Путешествие вверх - Алексей Ефимов

Я уже говорил, что я — сарьют. Вы знаете, что это? Нет? В общем, это значит, что моё сознание… не связано с телом. Думать я могу и без него, но, чтобы что-то делать, мне нужно тело. Любое, способное чувствовать, — начиная от бабочки. В самом начале мы были енотами. Потом вернули себе облик людей. Мы бессмертны, — почти, потому что ничего, кроме Йалис, не в состоянии нас убить.

— Значит, ты можешь овладеть и моим телом? — осторожно спросил Анмай.

— Конечно. Но выйти из уже занятого тела весьма трудно, и… зачем? Это вот очень мне нравится. А вне тела сарьют может летать со световой скоростью и видеть всё, о чем думают другие существа. Хотя там, — за смертью, — очень холодно. И страшно.

— Я не понимаю… — осторожно сказал Айэт. — В чем тогда разница между обычной душой и сарьют? Что мешает им тоже летать со скоростью света и общаться?

Охэйо вздохнул.

— Общаться друг с другом и двигаться им, в сущности, ничего не мешает. Но они, условно говоря, двухмерные. Выйти в «третье измерение» и общаться с душами живых они не могут. А души живых, отрываясь от материального носителя, тоже «уплощаются». Возможны, конечно, отдельные исключения, — берутся же откуда-то мифы о переселении душ… Но сарьют, в некотором роде, совершенно другой вид: они тоже «трехмерные», но при отрыве от материального носителя не «уплощаются». Можно сказать, что они имеют опору в некоем «четвертом измерении». Соответственно, с душами умерших они общаться не могут, а вот с душами живых — очень даже. Вплоть до отпихивания их в сторону и перехвата контроля над телами.

— А чем тогда сарьют питаются без тела? — спросил Айэт. — Откуда они берут энергию?

Охэйо слабо улыбнулся.

— Нормальный сарьют — существо безэнергетическое, и скользит между вселенными, подобно тени. Правда, воздействовать на них он не может, — по крайней мере, пока не прицепится к подходящему сознанию тамошнего обитателя. Чему другие, правда, могут быть не рады.

— А ты тоже можешь… скользить между вселенными?

Охэйо слабо вздохнул.

— Я — нет. К сожалению. Тогда всё было бы гораздо проще…

— А что было потом? — спросила Хьютай. — После того, как вы вышли из Хары и вернули себе облик людей?

— Дар сарьют не наследовался. Мы могли иметь детей, — как самые обычные люди, — но они старились и умирали. Очень долго мы старались это изменить. Мне повезло, — он пожал плечами. — Вот так сарьют стали сверхрасой. Об этом не так-то просто рассказать. Но, думаю, Вайми сможет показать вам это.

— А кто он? — спросила Хьютай.

— Мой друг, самый лучший. Вы знаете Вайэрси? — Анмай кивнул. — В начале Вайми стал его другом. У симайа была игра… они помещали копии своих друзей, — без памяти, — в различные виртуальные миры и смотрели, кто как себя поведет. Но Вайми… Вайэрси был виновником Йалис-Йэ. Она уничтожила всю жизнь в вашем мироздании. Можете представить, как его мучила совесть. Он старался создать идеальное существо и этим искупить вину. Вайми получился далеко не идеальным, — но в чем-то даже лучшим. Удивительно одаренным фантазией, творцом. Он заполнил своими творениями весь отведенный ему мир, и Вайэрси пришлось дать ему плоть. Потом мы встретились. Он спас нас, сарьют, от Найнера. Это была не-планета, очень древняя и живая. Но дорогой ценой, — он стал её частью. И прожил там очень, очень долго, — благодаря ему Найнер стал Мульти-Харой, центром бесчисленных культур сарьют, и мы достигли фантастически многого. Но потом… в общем, мы встретились вновь. Он покажет вам детали.

Вайми кивнул. Осторожно протянув ладонь, он коснулся лба Вэру. Тот знал о Даре Сути, — способности симайа разделять свое сознание с любым другим. Сейчас произошло нечто меньшее, — он разделил лишь его память.

Но и этого оказалось достаточно.

***..

Неизвестно, был ли Аннит Охэйо величайшим из людей, но сделал он больше других: он наделил человеческий род бессмертием и целым рядом других, не менее удивительных способностей. Далось это ему нелегко: Йэннимур едва не помешал им. Едва о возможности размножения сарьют стало известно, немногочисленным Детям Хары пришлось бежать. Затерявшись в немыслимой бездне пространства, они посвятили себя разведению новых сарьют и транслайнеров: каждый год в течение тысячи лет десять кораблей уходили во Вселенную, унося в себе по два миллиона сарьют. Каждый давал начало новой цивилизации, — предосторожность нелишняя, поскольку Йэннимур, Мроо, — да все сверхрасы старались пресечь распространение сарьют. У них ничего не вышло, но через тысячу лет силы Детей Хары оказались исчерпаны, а предприятие их потеряло смысл. Они тоже рассеялись, присоединившись к своим детям. Охэйо и немногие его друзья выбрали иное, — они ушли в будущее…

***..

Какое-то время все молчали. Вэру было очень тяжело видеть, что величайшая из всех одержанных побед оказалась напрасной. И, в то же время, он испытывал странную радость при мысли, что Йэннимур был превзойден нижайшей из рас. Он посмотрел на Охэйо.

— Это не слишком-то приятно, — сказал Аннит. Его лицо было хмурым. — Поступать так, как тебе кажется правильным, а потом понимать, что это совершенно бесполезно. Если бы я посвятил всю свою бесконечную жизнь истреблению разумной жизни во Вселенной, выведению чудовищ, оргиям и разврату, — что сейчас изменилось бы? Ничего! Зато моя жизнь стала бы гораздо более приятной.

— Но это было бы… чудовищно и бессмысленно, — с трудом сказал Айэт, дико, испуганно глядя на него.

На красиво изогнутых губах Охэйо появилась едва заметная усмешка, — Вэру она показалась полной невыразимого словами презрения, и, в то же время, радости.

— Да неужели? — это прозвучало почти с детской наивностью. — Ты говоришь, юноша, что это было бы чудовищно и бессмысленно? Ты прав. Но я поставил себе цель. Она оказалась недостижимой, — в рамках нашей глупой морали. Я мог сделать культуры сарьют вечными. Как Мроо. Только они были бы ещё хуже их. И на это я просто не мог пойти. Конечно, мне говорили, что если бы люди с пещерных времен делали бы только то, что казалось возможным, они до сих пор сидели бы в пещерах. Возможно, иногда это правда. Но, господи, не любой же ценой! Быть может, эта проклятая Вселенная нужна всего лишь для того, чтобы один из людей уяснил себе, что иногда нужно смириться и отступить. Мы же всё равно не сможем переделать все мироздания на человеческий лад…

Охэйо гневно встряхнул волосами и вскочил. Он метался от стены к стене, беззвучно поворачиваясь на пальцах босых ног, — словно волк, пойманный в клетку.

— Я не доставил вам радости, — сказал он наконец. — Чего ещё вы хотите узнать?

— Что стало с Йэннимуром? — спросил Анмай. Он вовсе не хотел знать этого… но он был должен.

— Знаешь, его история чрезвычайно сложна, обширна и длинна: у нас нет никакой возможности привести её всю. Смысл многих ее событий находится вне нашего понимания. Вдобавок, она так тесно сплетена с историей других разумных рас и всей Вселенной, что разделить их не представляется возможным. Но Вайми может это сделать, — ограничившись той её частью, что больше всех интересует тебя…

Они все сели, — прямо на пол, — и приготовились внимать.

***..

Раса золотых айа, — предков файа, и их наследников в этой Вселенной, — была возрождена на Эрайа 26 июля 3984 года от основания Файау, после многолетних генно-инженерных изысканий. Воссоздавая своих предков, файа также совместили в них признаки всех наиболее совершенных из известных им существ. Первоначально их было всего сто пар, созданных искусственным путем. Опыт удался, но золотые айа получились лучше, чем были задуманы. Они с самого начала видели свой путь, и файа поняли, что создали нечто большее, чем просто память.

Айа быстро научились строить свои межзвездные корабли, свои блуждающие миры. Когда Йэннимур сам стал могущественной сверхрасой, Файау покинула своё мироздание. Пути двух народов надолго разошлись. Золотые айа росли очень быстро, и тоже не смогли ужиться с Древнейшими, с Тэйариин. От тех, впрочем, в этом мироздании остались лишь машины Кунха, занятые, в основном, противоборством с такими же машинами других Первых сверхрас. Айа быстро научились строить свои машины для изменения Реальности, и, наконец, при помощи Нэйристы-«Укавэйры», подчинили себе машины Кунха. Очевидно, это произошло и с согласия Тэйариин, причины которого остались неясны. Теперь в силах золотых айа было пересоздать мир. Однако, это нельзя было сделать сразу. В борьбе физических реальностей возник вакуум и его попытались заполнить другие Древнейшие, Мроо, безжалостно преследуя и истребляя айа, где бы те им не встречались.

Мроо пришли Извне, — из какой-то другой Вселенной, захваченной и измененной ими. Другое зло, — коварные ару, раса агрессивных космических кочевников, — возникло из-за безумия Нэйса. Они не стали реальной угрозой для Йэннимура, — силы их были попросту несравнимы, — однако оказались крайне болезненным раздражителем. Ару жили в той же физической реальности, что и сами айа, и потому против них были бесполезны те способы ведения войны, которые Йэннимур блестяще применял против Мроо. В колоссальной протяженности йэннимурского Объема поиски ару оказались делом безнадежным.