Атомная крепость - Иван Цацулин

Разведка. Допустим на минуту мысль, что противник сосредоточил на нашем участке целую дивизию. Прежде чем принять решение о том, чтобы на расположение этой дивизии сбросить атомную бомбу, потребуется убедиться, верны ли сведения и не устарели ли они. Как вы знаете, господа, получение на поле боя точных данных о противнике – дело чрезвычайно трудное, а при плохой погоде или в условиях сложного рельефа местности – почти невыполнимое. При этом нельзя ни на минуту забывать, что противник хорошо понимает ваше намерение сбросить на него атомную бомбу и может пойти на хитрость, чтобы заставить вас сделать это слишком рано или в невыгодных для вас условиях. Но допустим, что вы располагаете исчерпывающими данными разведки. В таком случае вам придется решить вопрос – стоит ли объект затраты атомной бомбы. Это ваше решение зависит от целого ряда соображений. В частности, вы должны будете при этом правильно оценить, насколько опасно ваше положение, сколько атомных бомб имеется в вашем распоряжении, каков характер местности, а стало быть, и какой эффект даст применение атомной бомбы, насколько глубоко войска противника зарылись в землю, какое расстояние отделяет передний край расположения войск противника от позиции ваших войск, ибо, как это совершенно очевидно, если позиции противника находятся слишком близко от ваших собственных, атомную бомбу пустить в ход нельзя из-за опасения поражения своих солдат.

Предположим, что всё вам благоприятствует. Тогда вам придется решить еще одну проблему – как же сбросить бомбу так, чтобы атака противника захлебнулась в самом начале? Решающее значение при этом имеет выбор времени: поспешность даже на секунды приведет к тому, что во время взрыва войска противника будут находиться еще в укрытии, а ничтожная задержка может застать их на открытой местности, однако на таком близком расстоянии от наших войск, что сбросить бомбу уже нельзя. Кроме того, господа, есть и такие факторы, при которых все наше умение пользоваться атомным оружием в бою бессильно. Один из этих факторов давно не составляет секрета: строить оборону только на использовании атомного оружия нельзя. Однако есть другое обстоятельство, о котором почему-то никто из вас еще не говорил… Позволю себе обратить на него ваше внимание.

– Элементарная лекция, – зло бросил Прайс.

– Но генерал кое-что понимает, – насмешливо шепнул ему Гаррис.

Шулленбург презрительно усмехнулся, нет, он не позволит им сбить себя.

– Применение атомного оружия, – сказал он, – как вы знаете, привело к новой тактике ведения войны, совершенно отличной от той, что существовала веками: для того, чтобы не подвести войска под удар атомных бомб, под уничтожение, придется очень осторожно обращаться со сколько-нибудь значительным скоплением живой силы, танков, артиллерии. Я тут не анализирую действия противника, я говорю о том, как должны будем действовать мы.

Итак, мы должны рассредоточиться. В таком случае сомнительным становится успех нашей обороны. Но я хочу остановиться и на другом: у нас нет полной, диктуемой новой военной тактикой возможности рассредоточиться. Я и раньше подозревал, что это так. Маневры же подтвердили мое предположение. Понимая необходимость рассредоточения, мы поступаем как раз наоборот… Пфальц, этот сплошной пороховой погреб, тому убедительный пример. Я не собираюсь бросать кому бы то ни было из вас упрека, нет, по-моему, в данном случае против нас действует важный объективный фактор – малый размер нашей территории находится в противоречии с той военной тактикой, применение которой диктуется новым оружием, нам попросту негде рассредоточиться. Если говорить откровенно, то лучшего объекта для атомных бомб, чем мы сами, и не придумать. Противник получит возможность наносить ответные удары без промаха. Собственно, ему не потребуется применять даже авиацию, он сможет без всякого риска насквозь простреливать всю нашу территорию атомными снарядами при помощи управляемых ракет дальнего действия. Значение фактора территории – вот то, о чем еще никто из вас не говорил.

Можем ли мы тут, на указанных нам командованием НАТО позициях, успешно защищать «первую линию обороны»? Мой ответ – нет, не можем. Ведь, кроме всего того, на что я позволил себе обратить ваше внимание, не следует забывать и того, что противник наш будет активен, что он постарается вести наступление по новой тактике: сосредоточиваясь в наикратчайшие сроки, скрытно, ночами и не медля, с ходу, бросаться в наступление. Противник будет тоже иметь в своем распоряжении все виды атомного оружия, которое он, естественно, не замедлит использовать против нас. Не надо забывать и о значении авиадесантных и парашютных частей, которые вряд ли дадут нам возможность сидеть в укреплениях и спокойно постреливать в восточном направлении.

– Вы утверждаете?.. – Келли поднялся.

– Я утверждаю, что мы должны быть довольны тем, что никто и не собирается нападать на нас. Я утверждаю, что лезть нам, немцам, в войну безрассудно. Понимает ли это командование НАТО? Очевидно, понимает. Об этом свидетельствует то, что вся Западная Германия подготовлена к тому, чтобы стать мертвой зоной: все должно быть взорвано, предано огню. – Шулленбург теперь заметно волновался. – Погибая, Гитлер хотел уничтожить Германию точно таким же образом, но он не успел. Вы, генерал Келли, хотите уничтожить Германию в том случае, если вы потерпите поражение в войне. Но сами-то вы надеетесь благополучно отступить, отправиться на родину, под неразрушенный кров. А куда же пойдем мы, немцы? Где будет наша родина, наш кров? Впрочем, – сказал Шулленбург с горькой иронией, – на этот раз я ошибаюсь, возможно, штаб НАТО учел, что в результате атомной войны, которая пронесется над Западной Германией, немецкая нация прекратит свое существование, и в таком случае наши разговоры о родине просто излишни…

Келли недовольно прервал его:

– Генерал фон Шулленбург нарисовал слишком мрачную картину. Он при этом забывает о том, что сдерживание азиатских орд здесь, в сердце Европы, есть лишь один из этапов войны. У нас есть армия, флот, авиация…

– Разрешите мне кончить, господа, – продолжал Шулленбург. – Теперь я позволю себе высказать некоторые соображения по поводу применения атомной бомбы в наступлении, особенно на первом этапе войны. Но прежде отвечу на замечание генерала Келли… Извините, но, насколько я осведомлен, американской сухопутной армии отводится особая роль – ей надлежит принять участие лишь на последнем этапе войны, когда противник, как на это надеются в штабе НАТО, фактически уже потерпит поражение, во что я лично не верю. Ваш военно-морской флот! Каким образом вы рискнете ввести его в дело? Основной принцип новой войны – рассредоточение. Но каким образом вы сможете рассредоточить флот, эскадры? Ведь общеизвестно: рассредоточенный флот – прекрасная мишень для вражеских подводных лодок. Эта реальная опасность диктует необходимость скопления военно-морских судов. А скопление судов в море, в портах, в гаванях – лучшая цель для атомных бомб… Вражеским летчикам при бомбометании с большой высоты нет нужды теперь пикировать как во время прошлой войны, стараться обязательно попасть в корабль. Им достаточно сбросить атомную бомбу в море поблизости от ваших военных судов, чтобы вывести их из строя и смертельно поразить их экипаж.

При атомной бомбардировке объектов, расположенных на суше, вряд ли целесообразно применять, скажем, кобальтовые бомбы, поскольку радиоактивность распыленного на территории кобальта сохраняется более пяти лет и не даст возможности в течение этого времени ни занять вражескую территорию, ни вести на ней бой. Но я не сомневаюсь, что если противник нанесет удар по вашему военно-морскому флоту, то именно подобным оружием. На мой взгляд, в условиях применения нового оружия ваш огромный флот особого значения иметь не будет: он слишком уязвим.

Господа! Как реалисты, мы должны трезво подходить к проблеме использования атомной бомбы в стратегическом наступлении. Прежде всего нельзя забывать, что атомная бомба еще с тысяча девятьсот сорок пятого года перестала быть идеальным наступательным оружием потому, что с тех пор она уже не является оружием неизвестным, неожиданным и не дает нам преимуществ, связанных с внезапностью. Затем, опасно преувеличивать эффективность атомной бомбы, как это, к сожалению, у нас принято. Мне только что довелось прочитать книгу видного английского эксперта Блэккэта. Он приводит некоторые цифры, заслуживающие того, чтобы над ними задуматься…

Атомная бомба, сброшенная на Хиросиму, по ее мощи равнялась двум тысячам обычных бомб. Это – ужасающая разрушительная сила. Но оказывается, что во время последней войны союзники сбросили на Германию и Японию три миллиона тонн бомб. Для того чтобы произвести такое же воздействие на неприятеля силой атомного оружия, потребовалась бы тысяча атомных бомб. Такое количество атомных бомб на улице не валяется. Не правда ли?