Война ведьмы - Джеймс Клеменс

— Мы одни? — поинтересовался Грешюм, кивком указав на грудь Рокингема.

— Сейчас его нет со мной.

— Хорошо, — вздохнул Грешюм. — Теперь расскажи мне, о чем ты докладывал Шоркану.

Бледное лицо Рокингема стало еще белее.

— Вы… Вы говорили, что дадите мне обещанное.

— После того, как ты расскажешь, все, что знаешь, — проговорил Грешюм, придвинувшись поближе. Он купил верность этого существа с помощью единственного сокровища. — Что ты узнал?

— Несколько морских гоблинов, которые не бежали после смерти своей королевы, преуспели, преследуя корабль ведьмы. Он оправился в плавание на юг к островам Архипелага.

— Гоблины пытались сбежать?

— Не знаю. Они кружили у Сверкающего Мелководья, когда судно вошло в воды, куда даже дракильи бояться заходить. Море там забито лесом плавающих водорослей.

— Да, это — Дольдрумс, — согласился Грешюм. — Мудрый ход. Тяжело будет проследить их путь в саргассовом лесу. А как же мирая и их драконы?

— Об этом не было сказано ни слова.

Грешюм нахмурился.

— Если бы только ведьма атаковала нас до восхода полной луны, — пробормотал он. — Если она отвлечет внимание, то это сыграет мне на руку, — а потом он снова повернулся к Рокингему. — Что еще?

— Только одно… То, что вы хотите услышать.

— Что? — Грешюм прищурился.

Рокингем нервно теребя кончик уса покачал головой.

— Сначала то, что вы обещали.

Грешюм крепче сжал посох. Ему нужен был шпион среди тех, кто строил заговор против ведьмы. После того как он потерял брата ведьмы, Шоркан отрезал его от главного источника информации. Теперь же Рокингем, его старый товарищ, играл эту роль. Сначала он упирался, не желая делиться тем, что знал, но каждый человек имеет свою цену. И Рокингем стоил недорого. Грешюм раз за разом покупал информацию, иногда просто меняя одни сведения на другие. Грешюм хотел точно знать, где находится ведьма, Рокингем желал восполнить прорехи в собственной памяти. Но слишком поздно Рокингем заволновался о жизни, которая давным-давно прошла. Словно пузыри поднимающиеся на поверхность, его воспоминания то и дело всплывали из глубин памяти, неся в себе странные запахи, обрывки разговоров и другие обломки и фрагменты воспоминаний. Рокингем же хотел, чтобы колдун полностью вернул ему память. Он хотел знать, кем он был когда-то.

— Пожалуйста, расскажи мне, — потребовал он.

— Я верну тебе еще один кусочек твоего прошлого, но пока Кровавый Дневник не окажется у меня в руках, ты не узнаешь всего полностью. Служи мне хорошо, и я обещаю, что твоя память полностью вернется к тебе.

— В любом случае… Расскажи мне хоть что-то.

Грешюм аж со смеху подавился видя отчаяние этого человека.

— Тогда я расскажу тебе кое-что, Рокингем. Не было никакой заслуги в том, что Темный Владыка послал тебя своим эмиссаром к морским гоблинам. Ты ведь не слишком и отличаешься от них.

У Рокингема от удивления брови полезли на лоб.

— Что это за чепуха? Когда я что-то спрашиваю у вас, вы отвечаете загадками.

Грешюм пожал плечами.

— Это все, что ты получишь. Принеси мне информацию, которая позволит мне заполучить Кровавый Дневник, и тогда я сяду полностью расскажу тебе твою историю. С другой стороны сообщай мне обрывочные сведения и полу то же взамен… А теперь расскажи мне, что ты еще знаешь, — с этими словами Грешюм ткнул посохом в сторону Рокингема.

Тот казалось колебался, но Грешюм внимательно посмотрел на него…

— Не хочешь узнать тайну… Линоры? — дразнил голема черный маг.

Это женское имя произвело должный эффект. Рокингем аж подбросило. Теперь его глаза были переполнены агонией, его кулаки сжались. Казалось, он готов был броситься на колдуна. Грешюм ждал. Он знал, что любовь этого дурака к этой женщине все так же сильна. Любовь и в самом деле могла ослепить любого человека. Даже если воспоминания оставались размыты, эмоции оставались сильны. И Грешюм улыбался, видя боль Рокингема.

Плечи голема поникли, он потерпел поражение.

— Так что ты еще знаешь? — повторил Грешюм. — Я не хочу спрашивать снова.

— Шоркан передвинул дату освобождения книги на один день вперед, — голос Рокингема звучал приглушенно.

— Что? — Грешюм не смог скрутить своего потрясения.

Рокингем пожал плечами.

— Он внимательно изучил какие-то древние тексты и решил, что звезды займут благоприятное положение в первый день полной луны, а не во второй.

Взор Грешюма затуманился. Все его тщательно подготовленные планы могли рассыпаться в пыль, если бы он не узнал об этом. На мгновение Грешюм даже решил, что Шоркан подозревает об это измене. Но вот Грешюм вновь взял себя в руки. Невозможно. Шоркан ничего не знал. У него было слишком много дел, чтобы он обращал внимание на сгорбленного мага. Нет, это ничтожество не сообщило Грешюму об изменении планов по другой причине, Претора ничуть не интересовал сморщенный старый маг.

В конечном счете Грешюм научит дурака уму-разуму.

Повернувшись к Рокингему Грешюм знаком приказал ему удалиться. Так как один день оказался потерян, у колдуна не оставалось времени для болтовни с големом.

— Держи глаза и уши открытыми, — предупредил он. Если у тебя будет еще какая-то информация для обмена, то ты и сам знаешь, как меня найти.

Несколько секунд Рокингем стоял на месте, ломая руки, без сомнения желая получить как можно больше значимых ответов. Наконец, молча кивнув, он повернулся и исчез, поднявшись наверх по темной лестнице.

Грешюм подождал, пока за големом с клацаньем не закрылась железная дверь наверху, а потом он повернулся к двери, ведущей к тюремным камерам. Еще одна встреча была намечена на это утро, на него работали не только союзники. И это ничуть не беспокоило колдуна. Как и в случае с Рокингемом, он знал цену этому человеку.

Пройдя в противоположный конец комнаты Грешюм, потянув, открыл толстую дубовую дверь. В нос ударили запахи человеческих экскрементов и сухой крови. На мгновение он — к горлу подкатила желчь. Однако быстро взяв себя в руки о вошел в подземелье.

Быстро миновал он ряд маленьких дверей по левую сторону коридора. Они были такими маленькими, что лишь встав на четвереньки можно было пролезть в них. Оттуда доносились тихие стоны и приглушенные рыдания. В этих камерах никто не смог бы заснуть. Ужас заставлял заключенных смотреть в оба. Когда он проходил мимо одной из дверей в нее с другой стороны ударило что-то огромное. Нечеловеческие мяуканье вырвалось из пасти зверя. И пахло создание кровью. Когда стали царапать дерево. Тяжело было поверить, что создание, затаившееся по другую сторону двери, когда-то было человеком. Грешюм покачал головой. Несомненно искусство Шоркана росло.