Жития новомучеников и исповедников российских ХХ века - Сборник
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В 1922 году во время кампании по изъятию церковных ценностей к Ильинскому храму подъехала подвода с комиссаром и солдатами. Верующие заволновались и готовы были оказать физическое сопротивление, которое могло окончиться кровопролитием. Отец Петр, зная, что случаи кровопролития уже были в некоторых местах, вышел на паперть и обратился к прихожанам с просьбой успокоиться и не препятствовать работе приехавших представителей власти, так как они исполняют распоряжение правительства и сопротивление бесполезно.
В двадцатые годы народ был доведен до крайнего обнищания, и священнику ради материальной поддержки семьи приходилось подрабатывать ремеслом: он шил сандалии, подшивал валенки и вытачивал на токарном станке «косточки» для бухгалтерских счет. Но и тогда он не устанавливал в храме цены на требы. На вопрос, сколько стоит крещение или венчание, священник всегда отвечал: «Сколько дадите».
Несмотря на материальные трудности, священник никогда не отказывал в помощи бедным, за что его супруга не раз делала ему выговор. По большим праздникам он всегда ходил с молебнами по домам, но домой мало что приносил. Идет из дома в дом, ему дают и деньги, и пироги, и разные продукты — все, что у людей было. А дойдет до дома бедной вдовы, на попечении которой осталось семеро детей, ей все и оставит — и деньги, и пироги.
Отец Петр поддерживал близкие отношения с протоиереем Алексием Мечевым, и когда тот бывал в Верее, то всегда служил в храме Илии Пророка. После смерти в 1923 году отца Алексия к отцу Петру стал приезжать его сын, священник Сергий Мечев, который вместе с членами своей общины часто отдыхал в Верее, где они снимали дачи. В 1925—1927 годах в семье отца Петра жили двое детей–беспризорников, которых прислал к нему отец Сергий Мечев.
Гонения на Русскую Православную Церковь принимали разные формы. В конце двадцатых годов священник мог быть арестован, например, за хранение мелкой серебряной или медной монеты. Власти, пользуясь возможностью произвести обыск, старались отыскать эти несколько десятков рублей мелочи, чтобы затем арестовать. Однажды после большого праздника, когда отец Петр ходил по домам с иконой и служил молебны, к нему домой пришли сотрудники ОГПУ с обыском, но нашли всего лишь двадцать восемь рублей мелочью и удалились.
Несколько раз к отцу Петру в дом приходили агенты ОГПУ и убеждали его оставить священство: «Вы молодой, вы должны уйти, вы должны объявить с амвона о том, что вы с течением времени отошли, осознали, что вы отрекаетесь от Христа и Церкви», — говорили они и предлагали деньги. Несколько раз его вызывали в Москву и там также предлагали деньги. Отец Петр отвечал всегда одинаково: «Я категорически против».
Как‑то его вызвали на допрос в ОГПУ в Можайск. Здесь от него с угрозами потребовали отступиться от Церкви. Затем следователь, ничего не добившись от священника, вышел из кабинета, но через некоторое время вернулся, вытащил пистолет и прицелился, как бы готовясь выстрелить, но и это не принесло желаемых результатов.
Из‑за постоянных преследований, угроз и вызовов в ОГПУ родственники отца Петра стали сторониться его, опасаясь, как бы эти преследования не коснулись и их, не повлияли на их карьеру; они стали настойчиво уговаривать священника перестать служить, но отец Петр не уступил и им.
Священника арестовали 31 июля 1937 года, обвинили в контрреволюционной деятельности и заключили в тюрьму в городе Можайске.
Лжесвидетелем по делу отца Петра выступил благочинный — священник Виктор Озеров, который сказал, что священник Петр Пушкинский относится к советской власти враждебно; о сталинской конституции будто бы говорил: «Что нам ждать от этой конституции, ни на какие выборы я не пойду, это для смеха‑то идти? Все восхищаются конституцией, а что в ней нового, люди мало сознают, восторгаются именно Сталиным, все газеты наполнены этим, и получается деланное восхваление одной личности». Лжесвидетель показал, что Пушкинский имел тесную связь со священниками города Москвы отцом и сыном Мечевыми, известными монархистами, которые под видом благотворительности собирали денежные суммы и помогали репрессированным священникам. Квартира Пушкинского являлась пристанищем для контрреволюционно настроенного духовенства.
Священник Виктор Озеров, как и большинство лжесвидетелей, не был арестован; он скончался вместе с женой от голода в 1942 году — во время оккупации города Вереи немцами. Оказавшись в беде во время оккупации, многие старались друг другу помочь; однако, зная, какую роль этот священник сыграл в гибели других, ему не помог никто.
Основываясь на показаниях лжесвидетеля, отца Петра спрашивали на допросах о том, знал ли он священника Алексия Мечева и знаком ли с его сыном, Сергием Мечевым, который был арестован за контрреволюционную деятельность, а также о том, помогал ли он находившимся в заключении священнослужителям. Отец Петр ответил, что Мечевых он знал, а также помогал жене священника, находившегося в заключении, который являлся его родственником. Обвинение в контрреволюционной деятельности отец Петр категорически отверг.
9 октября 1937 года тройка НКВД приговорила отца Петра к расстрелу. Протоиерей Петр Пушкинский был расстрелян 13 октября 1937 года и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.
ИСТОЧНИКИ:
ГАРФ. Ф. 10035, д. 20692.
ЦИАМ. Ф. 2090, оп. 1, д. 1. Пушкинский Сергей Петрович. Воспоминания. Рукопись.
Дамаскин (Орловский), игумен. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви XX столетия.
Кн. 6. Тверь, 2002.
Сентября 30 (13 октября) Священномученик Вячеслав (Занков)
Составитель священник Олег Митров
Священномученик Вячеслав родился в 1892 году в городе Сычевка Смоленской губернии в дворянской семье. Его отец Сергей Занков служил инспектором народных училищ Москвы и Московской губернии.
В 1914 году Вячеслав Сергеевич поступил в Московский университет, который окончил в 1918 году и стал работать учителем школы № 11 Рогожско–Симоновского района Москвы.
В 1920 и 1921 годах он работал в отделе народного образования Рогожско–Симоновского района, а в 1921—1923 годах был сотрудником отдела высших учебных заведений Народного комиссариата просвещения. В это время он уже был священником.
Вячеслав Сергеевич был рукоположен во священника в 1920 году ко храму Святой Троицы, что в Зубове в Москве, в котором он прослужил до 1932 года, когда был переведен в храм святителя Николая в Хамовниках. Возведен в сан протоиерея. В 1934 году награжден крестом с украшениями. В том же году был переведен в Покровскую церковь в селе Черкизово, а в 1936 году назначен служить в Казанский храм села Котельники.
На новом месте он организовал ремонт храма, продолжал неустанно проповедовать слово Божие, призывал прихожан к усердной молитве. Позднее председатель сельсовета обвинил его в том, что «он ведет агитацию… среди подростков и детей. Заставляет их молиться». А свидетельница по делу показывала: «во время похорон моего ребенка в церкви были дети», и священник Занков сказал им: «вы, девочки, молитесь и пойте за мной». Одну из этих девочек вызвали на допрос в НКВД, и она подтвердила, что «многие школьники ходят в церковь к Занкову».
Свидетели показали, что женщинам отец Вячеслав говорил об абортах: «Многие из‑за плохой материальной обеспеченности убивают своих детей и греха не боятся, так как жизнь у них такова, что некогда думать о своих грехах и о жизни после смерти. Вы, женщины, не соблазняйтесь, как соблазнились многие».
Протоиерея Вячеслава арестовали в ночь с 16 на 17 сентября 1937 года и, обвинив в контрреволюционной деятельности, содержали под стражей в Таганской тюрьме. При аресте у него были найдены напечатанные на машинке лекции профессора Московской Духовной академии Н. Д. Кузнецова по курсу «Обоснования христианского мировоззрения», прочитанные тем в 1922 году, рукопись 1912 года «Односторонность в суждениях по вопросу о содержании духовенства» священника Воскресенской церкви города Самары Василия Красносамарского и конспект лекций по курсу «Современная апологетика» 1923 года, написанный рукой отца Вячеслава. Эти апологетические сочинения стали объектом пристального внимания следователей НКВД.
— У вас при обыске изъяты контрреволюционные рукописи… Для чего вы их хранили? — спросил следователь.
— Как память о профессоре Н. Д. Кузнецове, — отвечал отец Вячеслав.
— Кому вы давали читать и как размножали?
— Никому не давал читать и никак не размножал.
— Признаетесь виновным в хранении контрреволюционных рукописей?..
— Нет.
Следователя интересовали также подробности ремонта храма: кто собирал деньги на ремонт. Отец Вячеслав отвечал, что он прочитал проповедь и верующие собрали.