Мудрецы. Цари. Поэты - Тимур Касимович Зульфикаров

в

поле скошен сложен ко снопу главою

Матерь всходит в золотых колосьях матерь воина гла-

ву омоет родниковою водою

Матерь к очам воина склонна мирно неистошно

С холма святого поют бродят вдов пресветлых хоро-

воды

Летают над полем стаи ангелов и воронов

АНДРЕЙ РУБЛЕВ

И майский Ангел на холме Федосьином стоял

И майский первый Ангел на холме Федосьином стоял

И холм струился солнечный и Русь далёко-далеко чиста

ясна была

И стоял Ангел на холме и Русь по-птичьи далеко обо-

зревал

И струились зыбкие смиренные сложённые блаженные

лучистые пречистые всеталые его крыла крыла крыла

И девочка Мария из села Федосьина холомами чудовыми

брела

И набрела на Ангела и зашептала: Бела бабочка! Пер-

воначальная!

Весенняя! Подруженька летучая! Со мною поиграй! по-

завлекай!

И Ангел весел отлетал на ближний нежный холм вста-

вал и верно прирученно ждал:

Мария! Догоняй!..

И девочка за ним бежала догоняла и смеялась гладила

его по перьям крыльям несказанным по власам очам

устам очарованным

Ай! Русь! Месяц май! Кто забрел в холмы — гуляй!..

Ай!.. Ах!

И бежали и резвились и летали и струились Ангел мая

Ангел мая с сельской девочкой Марией в русских ле-

петных холмах

ИСХОД

Где издохли орды чужеродные в Куликовом поле я об-

веян ромашек лепестками склонными

Ох земля твои погосты многослойны ворогов походных

Всех сынов новолицых загробных приимешь уложишь

заботливо

Гусь летит на святую Русь — а под ним иноземец скачет:

Гусь кажи мне последний путь

Гусь ты видишь — я не вернусь

Конь вернется к дитячьим стоянкам к невестам зряш-

ним к кибиткам с гнездами ласточек

Прощай гусь…

Русь!..

Воительница!..

Будь!..

ФАРАОН ПТОЛЕМЕЙ

И колесницу Птолемей десницею сдержал и главный

конь угрюмо восставал

Нагая рабыня в пыли дитя кормила и два обильных

тратились плода

И главный конь в себе далекого прослышал жеребца

И Птолемей воспомнив груди матери кормилицы губа-

ми позабыто восплескал

И стоногая колесница обогнув плоды на поле сечи про-

свистела жалобно заржав.

ЗОЛОТЫЕ ПОДСОЛНУХИ ВЕНГРИИ

В МАДЬЯРСКИХ ПОЛЯХ…

Маргит КОВАЧ

Там можно на лету погладить шелковую лепую лепе-

чущую бабочку мадьярскую

И проводить ее в поля подсолнухов златящихся тесня-

щихся безбрежно необъятно ненаглядно

Там можно на лету погладить кротко трепетную бабочку

И долго долго на перстах твоих пыльца серебряная не

угомонится не осядет не уляжется да не истратится

святая божья осиянная

Адель ГАЛВАЧ

И днем полуденные подсолнухи разморенные мадьяр-

ские стоят стоят стоят неисчислимые от солнца золотые

золотые золотые да сухие

А ночью они бродят бродят по туманным млековым до-

линам все от звезд серебряные серебристые сребристые

Росистые

* * *

И вечерние вечеровые коровы несметные мадьярские

многоплодовые многососцовые многомлековые коровы

уже уже уже бредут грядут плывут с полей по хатам по

домам

А я бреду навстречь из дому в дремные во неоглядные

мадьярские поля поля поля

Где смутно колосится где колеблется где золотится нео-

глядная тайная вечеря златых подсолнухов пшениц и

кукуруз

Уууууу…

И лишь одна корова смутно знобко зыбко озирается

тревожно и долго долго мне глядит вослед печальными

разливными полноводными очами как матерь русская

родная дальная родимая моя моя моя моя…

* * *

О путник бредущий впадающий в меланхолию лунных

долин

И сухо шуршит под ногами ностальгия осенней травы

И пожелтевший кузнечик печальный весь дрожит от па-

дучей звезды

О путник ночной безымянный

Я знаю я знаю кто ты

СМЕРТЬ ПОЭТА

Когда придет мой срок

Когда придет мой час

Я выйду в сизый вечер повечерье Тиссаденды

Я выйду в сизый вечер Тиссаденды дальней дальней

давней мадиарской деревеньки ветхой ветхой ветхой

Я выйду в марево во зыбкое во золотое марево кудря-

вых лепых дивных виноградников кукуруз пшениц под-

солнухов блаженных отягченных

Я выйду в марево во стадо коров бредущих отягченных

напоенных ленных

Я выйду и окунусь утону забудусь заблужусь в марево

полей холмов чудящих пьяных моленных

Когда придет мой срок

Когда придет мой час последний

Я утону я захлебнусь зайдусь я окунусь забудусь в ма-

реве бездонном твоих кудрявых пьяных бредовых вино

градников пшениц кукуруз подсолнухов о Венгрия

о Венгрия моя моя моя веселая подруга чарая вечер-

ница

И заблужусь в полях златых подсолнухов необъятно

ненаглядно вечереющих густеющих

И лишь падучая гремучая текучая рассыпчатая звезда

августа серпеня густаря звезда вечерница меня заблуд-

шего в полях отыщет отягченная блаженная

И лишь падучая звезда хвостатая последняя меня в по

лях покойных погребальных святых найдет отыщет осе-

нит согреет напоследок

* * *

Когда я умру о Венгрия

В далекой азийской пыли дали от тебя о Венгрия

Пусть хоть один из мириадов твоих золотых августов-

ских избыточных подсолнухов ленных

Наклонится напоенный и тихо обломится склоненный

отягченный

И заплачет одиноко спелыми сладкими слезами семе-

нами медленными

В дальную теплую обильную пыль тиссадендскую

Где я бродил босым

По твоим холмам хмельным

О Венгрия

ШАНДОР ПЕТЕФИ

Юдифь Юдифь

А ты жди жди жди жди

А ты жди в ночь полноводья

Ай Юдифь а ты жди

Ай Юдифь Юдифь Юдифь а ты дева наводненья а ты

дева половодья

А ты дева неоглядных фазаньих мадьярских несметных

золотых златых пьяных чудовых бархатных