Диаммара - Мэгги Фьюри

Ориэлла, изможденная и потрясенная, упала на труп своего врага. «Неужели я тоже умираю?» — пронеслось у нее в голове. Откуда-то начал литься свет, и послышалось неземное пение. Пение? Ни одно живое существо не способно издать таких звуков — и в то же время они как будто знакомы Ориэлла устало подняла голову. Всходило солнце — и повсюду были драконы, красные, золотые, зеленые; они раскрывали огромные глаза и расправляли переливающиеся перепончатые крылья. Гигантское золотое создание опустилось на залитую кровью крышу — и оно тоже показалось Ориэлле чем-то знакомым.

— Но… — пробормотала она. — Но..

Дракон заговорил — и утро наполнилось светом и музыкой.

— Но я же погиб во время землетрясения, ты это хотела сказать? — В воздухе расплескалась разноцветная волна его смеха. — Это иллюзия, волшебница, всего лишь иллюзия. Меч был создан для того, чтобы вернуть нас к жизни в тот момент, когда зло будет побеждено, ибо мы не хотели жить в мире, пока не улягутся бури… — Дракон покачал головой и посмотрел на Ориэллу с иронией. — Должен признаться, ты нас заставила ждать.

Ориэлла вышла из себя.

— А мне удивительно, как у вас хватило совести изобрести такие подлые штуки! — Она с отвращением поглядела на Пламенеющий Меч, который все еще тихонько позванивал. — Можете забрать эту гадость обратно! — Она изо всех сил вонзила Меч в крышу, и, к ее удивлению, он легко вошел в камень. Дракон посмотрел на нее с изумлением и уважением.

— Бескорыстная чародейка, — пропел он. — Вот и родилась новая легенда!

— Чума на ваши легенды! — огрызнулась Ориэлла, но долго злиться на столь прекрасное и могущественное создание не было никакой возможности. Она подумала, что это, наверное, и помогало драконам выжить, — ведь вообще-то они на редкость раздражительные существа и способны вывести из себя любого.

— Я рада, что вы вернулись, — тихо сказала она дракону. — И, я надеюсь, оцените жертву, которая была принесена ради вас. — С этими словами она повернулась к Форралу — и оказалась лицом к лицу с Владыкой Мертвых.

— Ну что ж, теперь они оба твои, — горько сказала она. — Доволен ли ты?

— Напротив, волшебница. — В голосе его явственно слышалась улыбка. — Пока что у меня их нет. Я пришел за Чашей, Ориэлла. Или ты успела забыть свое обещание?

— Можно… Можно мне сначала самой воспользоваться ею? — быстро спросила Ориэлла.

На этот раз Владыка Мертвых рассмеялся вслух — Как говорят драконы, еще никому не удавалось переупрямить чародея. Конечно, ты можешь ею воспользоваться, но при условии, что ты обещаешь никогда больше не вторгаться в мои владения, пока я сам не призову тебя.

— Это я могу обещать тебе смело, — ответила Ориэлла.

— В таком случае я даже сам тебе помогу. Волшебница услышала хлопанье крыльев и увидела, что воины Петреля несут к ней тела Ваннора и Чайма.

— Один принадлежит тебе, — сказал Владыка Мертвых, — другой — мне. Эфировидец может остаться, но второй был похищен из моего царства и должен вернуться.

Ориэлла молча кивнула. Ей будет не хватать Ваннора. Владыка Мертвых поднял Чашу Жизни, и Ориэлла с изумлением увидела, как под его рукой почерневший металл вновь засверкал золотом. Он с поклоном протянул ей кубок, наполненный голубым сиянием. Склонившись над телом Чайма, Ориэлла обрызгала его страшную рану этим жидким светом. Эфировидец открыл глаза и улыбнулся.

— Я думал, что я уже умер, — тихо сказал он. — И очень рад, что это не так. Мне было бы без тебя скучно.

— А как же я? — раздался мысленный голос, и Ориэлла увидела Вульфа. На мгновение она растерялась, но потом поняла, что нужно делать.

— Вот, сынок. — Она поставила перед ним Чашу. — Пей.

Голубое сияние окутало его, становясь все ярче и ярче, так что глазам было больно смотреть. А когда оно угасло, перед Ориэллой стоял темноволосый мальчик, которого она видела в Запредельном мире, завернутый в серую шкуру.

Ориэлла обняла его, но он вывернулся у нее из рук.

— Папа! — закричал Вульф. — Он умер! Прежде чем Ориэлла успела ответить, огромная черная тень заслонила солнце, и стало холодно. Крылатый Народ в испуге отпрянул, и даже драконы, захлопав крыльями, встревоженно зашипели. Ориэлла бесстрашно подошла к краю крыши и протянула Чашу навстречу тени. — Вот она! — крикнула волшебница. — Я сдержала свое слово.

Тонкой струйкой Нихилим потекли в кубок, а когда снова вынырнули из него, солнце играло на их серебряных крыльях. Владыка Мертвых поклонился волшебнице.

— Из всех твоих подвигов, госпожа, — с уважением проговорил он, — это самый великий. Прими же мою признательность — и признательность всех смертных существ.

Когда Нихилим растаяли в воздухе, за спиной у Отшельника возникла призрачная фигура.

— Форрал! — воскликнула Ориэлла.

Меченосец в своем истинном облике протянул навстречу ей руки, и Ориэлла была счастлива, что может обнять его, словно он не бесплотный дух, а живой человек.

— Это мой подарок вам, — сказал Владыка Мертвых. — Вы можете попрощаться.

— Я не могу! — плакала Ориэлла. — Я не могу вновь тебя потерять!

— Нет, любимая, — твердо сказал Форрал. — Ведь я все равно давно уже в могиле. Владыка Мертвых прав — мне пора. Мы с Ваннором уйдем вместе. Увидеть тебя в последний раз и попрощаться с сыном — вот все, чего я хочу. Теперь ты будешь счастлива… — Он взял у нее из рук Чашу Жизни и вылил остатки голубого сияния на бездыханное тело Анвара. Потом он поклонился Владыке Мертвых и протянул кубок ему. Когда Отшельник исчез, меченосец крепко обнял сына и прижал к груди Ориэллу.

— Анвар — вот мой прощальный подарок тебе, — прошептал он. — Будь счастлива.

Форрал растаял как дым, но у ног Ориэллы заворочался Анвар. Он открыл голубые глаза и прошептал, улыбнувшись:

— Любимая.

Сознания их соприкоснулись, и Ориэлла обняла Анвара, приветствуя его в новой жизни.

Занна стояла на пристани и смотрела на восходящее солнце, позолотившее океанские волны. Она проснулась оттого, что ей приснился ужасный сон. Она увидела отца.

— Я умер, девочка моя, — сказал он, — и пришел проститься. Мы с Форралом уходим вместе. Чаша возвращена Владыке Мертвых, впрочем, это тебе неинтересно. Все кончилось хорошо. Элизеф мертва, Анвар и Ориэлла снова вместе — ах да: Вульф наконец превратился в мальчишку. Береги себя — и позаботься о моей маленькой внучке. Храни меня в своем сердце, и я всегда буду рядом. — Он легко поцеловал Занну в лоб, и она проснулась. Ваннор исчез, но поцелуй остался.

Занна вытерла слезы и посмотрела на море. То, что ей приснилось, было правдой — в этом она не сомневалась.