Королева эльфов. Зловещее пророчество (Elfenkonigin ru) - Бернхард Хеннен

И она предоставила бестии право выбора. Ее инстинкты острее. Та стала подниматься. Они скользили сквозь камень.

Быстро. Потом оказались в воде. Алиселль увидела, как вокруг нее формируется лед. Он потянулся по черной воде к маленькому островку. Там горели три костра. Они казались болезненно-яркими после долгого пути сквозь темноту.

На острове Алиселль заметила одинокую фигуру. И это была не Эмерелль!

— Добро пожаловать, смерть! — приветствовал ее женский голос. — Я боялась тебя всю свою жизнь.

Что за глупости говорит эта баба? И что она вообще такое?

Алиселль никогда не видела подобного существа. Эти длинные изогнутые рога… Звериные ноги… Незнакомка напоминала фавна и все же была совсем иной. Рисунок на ее теле… Это заклинание! Она хотела защититься.

Бестия ринулась вперед. Алиселль попыталась удержать ее.

Одна мысль — и они на острове. Слишком быстро. Ее призрачная морда скользнула сквозь грудь женщины. Ее свет!

Такой вкусный! Заклинание не сработало. Оно не смогло спасти ее. И как эта женщина могла знать, в какой форме настигнет ее смерть?

Дитя альвов без испуга смотрело, как монстр вытягивает жизненный свет из ее тела. Тот был похож на глиста со щетинками. Он сопротивлялся. Но монстр одержал победу. Однажды схватив жизнь, бестия уже не отпускала ее.

Алиселль видела, как стекленеют глаза женщины. На последнем ударе сердца незнакомка улыбнулась. Почему?

Чудовищное создание не насытилось. Оно не могло насытиться никогда. Алиселль почуяла след. Эмерелль была здесь.

Следу не больше одного дня. И был здесь еще один эльф.

Должно быть, Олловейн. Его следу всего несколько часов.

Значит, они близко.

И бестия ринулась вперед.

Дрожь звезд

— Я приказала ему искать смерть в бою, — от того, что она наконец произнесла это, на сердце у Эмерелль легче не стало.

Она собралась. Голос ее звучал совершенно по-деловому. Она не имеет права открыть свое сердце. Она не хотела этого! — Я убила его, хоть и не я произнесла то заклинание, которое стерло все его воспоминания.

Фальрах сидел напротив. Слегка склонив голову набок, он внимательно слушал эльфийку. Много часов. Сначала она проявила недоверие, когда он потребовал рассказать об Олловейне. Опасалась, что он хочет сравнить себя с мастером меча. Убедить любимую, что он лучше. Но ничего подобного не произошло. Он просто слушал. Иногда задавал вопросы.

Но не слишком настойчиво. О деталях. Что любил есть мастер меча, как он одевался, с кем дружил. Он честно старался познакомиться с мужчиной, в теле которого оказался.

Эльфийка смотрела на Фальраха, пытаясь прочесть чтолибо на его лице. Ничто не указывало на то, что он осуждает ее. Но зачем ему это делать?! Благодаря тому, что она убила Олловейна, он пробудился к жизни. У него нет причин жаловаться.

— Его не могли убить в бою. Ты знаешь, что именно произошло?

Эмерелль тяжело вздохнула. Тысячи раз задавала она себе этот вопрос и не находила ответа.

— Он не вернулся из битвы при Мордштейне. Не нашли его и среди убитых. Несколько лун я полагала, что тролли сожрали его прямо на поле брани. Они поступают так с теми противниками, мужеством которых восхищаются. Гораздо позже узнала я о лутинке Ганде, которая нашла его на поле боя тяжелораненым. Она притащила его в свою хижину и стала ухаживать. Поначалу ей казалось, что у эльфа не осталось воли к жизни. — Эмерелль пришлось ненадолго замолчать, чтобы взять себя в руки. — Она не знала, что он искал смерти по моему приказу и что я отдала приказ из-за нее. Он защищал ее от меня и от законов библиотеки Искендрии.

Она украла книгу. А он сказал, будто это сделал он. Потому что надеялся, что я не осужу его… В конце концов, он ведь мастер меча! И он знал, что я люблю его. Он не отвечал мне взаимностью. Но считал, что защищен от моего гнева. Так я тогда думала. И я действительно не сумела казнить его за кражу. Но закон нужно соблюсти. Никто не может быть выше закона! Я не могла…

Эмерелль остановилась. Это была ложь, при помощи которой она пыталась успокоить свою совесть, с тех пор, как послала на битву Олловейна. Ложь! Не нужно было делать этого.

Она была королевой. Она могла защитить его. Но была задета ее гордость, потому что Олловейн хотел воспользоваться ее любовью как щитом.

Множество ночей провела она с тех пор без сна. Прокляла свое злосчастное наследство. Свою горячую кровь, которую скрывала под маской холодной самоуверенной правительницы. Она просвечивала, когда королева — внешне сохраняя абсолютное спокойствие — выносила безжалостные приговоры.

— Как ты узнала, что Олловейн жив? — оборвал ее долгое молчание Фальрах.

— Я не знала. Ты… Он просто вдруг возник передо мной.

Как противник в дуэли на Шалин Фалахе. Я не могла сражаться против него… — Она воздела руки в немом отчаянии. — Ради него я отказалась от короны.

— А потом вместо него ты получила меня.

— Я никогда не переставала искать тебя, Фальрах. В каждой своей инкарнации ты был близок мне. Не только Олловейн.

Среди всех, кто был после тебя, не было таких, как ты. Когда я смотрю на тебя сейчас, то гляжу в лицо другого. Это нелегко, Фальрах. Я научилась жить после твоей смерти. Чтобы жить самой, пришлось похоронить тебя в своем сердце. И вот теперь ты снова здесь. Спустя столь бесконечно долгое время.

Позволь моей любви найти к тебе дорогу. Она никогда не угасала. Но она покоится очень глубоко во мне. Скрыта под воспоминаниями обо всех тех жизнях, в которых я тебя сопровождала. Ты должен… — Она удивленно взглянула на дверь.

Внезапно стало холоднее. Слишком холодно для ночи в оазисе посреди пустыни. Дыхание облачками вырывалось изо рта Фальраха.

— Уходи!

— Что это?

— То, чего тебе не победить. Прошу, Фальрах, не дай снова потерять тебя.

Сквозь стену скользнула призрачная фигура. Огромный пес. Эмерелль чертила пальцами знаки в воздухе и что-то шептала.

Призрачный пес отпрянул. Увернулся, скользнул сквозь лакированный сундук у стены и на миг скрылся из виду.

— Окно! Прыгай в окно, Фальрах!

Он не мог оставить ее. Не важно, что она приказывала. Он обнажил кинжал и отдался на волю инстинктам чужого тела.

Он устремился вперед. Нож скользнул сквозь горло призрачного пса, не причинив никакого вреда. Клинок покрылся изморозью. В руках появилось такое ощущение, словно они слишком долго пробыли в ледяной воде зимней реки.

Руки Эмерелль все еще плели в воздухе причудливые узоры. Движения ее сопровождало неяркое красноватое сияние.