Блэкбёрд - Станислава Рин

она начала планировать, как только узнала о беременности, а еще о временном переезде к ее родителям, что жили за городом. Ким сказала, что сейчас ей так будет легче пережить все это, а потом она уж как-нибудь сама. От этого заявления у Стеллы что-то перевернулось внутри, а глаза наполнились слезами, которые она быстро вытерла рукавом черного свитера. Но буквально через секунду Дэвис снова вернулась к волшебным размышлениям о детской комнате, и грусть на некоторое время испарилась из ее речей.

Стелла, не отвлекаясь, смотрела на дорогу. Длинные улочки сменялись короткими. Машина проносилась мимо ресторанов, мясных и булочных. Мимо большого рынка, что был заполнен людьми в этот прекрасный и солнечный воскресный день.

Они проезжали по «Маленькой Одессе», что тянулась под эстакадами надземных железных дорог. Равномерно расположенные стальные опоры напомнили Стелле ту первую поездку с Гэбриелом в ее день рождения. Внутри внезапно что-то сжалось. Но девушка пыталась больше не думать об этом и старательно вслушивалась в каждое слово восхищенной детскими кроватками Ким.

Солнечные лучи расплывались по салону машины. Они заглядывали в зеркала и оставляли мягкие блики на лицах девушек. Мимо проходили влюбленные пары и одинокие старички. Невнимательные дети, что перебегали дорогу, заставили девушку ехать гораздо медленнее, ведь ощущение ценности каждой жизни теперь не покидало ее ни на секунду. Каждое мгновение для Стеллы было невероятно важным и неповторимым. Даже это, на первый взгляд, совершенно обыденное и бытовое время.

Запах новой машины приятно обволакивал обоняние и создавал ощущение мимолетного счастья, и Стелла периодически улыбалась краем губ. То от забавных мыслей Ким, а то и от приятных воспоминаний о Гэбриеле, которые она позволяла себе в маленьких перерывах между предложениями подруги. Лелея эти ощущения в своей груди, девушка внезапно осознала, что только что проехала дом Ким, которая, похоже, еще этого не заметила. Быстренько развернувшись, Брукс, как ни в чем не бывало, медленно вернулась к нужному строению и припарковалась непосредственно возле подъезда Дэвис. Солнце ярко светило сквозь редкие облачка и согревало кожу. Несмотря на резкие порывы ветра, погода была замечательной и вполне весенней.

***

– Ну, Стелла! Один бокал вина мне не помешает. Мне можно! Врач разрешил, – настаивала Дэвис, сидя на большом мягком диване.

– Да, да… я знаю твои «мне можно» и «врач разрешил». Конечно-конечно. Учитывая, что у тебя уже двухмесячный срок беременности, а ты всего неделю назад напилась, отмечая мой день рождения… как ты вообще можешь думать об алкоголе? – внезапно нахмурила брови Стелла.

– О своем положении я узнала лишь через пару дней… – с какой-то тяжестью в голосе сказала Ким, – знаю, что это не правильно, но с ребенком все в порядке. А сейчас хватит бубнить, потому что я сказала серьезно. Хочу вина!

– А почему ты не упомянула об этом, когда мы были в магазине сегодня?

– Я об этом не подумала…

– Ну здорово! – почему-то в голосе Стеллы послышалось легкое раздражение. – А вот в пол-одиннадцатого вечера ты вдруг решила, что бокал красного тебе не помешает?! Ну просто отлично.

Стелла скрестила руки на груди и с недовольным выражением лица плюхнулась на диван рядом с Ким. Весь день девушка провела рядом со своей расстроенной и немного растерянной подругой. Она успокаивала ее и даже помогла спланировать похороны Фрэнка. Правда, пока что только на бумаге. Они обсуждали сегодня только самое грустное, словно Ким хотела сделать это и больше не возвращаться к этим мыслям никогда. Стелла даже нашла в себе силы поговорить о Саманте Гастинкс, и почти всю беседу девушка потирала свои побаливающие ребра. А сейчас, когда этот нелегкий день приближался к концу, Брукс меньше всего хотела куда-то идти и покупать бутылку вина свой подруге.

– Ну а что с тобой происходит? – Дэвис аккуратно погладила Стеллу по спине. – Весь день я только и требую внимания к своей персоне. Я, конечно, очень скорблю, переживаю, и я полностью разбита, но и твои чувства для меня крайне важны. Может, ты хочешь поделиться со мной своими переживаниями, дорогая?

В этот момент со стороны Брукс послышалось тихое всхлипывание, и она, не раздумывая, обняла подругу, дабы та не увидела ее заплаканное лицо.

– Я думала, что справлюсь со своими эмоциями! Но ты этим своим монологом все испортила, – Стелла заплакала еще сильнее.

– Так что же с тобой происходит?

– Мне кажется, что я окончательно влюбилась в Кейна… А он… он держится от меня на таком расстоянии, будто мы только вчера познакомились. Нас столько всего связывает… Уже три месяца прошло!

– Как три месяца? Вы же на твой день рождения познакомились? Разве нет? А сейчас начало марта!

Блондинка еще раз всхлипнула. На этот раз погромче и посильнее, чтобы быстро отвлечь подругу от таких деталей. Если бы в этот момент Стелла хоть чуть-чуть подумала, то вероятнее всего не стала бы собирать знакомство с Блэкбердом и Гэбриелом в единое целое. Ведь после спасения её темным стражем и до знакомства с Кейном прошло, по крайней мере, не меньше месяца.

– Да это не важно, – реабилитировалась блондинка. – Главное то, что это было не на прошлой неделе! – в голосе девушки внезапно появилась злость. – Он уже даже умудрился подарить мне эту чертову машину! Но не хочет целовать… Словно я его больше не интересую. Словно он хочет откупиться от меня.

Стелла заплакала. По ее щекам ровными струйками потекли горячие слезы, впитываясь в мягкий спортивный костюм подруги. Ким медленно поглаживала ее по спине и равномерно укачивала, словно Брукс и была ее новорожденным ребенком. Возможно, это был материнский инстинкт. Ведь в скором времени Дэвис ждала радость – рождение малыша.

Но на самом деле блондинку волновало не только сказанное ранее. Хотя это и играло большую роль в ее душевных терзаниях, но самым важным было то, что Стелла всем сердцем переживала за Гэбриела. Ведь каждую ночь, что она обитала в его огромном доме, она слышала, как он уходил. Хотя вначале Кейн и направлялся в свою спальню, делал вид, что никуда не собирается ночью. Но потом, словно непослушный подросток, ускользал в бункер к своему альтер эго. И в эти моменты Стелла просто не могла понять, как сможет жить с этим ужасным страхом, что пронизывал ее живот, сковывая руки и ноги, обволакивая ее тело безудержными конвульсиями от неконтролируемого рыдания. Потому что она полюбила его всем сердцем. Правда, уже точно не понимала, когда. Но полюбила. И мысль о том, что с ним может что-то случиться, поедала ее заживо. Но как ему это объяснить?