, у которой с одного боку — мукомолка, со второго — солемолка, с третьего — деньгомолка (10:414–416). Такая запись, состоящая всего лишь из четырех строк, была привезена собирателем Д.Эвропеусом из экспедиции в Российскую Карелию в 1847 г., однако он не указал, где и от кого получил этот фрагмент. Образ чудо-мельницы в народной традиции является результатом длительного развития утопической народной идеи о безбедной жизни и благоденствии. Ее истоки — в мифе о похищении культурных благ в Похьеле. В наиболее архаичных сюжетах о сампо как раз и говорится о похищении Вяйнямёйненом и его соратниками Илмариненом и Емпайненом (Йовкахайненом) некоего сампо, содержавшего начала всяческого богатства и силу роста для растений и животных. Однако хозяйка Похьелы не позволила похитителям увезти похищенное и высыпала сампо в море. Оттого море — богато. Только жалкие остатки сампо попали на сушу, но и они дали земле силу роста, положили начало растительности, злакам, животным. В более поздних вариантах сюжета о сампо говорится об изготовлении сампо для хозяйки Похьелы самим эпическим героем (чаще всего Вяйнямёйненом), получающим в награду разрешение жить с дочкой хозяйки (брак-отработка). Однако герой похищает и девушку, и сделанное им сампо, а хозяйка, нагнав беглецов на море, губит сампо. Сюжет об изготовлении сампо слился с мотивом выполнения трудных заданий при сватовстве, и в этом контексте упор стал делаться на максимальном усложнении задачи: сампо должно быть изготовлено из ничтожно малого количества и даже вовсе не существующего материала: из одного перышка лебедя, из одного осколочка веретена, одного «бока» шерстинки, из молока яловой коровы, из одного ячменного зернышка (вариант, записанный от А.Перттунена). Иногда и эти материалы должны быть уполовинены. От архаического сампо, похищаемого в Похьеле, здесь остались в виде неких маркировок только те ценности, которые в нем, видимо, содержались. Именно поэтому принесенные волнами на берег крошки разбившегося и затонувшего сампо, отождествляемого с мельницей, позволяют Вяйнямёйнену благословить землю и придать ей способность плодоношения.

Образ сампо в «К» складывался у Э.Лённрота постепенно от первого неопубликованного варианта поэмы («Перво-Калевалы») до третьего, окончательного, изданного в 1849 г. В нем использованы все имевшиеся в распоряжении автора темы и мотивы народных вариантов. Даже противоречащие один другому мотивы и темы Э.Лённрот не стал окончательно «притирать» друг к другу.

19

Ловхи — имя, данное Э.Лённротом хозяйке Похьелы. Народные руны, рассказывающие о Похьеле как экзогамном роде (где герой эпоса похищает или сватает себе жену) или как о противостоящем эпическим героям локусе и народе, не знают имени властительницы (хозяйки). Она всегда лишь «хозяйка Похьелы». Имя Ловхи (Ловитар, Ловетар, Лоуки и т. п.) встречается только в заклинаниях, где оно принадлежит приносящему зло и болезни существу в женской ипостаси. Слово lovi, с которым иногда связывают происхождение рассматриваемого имени, означает щель, расщелину в земле, где обретается подземный дух. Отсюда название состояния шамана, который в трансе «падает в расщелину», — lankeaa loveen. Другие авторы выводят этимологию слова Ловхи из имени скандинавского божества Локи или имени его матери Лауфей.

20

Випунен — см. Антеро Випунен.

21

Лемминкяйнен — один из главных героев «К», балагур, весельчак, любимец женщин, задиристый драчун и вояка, стремящийся стяжать себе боевую славу.

Образ Л. воссоздан в «К» сложением нескольких персонажей — поэтому у него несколько имен (Ахти, Кауко, Каукомойнен, Каукомьели) — и характеризуется противоречивыми чертами, ибо исходные персонажи часто относятся к разностадиальным сюжетам и эпическим мотивам. Он и могучий маг и чародей (подобно Вяйнямёйнену), и герой мифа об амазонках, сохраняющий рудименты божества плодородия, и воинственный викинг, для которого битвы и завоеванные в них боевые трофеи дороже всего на свете.

22

Амбар — строение для хранения зерна, муки, припасов, вещей и т. д. Расположено отдельно от жилого дома и хозпостроек.

23

Матица — балка, проходящая поперек всей избы и поддерживающая потолок. Матица как определенный рубеж в организации внутреннего пространства избы занимала чрезвычайно важное положение в семейно-бытовой обрядности, в поверьях, ритуальном и даже бытовом поведении людей. За линию матицы, например, не полагалось проходить сватам без особого приглашения, пришельцам, зашедшим по делу соседям и т. п.

24

Вяйно — нормальная форма мужского собственного имени. Форма Вяйнямёйнен — более торжественная и официальная. В XIX веке имена с суффиксом — nen стали восприниматься как родовые, т. е. как фамилии.

25

Илматар — женское божество воздушной стихии. Обернувшись матерью воды, И. родила Вяйнямёйнена. Будучи беременной и дрейфуя по морю, она участвует в создании мира из яйца, формирует рельеф морского дна. Эта метаморфоза создана самим Э.Лённротом, им же приписана И. функция сотворения мира, принадлежащая в народной эпической традиции Вяйнямёйнену. Чудесное рождение Вяйнямёйнена от матери воды и девы воздуха (здесь явная аналогия с чудесным рождением сына Марьятты, пришедшего на смену языческому персонажу Вяйнямёйнену) также придумано автором поэмы, ибо народные руны сообщают только то, что ночью родился Вяйнямёйнен, днем пошел уже в кузницу, сделал кузницу из рубашки, наковальню — из своего колена, стал ковать, пристукивать… но ничего не говорят о том, кто был матерью или отцом героя.