Предвестник - Василий Горъ
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мальчишка не стал строить из себя обиженку, обещать умереть в спортзале или выяснять, чем мы вознаградим его, если восхитимся технике выполнения. На уровне эмоций обрадовался со страшной силой, но удержал лицо, спокойно пожал плечами, кстати, довольно широкими для его возраста, и выдохнул всего одно слово:
— Идет.
Обед доставил море удовольствия. Причем не только мне и не только вкусом приготовленных блюд — после того, как все съедобное, включая десерт, было уничтожено, Светлана Николаевна аккуратно вытерла губы салфеткой, откинулась на спинку кресла, задумчиво оглядела всю нашу команду и как-то странно хмыкнула:
— Ребят, я по образованию психолог, работала по специальности восемь лет, и заработанная за эти годы профдеформация вынуждает неосознанно анализировать поведение всех людей, с которыми приходится общаться. Так вот, результаты изучения вашей компании не лезут ни в какие ворота: в ней имеется четко выраженный постоянный лидер, есть несколько ситуационных и нет жесткой вертикали власти, но внутренние конфликты отсутствуют, как класс. В реальной жизни такого не бывает, но мне абсолютно не хочется искать следы конфликтов дальше или выяснять, как вам удалось настолько хорошо притереться друг к другу. Я просто в восторге. И хочу сказать, что теперь понимаю, почему мой муж получает столько удовольствия от общения с вами и почему не считает это общение работой.
После столь своеобразного признания Еремеева практически забила на этикет. Обучая меня, Таню и Аню программировать «Ратраки», придумывала такие аналогии, что мы покатывались со смеху. Во время полета к «трассе номер один» рассказала, как познакомилась с любимым супругом, в версии «не для посторонних». Знакомя Кнопку и Заката с дорогущим горнолыжным тренажером для профессионалов, моментами откровенно валяла дурака.
Удивила и в спорткомплексе. В зале для единоборств на пару с сыном выбрала «самую крутую боевую комбинацию» и без дураков отрабатывала ее в паре с Анькой на протяжении получаса, благо координация движений бывшей художницы, отдавшей этому виду спорта десять лет и убивающейся в спортзале минимум три раза в неделю по три часа, позволяла и не такое. В бассейне вышла на бортик в достаточно смелом раздельном купальнике, предложила поиграть в водное поло и в процессе отжигала как бы не круче нас, молодых. А в сауне спорткомплекса, рассчитанной на пятнадцать человек, с гиканьем прыгала в купель и мечтала раскочегарить еще одну сауну, находящуюся в отдельном домике на берегу, пробить во льду озера большую полынью и после каждого захода в парилку окунаться в нее. При этом не играла — я прислушивался к эмофону этой женщины весь вечер и не чувствовал фальши даже тогда, когда она называла мужа, с которым прожила двадцать с лишним лет, любимым. Впрочем, и любовь, и уважение Светланы Николаевны к супругу были видны невооруженным глазом почти во всем, что она говорила или делала. А это и удивляло, и по-настоящему радовало.
Характер Егора порадовал не меньше: юношеская гиперсексуальность не позволяла ему игнорировать формы представительниц слабого пола, но он героически давил вспышки «горизонтального» интереса лишней физической нагрузкой. Почему давил? Да потому, что действительно меня уважал, считал всех девчонок моими и не собирался оскорблять нас ни словом, ни взглядом, ни действием. В общем, после того, как дамы устали париться и ушли в женскую душевую, я некоторое время ломал голову над тем, как порадовать реально достойного парня. И, в конце концов придумал. Поэтому перед ужином вручил Ростовцевой маркер и попросил расписаться на правом тренировочном шингарте, сам оставил автограф на левом и в кухне-гостиной вручил их Еремееву-младшему:
— Это тебе. За настоящий мужской характер.
— Кстати, именно в них Чума готовился к турниру-восьмерке! — добавила Аня. — И их же не продал нескольким особо предприимчивым фанатам, как-то прорвавшимся на банкет.
— Он не продал вообще ничего… — флегматично сообщила Голикова. — И не продаст, ибо это не в его характере.
Последние два предложения Егор не услышал — он прижимал перчатки к груди и смотрел мне в глаза настолько счастливым взглядом, что не передать словами!
— Все, мы его потеряли! — хохотнула Еремеева. — Судя по выражению лица, навсегда.
— Свет, да все его друзья и знакомые передохнут от зависти! — улыбнулся Виктор Викторович и выбил сына из эмоционального ступора:
— Не передохнут — я не собираюсь их никому показывать!
— «Мою прелес-с-сть…» — промурлыкала Анька голосом Смеагола из новой экранизации «Властелина колец», и вся наша компания расхохоталась. Но Егору было все равно — он балдел от подарка, думал о чем-то своем и не вдумывался в то, что мы говорили…
…Последнее желание Светлана Николаевна реализовала от силы на треть. Нет, до каминного зала она все-таки добралась. И даже завалилась на ковер. Но в кому времени, как дрова как следует занялись, практически спала. Поэтому согласилась с предложением мужа перенести эту часть программы на следующий вечер и протянула ему руку. А когда оказалась на ногах, сонно заявила, что следующим вечером мы будем наряжать елку, пожелала нам счастливо оставаться, оперлась на предплечье супруга и сказала, что их можно не провожать. Тем не менее, я прокатился на минус третий, зашел в тоннель, ведущий к гостевым домикам, дождался, пока Еремеевы встанут на правый траволатор, еще раз офигел от объема работ, выполненных строителями из «Dream Reality», затем поднялся в апартаменты Мадонны и увел ее с собой. Одну, ибо Афина, составлявшая ей компанию последние три часа, успела отключиться и дрыхла на диване в гостиной.
В лифтовом холле второго этажа мы столкнулись с Закатом и Зимой — как оказалось, эта парочка тоже решила отправиться баиньки и ждала нашего появления, чтобы пожелать доброй ночи. Мы пожелали им того же самого и ломанулись дальше. А когда добрались до каминного зала, то обнаружили, что девчонки тоже проигрывают войну со сном. Правда, при нашем появлении они слегка встрепенулись, а Кнопка даже спросила у Люды, чем та занималась последние три часа, но общей картины это не изменило. Так что я передал Полунину на попечение мелкой и принялся усмирять буйствующее пламя. Впрочем, ответ на вопрос выслушал с большим интересом:
— Бердникова выводила меня наружу, дала подышать фантастически чистым и вкусным воздухом, позволила поваляться в снегу и даже спустила к озеру. Кстати, Оль, мне тебя здорово не хватало: описания природы в исполнении Афины настолько сильно отдают армией, что перед внутренним взором появляются либо окопы полного профиля, либо автоматы, либо противогазы!
Мелкая, которую я инициировал в середине декабря, почувствовала, что Люда говорит именно то, что думает, полыхнула какой-то детской радостью
