Planescape: Torment: "Пытка Вечностью" - Рисс Хесс

 — Шрамы твои и татуировки кричат мне: «вот человек, который противостоит миру». — Равел тихо пискнула, подобно умирающей птице. — Да, от таких рассказов содрогнется даже ведьма...

 — Поведай мне эти... рассказы. Мне нужно знать их.

 — Их множество. Они говорят о расшатанном равновесии, о тяготах войн, о сражениях с демонами, о существе, которое питается другими, чтобы поддержать жизнь в себе... и о муках. Муках, неведомых плоти... Когда смертность твоя покинула тебя, ты был разделен надвое. Не пребывая больше в равновесии, ты стал сломанным... Благословение это и ошибка... Но, скорее, ошибка, нежели благословение, так полагает Равел.

 — Ты забрала от меня смертность? Но как?

 — Забыла я, как именно... забыла ли? — Черные вены в глазах Равел, казалось, подернулись рябью. — Но даже если бы помнила, никогда бы не сделала этого еще раз. Не забыла я, как боль проникла в твои жилы, как кричал ты, подобно младенцу, когда все твое существование наполнялось пустотой. Страшно было даже моим глазам.

 — И потому я ощущаю себя внутри таким опустошенным? Потому что я лишен смертности? Какие еще рассказы могут поведать мои шрамы?

 — Великие тяготы войн... намного большие, чем может вынести любой смертный. Война накладывает отпечаток на ВСЕ, драгоценный мой получеловек. Нет места, где можно открыться от нее... затронула ли она тебя? — В тихом голосе Равел послышалась горечь. — На этот вопрос Равел ответит — да.

 — Это объясняет шрамы... А что насчет сражений с демонами?

 — Два демона бодаются...— Равел хмыкнула, будто находила это забавным. — Их маленькие головки полны идей о том, каковы должны быть Планы, какими — не должны, и должны ли быть вообще. Такая глупость!

 — Существо, которое питается другими?

 — Ты не ощущаешь обычного голода, но голод куда более страшный пребывает внутри тебя. Такова цена... Я не знаю... Вини природу, а не причину сего голода. Но знай: грядущие события отбрасывают свои тени впереди себя, драгоценный мой получеловек... Нельзя предсказать, что это будут за деяния, даже обладая глазами Равел.

 — А муки... О каких муках ты говоришь?

 — Магнит притягивает к себе железо... как и ты, притягиваешь не железо, но мятущиеся души. Испытывая страдания и муки, они тянутся к тебе, и твой путь становится их путем. — Она указала на моих компаньонов. — Неужели не видишь муки в глазах тех, кто следует за тобой?

 — Мои товарищи? О чем ты? — Но уже задавая вопрос, я понял, что у всех тех, кто сопровождает меня в пути, есть свои внутренние демоны.

 — Хочешь объяснить, гит? — Равел впилась горящим взглядом в Дак'кона и оскалилась. — Клятвы могут оказаться крепче любых цепей, так? Оковы некогда порабощенной расы... Теперь ты снова раб?

 Дак'кон промолчал, но при словах Равел меч его потемнел, края его заострились и, казалось, сам карах излучает непомерную злобу.

 — Ящик шестеренок...— Равел перевела взгляд на Нордома. — Ранее он знал только определение страданий, теперь же познал их сполна. В мире, где есть лишь — 0— и — 1, нет места — 2... нет места для «возможно» там, где есть лишь «истина» или «ложь»... нет места «серому» там, где есть лишь белое и черное. Когда он узнает, как вращаются Планы, когда он познает ИСТИНУ верности и неверной логики, познает он куда больше мук...

 — Говорящий череп...— Равел даже не потрудилась взглянуть на Морти, как будто этого он был недостоин. — Считаешь, болтовня твоя — достаточный щит, чтобы скрыть то, что находится в недрах твоего разума, хм? Зачем говорить правду, когда вполне достаточно лжи?

 — Искусительница из Бездны...— Равел ухмыльнулась, ее желтые клыки пронзили розовые губы, когда она обратилась к Падшей Грэйс. — Такая нежная кожа, полные губы, глаза, глядя в которые, позабудешь саму Равел... и все- таки она страдает намного больше остальных. Когда идешь против своей природы, это порождает страшные муки.

 — Равел, — тихо, осторожно отвечала Падшая Грэйс. — Я давно уж примирилась со св...

 — Ты ЛЖЕШЬ, суккуб! — рявкнула Равел. — Ты ЛЖЕШЬ! Не СМЕЙ лгать мне, когда сердце твое для меня — открытая КНИГА! Почему же каждое твое слово кричит о муках?

 — Ага...— Равел окинула Анну взглядом, будто та была выставлена на продажу на аукционе. — Поглядите- ка на неистового тифлинга... такие огненные шевелюра и глаза...— Равел улыбнулась, обнажив пожелтевшие зубы. — Должна ли я сказать о твоих муках, тифлинг? — Анна казалась обездвиженной, а взгляд Равел жег ее. Я видел, как она дрожит, как сердце ее отчаянно стучит.

 — Нет... нет, я не буду говорить об этом. — Голос Равел затих, будто от усталости, улыбка оставила ее лицо. — Устала Равел от жестокости и мук... мир и так недоброе место...

 Она обратилась ко мне, чуть прикрыв свои страшные глаза, и вздохнула.

 — И мой драгоценный, драгоценный получеловек... для тебя самая величайшая пытка — пытка вечностью. Ценишь ли ты жизнь так же, как Равел? — Она поцокала языком. — Такой храбрый, такой страстный, такой потерянный, грустно. Ты всегда был загадкой из плоти и крови, интригующий и самый любимый из всех, кто обращался ко мне, прося, требуя, моля... ублажая? Моля о помощи. — Равел вперила в меня пристальный взор, ее испещренные черными венами глаза сузились. — Так сложно глядеть через шрамы, рассмотреть под ними человека, каким ты был Когда-то...

 — Равел, ты можешь рассказать, каким я был?

 — Тень во плоти, пребывающая в поисках того, что отбрасывает свет. Я знаю тебя больше и не... знаю...— Равел помедлила. — Не больше, чем я знаю природу ЛЮБОГО человека. Наши пути пересеклись... человек, мучимый невозможностью умереть, все еще страдающий от разделения, и старая высохшая карга, ныне плененная. Похоже, что мы встречаемся в первый раз? Нет, нет, вовсе нет...— Казалось, Равел смутилась, затем пожала плечами, будто сбрасывая груз. — Вовсе нет. Это эхо будущей встречи... или прошлой встречи, смотря с какой стороны посмотреть.

 — Итак... наша нынешняя встреча подобна встрече прошлой?

 — Сейчас и тогда — очень... похоже? Настоящее и прошлое так переплелись между собой, так отражают друг друга... тогда и сейчас, ты приходишь ко мне с вопросом, подталкиваешь меня к поискам решения НЕВОЗМОЖНОГО. — Равел зашипела на меня, глаза ее сверкнули. — Красивый, неблагодарный, возлюбленный человек!

 — И на какой же неразрешимый вопрос я попросил тебя найти ответ? — Казалось, Равел меня не слышит — наверное, она все еще пребывала в прошлом, взгляд ее стал отстраненным.