Экономика Древнего Востока, Древней Греции, Древнего Рима, Древней Руси - Коллектив авторов -- История

одно экономическое целое, складывался единый рынок, а за этим экономическим объединением следовало политическое. А так как торговлей и товарным производством занимается буржуазия, то и в основе формирования централизованного государства лежало развитие буржуазных отношений.

У нас же в это время городской буржуазии еще не было, всероссийский рынок начал складываться только в XVII в. Поэтому объединение княжеств в XV в. происходило не на буржуазной, а на феодальной основе.

Что же объединило страну на два века раньше, чем сложились для этого экономические условия? Необходимость восстановить государственную самостоятельность России. Только объединенными силами можно было избавиться от монгольского ига. К тому же дело было не только в том, что основная часть русских земель стала улусом Золотой Орды, а другая часть русских земель отошла к западным соседям, так что все, что было западнее нынешней Московской области, было уже «за границей», в составе Польско-Литовского государства.

Парадокс, однако, заключался в том, что объединение страны, объективно направленное против ордынского ига, происходило с помощью этого же ордынского ига.

В период феодальной раздробленности маленькое Московское княжество считалось захолустьем. Князья здесь появлялись на короткий срок, причем это были младшие сыновья своих отцов, для которых не находилось более достойного удела. Княжество было бедно природными ресурсами: почвы были скудными, не было ни соли, ни железа. Москва стояла в стороне от главных торговых путей по Волге и Днепру.

«Собиратель земли русской» Иван Калита был верным вассалом ордынского хана и чаще других ездил к нему на поклон, выпрашивая ярлыки на княжения, причем приезжал не с пустыми руками. Соперницей Москвы была Тверь. Тверские князья даже в начале XIV в. сочли возможным вооруженное сопротивление татарам. И после того, как Калита помог ордынцам подавить восстание в Твери, в награду он получил в 1328 г. ярлык на великое княжение, т. е. остальные русские князья были ему подчинены. После этого татарские набеги на Москву прекратились. По словам летописца, «бысть оттоле тишина велика по всей Русской земле на сорок лет и пересташа татарове воевать землю Русскую» [9, т. 2, с. 21].

В этот период и шло «собирание» Русской земли. Московские князья выпрашивали ярлыки на другие удельные княжества, а иногда и покупали уделы, вотчины, у других князей. Сам Калита купил Белозерск, Галич, Углич. Прежние владельцы таких уделов оставались на своих местах, признавая свое подчиненное положение, становясь «служилыми» князьями.

По словам В. О. Ключевского, преемники Ивана Калиты были «посредственностями». Они не проявляли особой активности кроме продолжения того же «собирательства» земли, избегали военных столкновений, усобиц, придерживаясь правила «жити за один». И население других земель, устав от разорительных усобиц, от набегов, тянулось в Московское княжество.

Впрочем, даже после этого его территория была невелика. На севере, в 80 верстах от Москвы, начиналось Тверское княжество, на западе в 100 верстах – Литва, на юге тоже в 100 верстах пролегала засечная линия против татар. Новгородская земля и Литва были гораздо крупнее по территории, населенной русскими.

Престиж Москвы резко повысился, когда в XIV в. она стала резиденцией митрополита, т. е. столицей русской православной церкви. А когда в XV в. пал Константинополь, Москва оказалась во главе православного мира, «третьим Римом», а московский князь назывался теперь «государем всея Руси».

Уже то обстоятельство, что московские князья могли покупать уделы у других князей, свидетельствует, что княжество являлось, в сущности, не государством, а вотчиной, собственностью князя. Такой же вотчиной было и Московское княжество. В соответствии с этим строился и аппарат управления.

Так же как в феодальной вотчине, центром был двор феодала, центром княжества был княжеский двор, где объединялись функции хозяйственного управления и военного командования. Верхушку двора составляла военно-служилая знать, которая впоследствии составит основной костяк боярской думы. Сюда относились как удельные князья, утратившие самостоятельность своих княжеств, но сохранившие на века княжеские титулы, бояре этих князей, так и сам московский князь.

Но здесь созревало противоречие. Члены боярской думы, исходя из прежней традиции, когда князь с боярами «думал о строе земленем и о ратех, и о уставе земленем», считали себя советниками князя, без согласия с которыми он ничего не предпринимает, а князь считал думцев своими слугами, администраторами его вотчины. Как известно, наибольшей остроты это противоречие во взглядах достигло при Иване Грозном и воплотилось в опричнине.

В конечном итоге служба для бояр превратилась из вольной в обязательную. Боярство стало означать лишь высший служебный чин. Социальный статус и богатство все в большей степени зависели от занимаемой должности в системе властных структур. Сопротивление бояр было в значительной степени парализовано местничеством, соперничеством по принципу родовитости, которое препятствовало объединению для совместного отстаивания своих прав. Согласно этому же принципу великий князь, а затем царь оказывался самым родовитым.

И все же боярская дума имела преимущественно парадное значение и не могла стать основой нового административного аппарата. Таким аппаратом управления государством стала система приказов, формирование которой закончилось к середине XVI в. Само слово «приказ» подчеркивало служебную зависимость от государя: такой орган создавался по приказу, т. е. поручению государя для выполнения этого поручения.

Зародышем новых органов стала государева казна со штатом дьяков. Этот центральный финансовый орган ведал не только хозяйством, но и дипломатической службой, вооруженными силами и другими сферами управления государством. Постепенно из него стали выделяться функциональные «избы», а потом приказы. То обстоятельство, что вся административная система выросла из конторы по управлению государевым хозяйством, было проявлением того, что государство воспринималось как вотчина.

Но и для этих практических дел совсем не требовалась родовитость. И в противоположность боярам штат приказов – дьяки и подьячие – комплектовался из слуг государя, в том числе даже из холопов. Если бояре по традиции хотя бы теоретически могли ограничивать власть государя, то аппарат приказов по определению должен был повиноваться всем его распоряжениям.

Говоря о формировании государственного аппарата, необходимо сказать несколько слов и о Земских соборах, сословно-представительном высшем законодательной органе, который возник в конце XVI в. Соборы тоже в какой-то степени были противовесом боярской думе: хоть дума в полном составе и входила в состав Собора, но в его состав входила также высшая церковная иерархия, представители служилых людей, городской верхушки, а иногда даже представители черносошных крестьян.

Земский собор созывался тогда, когда следовало подкрепить его авторитетом тот или иной поворот в действиях государства, отход от традиционной политики. Именно Соборным уложением 1649 г. было установлено крепостное право, именно Земский собор выбрал первого царя династии Романовых. Поскольку Михаил Романов был выборным царем, в нарушение родовых традиций, он должен был опираться на авторитет Собора, и при нем Земские соборы созывались особенно часто.

Таким