Мера Магии - Терри Брукс

Таша покачал головой:

— Нет, я хочу быть уверен, что все будет так, как надо. Я не хочу никаких ошибок. Дай нам время до завтрашнего вечера.

Тенерифе обнял себя, ударив носком по земле.

— Этого времени будет достаточно.

Капитан Стражи кивнул:

— Кто–то может вас опередить, чтобы рассказать им, что здесь произошло. Тогда уже не будет так легко.

Таша хмыкнул:

— Это не будет легко в любом случае.

Он посмотрел туда, где Зак Вен опустился на колени около тщательно закутанного тела Фрины Амарантайн. Его брат и Харен Крэйел проследили за его взглядом, а потом переглянулись.

— Вот что нам нужно, — тихо произнес Таша, — опытный обманщик.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Уставший, стерший себе ноги, Пантерра Ку стоял на возвышенности, которая давала ему ясный обзор гор на западе и первые намеки на вход в проход Деклан Рич. Он шел на восток всю оставшуюся часть дня и большую часть ночи, остановившись лишь однажды, чтобы несколько часов поспать, прежде чем продолжить путь. Некоторое время назад он решил, что сможет добраться к проходу до восхода и к полудню вернется в Гленск Вуд. Он надеялся, что оказавшись там узнает какие–нибудь новости о Пру, а если никаких известий не будет, он немного отдохнет и отправится в Арборлон.

Конечно, существовали и потенциальные осложнения, на которых ему не хотелось останавливаться. Друджи могли направить силы вторжения к проходу Деклан Рич, как и к Афалиону. Если они обнаружили местоположение одного прохода, то весьма велики шансы на то, что и второй проход они тоже нашли. Эльфийские камни не выявили никаких признаков сражения там, поэтому или Друджи еще не атаковали, или они напали и уже прошли по проходу, оказавшись внутри долины. Если последнее верно, то они теперь удерживают проход, что воспрепятствует ему добраться до дома, если он не повернет на север к Афалиону. А это, в свою очередь, означает, что вместо того, чтобы позволить Фрине улететь одной, он должен был настоять и отправиться вместе с ней.

Ему не хотелось думать о такой возможности. И так было довольно болезненно просто смириться с тем, что она ушла.

На мгновение он посмотрел на север, вглядываясь в освещаемую только лунным светом темноту, как будто мог узнать, что сталось с ней и драконом. Конечно же, ничего не было видно, и вряд ли поможет строить догадки о том, что с ними случилось. Он больше не слышал звуков сражения, эти звуки, которые он слышал вчера, давно пропали и их заменила глубокая, неизменная тишина. Какой бы результат этой битвы ни был, сейчас все было закончено. Ее роль в исходе событий была сыграна; ему же все еще предстояло сыграть свою.

Он ощутил новый укол разочарования, вспомнив еще раз, как они расстались. Факт остается фактом, она покинула его, и ему не нравилось, как это отразилось на нем.

Она сказала, что дракон не возьмет их обоих, и он думал об этом с того момента, как она это произнесла. Он помог ей покинуть его, зная, что она искренне верила, что ее народ нуждается в ней больше, чем он. По зрелому размышлению, не он оказался бы ее выбором. Даже если его сомнения подтвердятся.

Он снова посмотрел на восток. Он мог спорить об этом сам с собой всю ночь, и довольно долго так и делал. Однако его собственные проблемы были более насущны, чем его уязвленное самолюбие и разрывающееся сердце. Он мог любить ее; даже за один день мог увидеть, что из этой любви получится. Но сейчас, это на самом деле не имело значения. Прямо сейчас, это было мелочью.

Отбросив все дальнейшие дискуссии, он вновь отправился в путь. Было еще темно, до рассвета еще пара часов, и он к тому времени доберется до прохода и узнает, как обстоят дела. Фрина Амарантайн волновала его с того первого дня, когда они поднимались из долины к проходу Афалион, и он ожидал, что так будет продолжаться какое–то время. Пру бы знала, что ему сказать, если бы оказалась тут. Пру всегда знала, что сказать. Но Пру здесь, конечно, не было, и лучшее, на что он мог надеяться, состояло в том, что он найдет ее снова, прежде чем закончится еще один день.

Он прибавил шагу, проходя холмы и извилистые овраги, поднимая за собой пыль, двигаясь по такой же мертвой земле, как и его надежды остаться Следопытом. Это мечта рассыпалась — и для Пру, и для него самого. Все уже никогда не будет таким же, как раньше, и эту боль он ощущал гораздо острее, чем то, что было связано с Фриной Амарантайн. Он хотел сделать хоть что–то, чтобы изменить случившееся с Пру, но знал, что это было невозможно. Она сделал свой выбор, который ослабил ее зрение; ему такой выбор никогда не представлялся. У нее была возможность сохранить его в безопасности, и он понял, что этим шансом она воспользуется всякий раз, когда он будет ей предложен, независимо от цены, которую придется за это заплатить. Такова была Пру. Преданность и самопожертвование были теми качествами, которые она ценила и понимала. Особенно, если это касалось ее, и уж тем более его.

Где же она была, вопрошал он.

Что же с ней случилось.

Лунный свет струился с безоблачного неба, бесплодный мир вокруг него был таким же немым и безжизненным, как кладбище, а он продолжал идти своим путем.

Пру Лисс и Айслинн Крэй притаились среди группы скал перед выходом из прохода Деклан Рич, такие же немые, как призраки. Мужчина, которого они оставили позади, прошептал об убийствах и безумии, его голос был хриплым и едва различимым, а раны настолько тяжелыми, что он не смог продолжить свой рассказ, и они оставили его там, пока его не найдут другие. В конце концов появились и другие, всего горстка, спотыкающиеся, бегущие с поля убийства, по одному, по двое, оборванные фигуры в темноте, окровавленные и разочарованные, последние из тех, кто ушел со Скилом Эйлом, чтобы умереть на равнинах за пределами долины.

— Все мертвы, — выдохнула одна женщина, когда вышла к ним и они подхватили ее на руки. — Убиты, все до одного. Он их убил, Серафик! Он лгал нам. Он обманул всех нас.

Еще один повторил те же слова, горькие и гневные, опустошенный тем, что случилось. Этому тоже удалось убежать. Айслинн дала каждому немного воды и пищи, и сказала им подождать за проходом, когда придет помощь. Откуда эта помощь придет, она понятия не имела. Но это было все, что она и Пру могли сделать. Алый голубь полетел дальше, и они были обязаны последовать за ним туда, где найдут Пантерру Ку и ожидавшую их всех судьбу.

Сейчас они прятались на дальнем конце прохода и сами увидели источник ужасных рассказов тех оборванных людей, с которым они столкнулись ранее. Менее, чем в ста ярдах от того места, где они притаились, начиналось поле бойни, пространство в несколько гектаров было вперемешку покрыто трупами Друджей и людей из Гленск Вуда, распластавшихся повсюду на склонах. Ни Пру, ни Айслинн никогда не видели столько мертвых людей прежде, и чудовищность этого ужасала. Мужчины, женщины и дети, солдаты Друджей, их кровь застыла на коже и одежде, их конечности переплелись, а бледные глаза намертво уставились куда–то вдаль. Многих из этих людей они знали; некоторые были их друзьями и соседями. Никто этого не заслуживал.