Исторические предпосылки создания спецназа, 1941-1945 гг. [том 2] - Сергей Козлов

Группа действовала на территории Польши летом—осенью 1944 года в тылу Восточно-Прусской группировки войск противника.

Состав группы — девять человек: командир — капитан Чугунов («Ясень») Фёдор Иванович; радистка — Радюшкина Евгения; разведчики — Дрозденко Никифор, Ефременко Иван, Козелко Константин, Ко-стюкевич Виктор, Лукомский Василий, Овчинников Юрий, Орловский Иван и Попов Владимир.

Десантирована с борта самолёта 25 июля 1944 года в районе польского города Сувалки.

В ноябре—декабре 1944 года группа действовала на территории Польши в тылу Восточно-Прусской группировки противника.

Состав на конец декабря 1944 года — восемь человек: командир — гвардии капитан Черных; радист — разведчик по имени Иван; бойцы — Ванькевич, Горцев Александр, Звенцов Виктор, Кузнецов, Филатов Михаил и Шабовский.

На 30 декабря 1944 года — девять: к основному составу плюс один — радистка сержант Морозова («Лебедь») Анна Афанасьевна, последняя из состава уничтоженной карателями 27 декабря 1944 года в Мышинецкой пуще специальной диверсионно-разведывательной группы «Джек» (в/ч «Полевая почта 83462») 3-го (диверсионного) отделения (в/ч...) разведывательного отдела штаба 3-го Белорусского фронта.

Заброшена была в ноябре 1944 года в район приграничного к Восточной Пруссии польского города Млава.

В районе разведки действовала в тесном взаимодействии с Мыши-нецким польским партизанским отрядом поручика Игнация Седлиха («Чёрный») численностью 16 бойцов.

30 декабря 1944 года радиокорреспондент № 2165 «Лебедь» (сержант А.А. Морозова) от имени гвардии капитана Черных передала в Центр три радиограммы. Первая: «Пятнадцать «тигров» и 67 других танков на рембазе. Бронетанковая часть в составе ста машин отправляется на платформах на Пшасныш. В Хожеле стоит часть из танкового корпуса «Великая Германия»».

Вторая: «В Пшасныш прибыл полк фольксштурма и батальон Гит-лерюгенда».

Третья — с дополнительными развед данными о гарнизоне гитлеровских войск в польском городе Млаве, что, к слову, позволило советской авиации нанести по данной цели очередной точный массированный бомбоштурмовой удар.

Ответ Центра: «Выношу благодарность за успешную разведку в Млаве. Прошу выяснить результаты бомбежки...» И в тот же вечер — с разрешением разведгруппе гвардии капитана Черных передислоцироваться из района города Пшасныш в окрестности Плоцка — на территорию Серпцкого повята (уезд), чтобы укрыться там в плавнях реки Вкра.

Во второй половине того же дня, 30 декабря, совместное советскопольское подразделение общей численностью 24 штыка покинули Мы-шинецкую пущу.

С рассветом 31 декабря 1944 года после 14-часового марш-броска оно остановилось на отдых на расположенном в сорока километрах от Варшавы хуторе Нова Весь. Этим же утром данный хутор подвергся внезапному нападению эсэсовцев. В завязавшемся неравном бою вся разведгруппа гвардии капитана Черных погибла смертью храбрых. Вот как об этом рассказано в известной повести О.А. Горчакова «Лебединая песня»: «.. .Караульный даёт длинную очередь из РПД, и тут же во дворе серией рвутся немецкие гранаты-«колотушки», очереди автоматов прошивают стены риги. Прислонившись к стене сидит капитан Черных. Кровь заливает остекленевшие глаза. Зажигательные пули зарываются в сене, и сено уже дымится... Аня [Морозова] вешает рацию на плечо, подхватывает сумку с батареями, выбегает из ворот риги прямо на огонь немецких МГ и «шмайссеров». Убиты Горцев, Филатов, Кузнецов...

Эсэсовцы и власовцы атакуют с запада и северо-запада, со стороны реки Вкра и острова Юранда. Десантники и партизаны на бегу огнём автоматов отгоняют их к ольшанику. Перед хутором остаются пять вражеских трупов. Аня кидается вслед за ребятами в проулок между ригой и хлевом, мельком видит сизо-голубые фигуры эсэсовцев... Низко сгибаясь, бежит она по заснеженному картофельному полю. Ребята впереди и сзади падают, отстреливаясь, один за другим... Пули настигают Звен-цова, Ваньковича, Шабовского...

У самой опушки ничком падает радист Иван».

Что же касается сержанта Анны Афанасьевны Морозовой («Лебедь»), то она погибла несколько часов спустя, подорвав себя и окруживших её карателей последней гранатой.

Группа действовала на территории Польши приблизительно в конце 1944—начале 1945 года в тылу Восточно-Прусской группировки противника .

Какую-либо информацию об этой разведгруппе в открытой печати отыскать не удалось, за исключением следующей строчки в военных мемуарах бывшего командира специальной диверсионно-разведывательной группы «Матросов» Ф.С. Фазлиахметова: в Польше «почти целиком погибла группа лейтенанта Мельникова».

Группа действовала на территории Польши зимой 1944/45 года в тылу Восточно-Прусской группировки противника.

Состав (на 30 декабря 1944 года — момент встречи с разведгруппой «Матросов») — четыре человека: командир — лейтенант Ухов; бойцы — Жаров Владлен, Мосаковский Иван и Поплавский Тадек.

Заброшена была в район польского города Мышинец не позднее декабря 1944 года и в период 30 декабря 1944—14 января 1945 года действовала в данном районе плечом к плечу с разведгруппой «Матросов».

К концу декабря сорок четвёртого имела в районе разведки широкую и активно работающую агентурную сеть из польских патриотов.

Утром 14 января 1945 года разведгруппа «Матросов» по рации получила из Центра приказ, касающийся в том числе и коллег из разведгруппы Ухова: «Перейти в район Вилленберга [ныне — польский Вель-берк]. Установить контроль за воинскими перевозками и переброской войсковых частей. Особое внимание мотомехчасти. Группе Ухова уходить на юг на соединение с частями Красной Армии».

Имела безвозвратные потери в лице двоих разведчиков, но фамилии последних неизвестны.

Группа состояла из немцев-антифашистов и действовала приблизительно в августе—сентябре 1944 года на территории Восточной Пруссии.

Одна из пяти разведгрупп, сформированных Разведывательным отделом штаба 2-го Белорусского фронта при участии представителя Национального комитета «Свободная Германия» на 2-м Белорусском фронте и сотрудников 7-го (спецпропаганда) отдела Политуправления 2-го Белорусского фронта в июле 1944 года из антифашистски настроенных немецких военнопленных.

Состав — три человека: все немцы из числа попавших летом 1944 года в Белоруссии в советский плен военнослужащих вермахта (фамилии неизвестны).

Была заброшена по воздуху в район восточнопрусских городов Ликк (ныне — польский Элк), Лётцен (ныне — польский Гижицко) и Йоган-нисбург (ныне — польский Пиш).

После десантирования в тылу Восточно-Прусской группировки немецко-фашистских войск в течение шести недель регулярно выходила на связь с Разведцентром, но затем последовала последняя по счёту радиограмма, суть которой сводилась к следующему: один из диверсан-тов-разведчиков выслежен и арестован, в силу чего группа теперь вынуждена срочно сменить район оперирования. С этого момента — судьба группы неизвестна, а её бойцы в полном составе — в списке без вести пропавших.

Разведгруппа капитана Льговского «Шел апрель 1945 года. У командования 2-го Белорусского фронта не было необходимых данных, чтобы завершить разгром врага на своем направлении с минимальными потерями.

— Я надеюсь, вы меня поймете, товарищ Льговский. Обстановка складывается так, что нужно, и, я надеюсь, это будет действительно последнее задание, отправиться в тыл врага, на этот раз совсем близко к Берлину, и вскрыть группировку врага на новом, последнем направлении наступления фронта.

Далее Виноградов более подробно поставил задачу, определил районы, где предстояло действовать разведчикам, что нужно выяснить. Льговский слушал вроде бы вни-

мательно. Но ему казалось, что это все происходит во сне. Уж очень был резок переход от радости, от убеждения, что все ужасы войны остались для него позади. И вот снова нужно окунуться в этот ад, в это пекло, опять идти к дьяволу в зубы.

Александр Льговский конечно же был очень волевой человек, мог перенести любые, самые критические ситуации, но в эти минуты все же испытал некоторую растерянность. Задание было труднейшим: прыгать предстояло чуть ли не на головы озверевших от приближавшегося краха гитлеровцев! Это, конечно, могло смутить любого, самого волевого разведчика. Но это не мешало ему уяснить всё, что говорил безгранично уважаемый Илья Васильевич Виноградов, не мешало и уловить в тоне генерала не приказные нотки, а какую-то товарищескую просьбу. Генерал тоже понимал и настроение Льговского, и сложность предстоящей задачи. И желание Льговского — жить... И необходимость еще раз рисковать ради спасения многих из тех, кому предстоит участвовать в последней битве Великой Отечественной войны...