Работа на стороне - Джим Батчер

— Дорогое дитя, — сказал я, — я преступник. Одним очень хорошим способом скрыть одно преступление является совершение другого, более очевидного. — Я снова взглянул на спящего ребенка. — Использовать ребенка для прикрытия части схемы. Какое потрясающее хладнокровие, Жюстина.

— Я освободила всех пленников Мэга, чтобы скрыть кражу его записей по приказу моей покровительницы, — спокойно сказала она. — Ребёнок… не был частью плана.

— Дети часто не бывают, — ответил я.

— Я вытащила ее по своему желанию. Освободила из того места. И она останется свободной.

— И будет расти среди вампиров? — спросил я. — Такой прелестный ребенок далеко пойдет.

Жюстина скривилась и отвела взгляд.

— Она слишком мала, чтобы выплыть самой. Я не могла бросить ее.

Я долго смотрел на молодую женщину. После чего произнес:

— Вы могли бы поговорить с отцом Фортхиллом из церкви Святой Марии всех ангелов. У церкви, кажется, есть некая программа предоставления места для укрытия подвергающимся сверхъестественным опасностям. Я не рекомендую ссылаться на моё имя, но возможно, он захочет помочь ребенку.

Какое-то время она удивлённо моргала. Затем тихо сказала:

— Сэр, вы совсем не такой, как я думала.

— Как и вы, агент Жюстина. — Я вздохнул и снова внимательно посмотрел на ребенка. — По крайней мере, мы сегодня чего-то достигли. — Я улыбнулся Жюстине. — Ваша машина, должно быть, уже прибыла. Вы можете идти.

Она открыла рот и потянулась за конвертом.

Я сунул его в карман.

— Передайте Ларе привет. И скажите ей, что в следующий раз, когда она пошлёт вас украсть мёд, она должна найти кого-нибудь, чтобы убить пчёл.

Я одарил её слабой улыбкой.

— Это всё.

Жюстина взглянула на меня. Затем её губы дрогнули, приподнявшись в едва заметной весёлой улыбке. Она кивнула мне, подхватила ребенка и вышла, её поступь была лёгкой.

Я собирался было всадить ей пулю в голову, но передумал. Она обладала информацией о моей защите, которая могла сделать её бесполезной, и, что более важно, она знала, что она была эффективной. Если она поговорит о сегодняшних событиях с Дрезденом…

Чародей сразу же догадается, что «клейморы», проточная вода и защищённые магией пули вообще не были предназначены для борьбы с Мэгом или его странным народом.

Они были приготовлены, чтобы убить Гарри Дрездена.

И они работали. Мэг был тому доказательством. Возможная конфронтация с Дрезденом была неизбежна, но убийство Жюстины гарантировало бы, что это произойдёт сразу, а я не был готов к этому, пока не восстановлю оборону на новом месте.

Кроме того, молодая женщина проявила самостоятельность. Я уважаю это.

Я хотел бы однажды испытать себя против Дрездена всерьёз — или его против меня. До тех пор, мне нужно запасти для себя так много ресурсов, как это возможно. И когда час расплаты придёт, мне нужно быть уверенным, что это произойдёт там, где, несмотря на свои силы, он уже не будет иметь превосходства.

Как и всего остального.

Место, место, и ещё раз место.

Перевод: Swee7, MirnyiAtom, winter_fairy, alexandei, billyxgun, kasya312

13 Убийственная любовь

Время действия — между романами «Продажная шкура» и «Перемены». Рассказ впервые опубликован в антологии «Songs of Love and Death: Tales of Star-Crossed Love» (Песни о Любви и Смерти) под редакцией Джорджа Р. Р. Мартина и Гарднера Дозуа в 2010

Кто-то с помощью черной магии вмешивается в сознание людей и заставляет их… любить друг друга. Но разве может любовь ранить? Как оказалось, да. И только Гарри Дрезден может разобраться во всем происходящем

У Гарднера Дозуа есть куча наград за его антологии, в которых он хорош, и я присоединился по его приглашению, чтобы внести вклад в антологию, над которой он с Джорджем Р. Р. Мартином продолжал работать, под названием «Star — crossed Lovers». Несмотря на мой энтузиазм, найти отправную точку для Дрезденской истории было для меня трудновато, так как Гарри Дрезден должен бы быть в тройке лучших свободных от влияния звёзд любовников во всём жанре современного фэнтези. Как я мог впихнуть его в историю вроде этой?

Ответ: Поместить его в гущу событий рядом с Мёрфи, когда вроде бы случайные любовные заклятия несут безумие по городу. После этого всё, что мне нужно было сделать — применить его обычную полосу удачи и дико хихикать, печатая всё это.

Название антологии изменилось на «Песни о Любви и Смерти» после того, как я написал историю, что, вероятно, к лучшему. Иначе, я, возможно, нашёл бы способ устроить драку металлистов, оставаясь в рамках. Никто не заслуживает такого.

— Любовь убивает, — сказала Мёрфи и указала на трупы. Я поднырнул под ленту сцены преступления и вошел в риглевилльскую квартиру. Запах крови и смерти был густым, и это делало висельный юмор неизбежным.

Мёрфи стояла там, смотря на меня. Она не собиралась ничего объяснять. Это означало, что она хотела непредубежденного мнения от консультанта отдела Специальных Расследований Чикагского Полицейского Департамента — то есть меня, Гарри Дрездена. Насколько мне известно, я — единственный чародей на планете, получающий существенную часть своего дохода, работая на правоохранительные органы.

Я остановился и осмотрелся, готовя инвентарь.

Два тела, голые, мужское и женское, все еще переплетались в акте. Один маленький пистолет, незаконный в Чикаго, лежал в мягких пальцах женщины. Два огнестрельных ранения в висок, по одному у каждого. Кровь разбрызгалась двумя пересекающимися веерами, и ещё больше впиталось в ковер. Трупы адски воняли. После смерти с ними произошли кое-какие очень не романтические вещи.

Я прошел немного дальше в комнату и огляделся. Где-то в квартире старый винил играл Квинов. Фредди задавался вопросом, кто хочет жить вечно. Пока я слушал, песня закончилась и началась заново несколько секунд спустя, с ностальгическим треском и поскрипыванием.

Стены были покрыты фотографиями.

Я не имею в виду, что на стенах было много картин, как в доме прабабушки. Я подразумеваю — покрыты фотографиями. Совершенно. Полностью скрыты бумагой.

Я глянул вверх. Потолка это тоже касалось.

Я потратил минуту, медленно обходя вокруг, рассматривая изображения. Все они, каждая из них, демонстрировали обоих мертвецов вместе, позирующих где — нибудь и выглядящих безумно счастливыми. Я шел и всматривался. Множество картинок были почти копиями в большинстве деталей, за исключением разной одежды — по большей части жеманных футболок. В основном это были места для туристов в пределах Чикаго.