Танковые сражения. Боевое применение танков во Второй мировой войне. 1939-1945 - Фридрих Вильгельм Меллентин

Мы обратили внимание Моделя на то, что наших запасов хватит только на три недели, и предложили осуществить прорыв в юго-восточном направлении всеми имеющимися силами. Но фельдмаршал был связан приказом Гитлера, который требовал рассматривать Рур как «крепость». В течение первой недели апреля мы осуществили перегруппировку: XII корпус СС удерживал теперь фронт на Рейне от Дуйсбурга до Зигбурга вместе с 3-й парашютно-десантной дивизией, полицейскими и охранными батальонами, а LVIII танковый корпус с остатками семи дивизий оборонял рубеж реки Зиг. На Рейне все было без перемен, но американцы по-прежнему повторяли свои попытки закрепиться на северном берегу Зига. 3 апреля им удалось занять плацдарм у Бетцдорфа, но около Зигена 12-я фольксгренадерская дивизия отбросила их за реку и взяла несколько сотен пленных.

Большая часть войск группы армий «Б» была теперь окружена между Руром и Зигом, и обстановка была более чем удручающая. Густой туман висел над промерзшей землей, а мрачные руины городов Рура являли собой апокалиптический фон для последнего акта этой трагедии. Громадные горы угля и шлака, останки разбитых зданий, искореженные железнодорожные вагоны, взорванные мосты – все это довершало наводящую тоску картину. Мне довелось на своем веку повидать немало полей сражений, но ни одно из них не выглядело столь страшно, как огромный промышленный район Рура в последние дни группы армий «Б».

В 5 часов утра 6 апреля XVIII американский воздушно-десантный корпус перешел в наступление на реке Зиг. Мы упорно сопротивлялись, и американцы были остановлены в нескольких милях севернее реки, в основном благодаря действиям 12-й фольксгренадерской дивизии. Но на восточном фланге III корпус американцев быстро продвигался, подавляя незначительное сопротивление измотанных частей 15-й армии, и мы вскоре потеряли связь с частями слева от нас. В довершение ко всему в северной части котла противник предпринял мощное наступление, и 10 апреля пал Дуйсбург.

Днем 9 апреля американцы вошли в Зигбург, а 11-го их 13-я бронетанковая дивизия выступила из этого города в северном направлении. 3-я парашютная дивизия героически оборонялась, а установленные восточнее Кельна противозенитные орудия уничтожили около 30 американских танков[268]. Вечером 11 апреля американцы подошли к предместьям города Берг-Гладбах. 13 апреля сопротивление на этом участке котла прекратилось, и остатки 183-й пехотной дивизии оказались окруженными под Гуммерсбахом. 3-й американский корпус начал энергичное наступление из Люденшейда в направлении на Хаген и 14 апреля разрезал весь котел на две части – 5-я танковая армия и LXIII корпус оказались изолированными в его западной половине. Теперь мы не могли вести сколько-нибудь организованное сопротивление.

В эти последние дни борьбы я много беседовал с фельдмаршалом Моделем. Он был интересным человеком – сильным и ироничным – и прекрасно чувствовал себя в экстремальной обстановке; да и вся его репутация была построена на каком-то сверхъестественном даре импровизаций. Ему не раз удавалось переломить казавшуюся безнадежной ситуацию; так, он смог восстановить распадавшийся Восточный фронт после ужасного поражения июня – июля 1944 года и повторить то же самое на Западе после Нормандии. В апреле он неоднократно бывал в нашем штабе, и, общаясь с ним, мне всегда казалось, что он борется сам с собой, пытаясь найти разрешение какого– то внутреннего конфликта. Как и все высшие офицеры, он стоял перед неразрешимой проблемой – будучи в высшей степени опытным человеком, он понимал всю бессмысленность дальнейшего сопротивления, но, с другой стороны, был связан честью и долгом со своими начальниками и подчиненными. Немецкий солдат привык выполнять свой долг до самого конца с присущей ему дисциплинированностью. В то время мне приходилось много раз бывать в различных частях, но нигде я не видел что– либо напоминающее разложение или протест, хотя даже самый недалекий рядовой понимал, что все закончится крахом через несколько дней.

Модель всегда придерживался строгих правил воинской дисциплины, но, как верный слуга Германии, он пытался как-то сгладить бессмысленные приказы и по возможности избегать ненужных разрушений. Гитлер отдал приказ о проведении политики «выжженной земли» и хотел, чтобы мы разрушили все заводы и шахты в Руре, но Модель ограничился уничтожением лишь объектов военного назначения. Фельдмаршал был намерен сохранить промышленное сердце Германии; он больше не хотел бессмысленно сражаться за каждый дом и игнорировал приказы, отдаваемые фюрером в последнем припадке своей жажды разрушения.

Модель думал о том, не должен ли он начать переговоры с противником, и прямо задал мне такой вопрос. После обсуждения мы оба отвергли такой вариант по чисто военным соображениям. Кроме всего прочего, фельдмаршал Модель знал общую обстановку в Германии не лучше, чем любой командир роты в его группе армий. Такое положение вытекало из «Директивы фюрера № 1» от 13 января 1940 года, которая устанавливала, что «ни один командир или должностное лицо не должен знать больше, чем это абсолютно необходимо для выполнения его непосредственной задачи». Модель не знал, идут ли политические переговоры, и беспокоился о том, чтобы наши армии на Западе продолжали сопротивление, чтобы защитить тылы наших товарищей, сражающихся на Востоке, ведущих отчаянную борьбу и прикрывающих исход миллионов немецких женщин и детей, бегущих от русских войск.

Во второй половине дня 15 апреля был отдан приказ сформировать небольшие группы под командованием особо отобранных офицеров, которые должны были попытаться пробиться на восток. Солдатам, не имеющим оружия или боеприпасов, было позволено действовать самостоятельно. 17 апреля командование группы армий «Б» объявило о демобилизации самых молодых и самых пожилых солдат и о прекращении дальнейшего сопротивления. 18 апреля фельдмаршал Модель покончил жизнь самоубийством.

Все, что осталось от 21 дивизии, было захвачено противником в Рурском котле. В плен к американцам попало 317 тысяч солдат и офицеров, в том числе 24 генерала и 1 адмирал. Это была одна из крупнейших капитуляций в истории, вторая после сдачи войск маршала Буденного под Киевом в сентябре 1941 года.

Лично я не собирался оставаться в котле и в сопровождении небольшой группы офицеров стал прорываться на восток. Мы прошли более 250 миль, прячась днем и идя по ночам, но наши надежды добраться до какой-нибудь восточной армии оказались тщетными. 3 мая мы попали в плен к американцам.

У меня нет никакого желания вспоминать об этом эпизоде моей жизни – все, за что я сражался, лежало во прахе. Будущее представлялось мрачным и безнадежным, но теперь я понимал правду слов Эрцбергера[269], сказанных им Фошу[270] в том самом железнодорожном вагоне в Компьенском лесу: «Семьдесят миллионов наших людей страдают, но не умирают».