Палачи и казни в истории России и СССР - Владимир Игнатов

Однако была и другая, совершенно особая категория чрезмерно активных, а зачастую просто психически больных «революционерок», оставивших воистину страшный след в истории России. Много ли их было? На этот вопрос мы, наверное, никогда не получим ответа. Коммунистическая печать стьщливо избегала описания «подвигов» таких «героинь». Судя по известной фотографии членов Херсонской ЧК, свирепость которой подтверждена документально, где из девяти сфотографированных сотрудников три женщины, такой тип «революционерок» не редкость. Каковы их судьбы? Часть из них уничтожена системой, которой они служили, часть покончила с собой, а часть, наиболее «заслуженных», похоронена на лучших московских кладбищах. Прах некоторых из них замурован даже в Кремлевской стене. Имена большинства палачей до сего времени хранятся за семью печатями как важная государственная тайна. Назовем же имена хотя бы некоторых из этих женщин, особенно отличившихся и оставивших кровавый след в истории русской революции и Гражданской войны. По какому принципу и как их ранжировать? Правильнее всего было бы по количеству пролитой каждой из них крови, но сколько ее пролито и кто ее замерял? Кто же из них самая кровавая? Как ее вычислить? Скорее всего, это наша с вами Землячка. Залкинд Розалия Самойловна (Землячка) (1876—1947 гг.). Еврейка. Родилась в семье купца 1-й гильдии. Училась в киевской женской гимназии и медицинском факультете лионского университета. Революционной деятельностью занималась с 17 лет (и чего ей не хватало?). Видный советский государственный и партийный деятель, член партии с 1896 г., активная участница революции 1905—1907 гг. и Октябрьского вооруженного восстания. Партийные псевдонимы (клички) Демон, Землячка.

В Гражданскую войну на политработе в Красной Армии. Член ЦК пар-тиис 1939 г., депутат Верховного Совета СССР с 1937 г. В1921 г. награждена орденом Красного Знамени — «за заслуги в деле политического воспитания и повышения боеспособности частей Красной Армии». Она была первой женщиной, удостоенной такой награды. За какие «заслуги» получен орден, будет ясно из дальнейшего описания ее «подвигов». Позднее награждена двумя орденами Ленина.

Выступая 6 декабря 1920 г. на совещании московского партийного актива, Владимир Ильич заявил: «Сейчас в Крыму 300 тыс. буржуазии. Это источник будущей спекуляции, шпионства, всякой помощи капиталистам. Но мы их не боимся. Мы говорим, что возьмем их, распределим, подчиним, переварим». Когда преисполненные торжества победители пригласили в председатели Реввоенсовета Советской Республики Крым Льва Давидовича Троцкого, тот ответил: «Я тогда приеду в Крым, когда на его территории не останется ни одного белогвардейца». «Война продолжится, пока в Красном Крыму останется хоть один белый офицер», — вторил Троцкому его заместитель Э.М. Склянский.

В 1920 г. секретарь Крымского обкома РКП(б) Землячка вместе с руководителем чрезвычайной «тройки» по Крыму Георгием Пятаковым и председателем ревкома, «особоуполномоченным» Бела Куном (Арон Коган, заливший до этого Венгрию кровью), начали «переваривать» крымскую буржуазию: организовали массовые расстрелы пленных солдат и офицеров армии П.Н. Врангеля, членов их семей, представителей оказавшейся в Крыму интеллигенции и дворянства, а также местных жителей, принадлежавших к «эксплуататорским классам». Жертвами Землячки и Куна-Когана в первую очередь стали офицеры, которые сдались, поверив распространенному официальному обращению Фрунзе, обещавшего тем, кто сдастся, жизнь и свободу. По последним данным, в Крыму расстреляно около 100 тыс. человек. Очевидец событий писатель Иван Шмелев называет 120 тыс. расстрелянных. Землячке принадлежит фраза: «Жалко на них тратить патроны — топить их в море». Ее подельник Бела Кун заявлял: «Крым — это бутылка, из которой ни один контрреволюционер не выскочит, а так как Крым отстал на три года в своем революционном развитии, то быстро подвинем его к общему революционному уровню России...»

Учитывая особый, воистину зверский характер преступления, остановимся на деятельности Розалии Залкинд подробнее. Массовые репрессии под руководством Землячки осуществляли Крымская чрезвычайная комиссия (КрымЧК), уездные ЧК, ТрансЧК, МорЧК, возглавляемые евреями-чекистами Михельсоном, Дагиным, Зеликманом, Тольмацем, Удрисом и поляком Реденсом (163:682—693).

Деятельностью особых отделов 4-й и 6-й армий руководил Ефим Евдокимов. Всего за несколько месяцев ему «удалось» уничтожить 12 тыс. «белогвардейского элемента», в том числе 30 губернаторов, 150 генералов и более 300 полковников. За свои кровавые «подвиги» он был награжден орденом Красного Знамени, правда, без публичного объявления об этом. На наградном списке Евдокимова командующий Южным фронтом М.В. Фрунзе оставил уникальную резолюцию: «Считаю деятельность т. Евдокимова заслуживающей поощрения. Ввиду особого характера этой деятельности проведение награждения в обычном порядке не совсем удобно». К уничтожению «контрреволюционеров» приложил руку и знаменитый полярник дважды Герой Советского Союза и кавалер восьми орденов Ленина, доктор географических наук, почетный гражданин города Севастополя, контр-адмирал Иван Дмитриевич Папанин, «работавший» в рассматриваемый период комендантом, т.е. главным палачом, и следователем Крымской ЧК.

Итогом его чекистской карьеры стало награждение орденом Красного Знамени... и длительное пребывание в клинике для душевнобольных. Неудивительно, что прославленный арктический исследователь не любил вспоминать о своем прошлом. Уничтожение несчастных принимало кошмарные формы, приговоренных грузили на баржи и топили в море. На всякий случай привязывали камень к ногам, и долго еще потом сквозь чистую морскую воду были видны рядами стоящие мертвецы. Говорят, что, устав от бумажной работы, Розалия любила посидеть за пулеметом. Очевидцы вспоминали: «Окраины города Симферополя были полны зловония от разлагающихся трупов расстрелянных, которых даже не закапывали в землю. Ямы за Воронцовским садом и оранжереи в имении Крымтаева были полны трупами расстрелянных, слегка присыпанных землей, а курсанты кавалерийской школы (будущие красные командиры) ездили за полторы версты от своих казарм выбивать камнями золотые зубы изо рта казненных, причем эта охота давала всегда большую добычу». За первую зиму было расстреляно 96 тыс. человек из 800 тыс. населения Крыма. Бойня шла месяцами. Расстрелы шли по всему Крыму, пулеметы работали день и ночь.

Стихи о трагической бойне в Крыму, написанные очевидцем тех событий поэтом Максимилианом Волошиным, обжигают ужасом от всего, что там происходило:

Восточный ветер выл в разбитых окнах,

А по ночам стучали пулеметы,

Свистя как бич по мясу обнаженных

Мужских и женских тел...

Зима была в тот год Страстной неделей,

И красный май слился с кровавой Пасхой,

Но в ту весну Христос не воскресал.

Ни одна братская могила тех лет в Крыму до настоящего времени не вскрыта. В советское время на эту тему был наложен запрет. Розалия Землячка хозяйничала в Крыму так, что Черное море покраснело от крови. Умерла Землячка в 1947 г. Прах ее, как и многих других палачей русского народа, погребен в Кремлевской стене. Можно только добавить, что Пятаков, Бела Кун, Евдокимов, Реденс, Михельсон, Дагин, Зеликман и многие другие палачи не избежали возмездия. Они были расстреляны в 1937-1940 гг.

Островская Надежда Ильинична (1881—1937). Еврейка, член ВКП(б). Родилась Надежда Ильинична в 1881 г. в Киеве в семье врача. Окончила Ялтинскую женскую гимназию, в 1901 г. вступила в партию большевиков. Принимала активное участие в событиях революции 1905—1907 гг. в Крыму. В 1917—1918 гг. председатель Севастопольского ревкома, правая рука Землячки. Руководила казнями в Севастополе и Евпатории. Русский историк и политик Сергей Петрович Мельгунов писал, что в Крыму наиболее активно казнили в Севастополе. В книге «Севастопольская Голгофа: жизнь и смерть офицерского корпуса императорской России» Аркадий Михайлович Чикин, ссылаясь на документы и свидетельства, рассказывает: «29 ноября 1920 г. в Севастополе на страницах издания “Известия временного Севастопольского ревкома” был обнародован первый список казненных людей. Их число составило 1634 человека (278 женщин). 30 ноября опубликован второй список — 1202 казненных человека (88 женщин). По данным издания «Последние новости» (№ 198), только за первую неделю после освобождения Севастополя расстреляно более 8000 человек. Общее же число казненных в Севастополе и в Балаклаве составляет около 29 тыс. человек. Среди этих несчастных были не только военные чины, но и чиновники, а также большое количество людей, имевших высокий социальный статус. Их не только расстреливали, но и топили в севастопольских бухтах, привязав к ногам камни» (там же, с. 122).

А вот приводимые автором воспоминания очевидца: «Нахимовский проспект увешан трупами офицеров, солдат и гражданских лиц, арестованных на улице и тут же наспех казненных без суда. Город вымер, население прячется в погребах, на чердаках. Все заборы, стены домов, телеграфные и телефонные столбы, витрины магазинов, вывески — оклеены плакатами “смерть предателям...”. Офицеров вешали обязательно с погонами. Гражданские большей частью болтались полураздетыми. Расстреливали больных и раненых, молоденьких гимназисток — сестер милосердия и сотрудников Красного Креста, земских деятелей и журналистов, купцов и чиновников. В Севастополе казнили около 500 портовых рабочих за то, что они при эвакуации обеспечивали погрузку на корабли врангелевских войск» (там же, с. 125). А. Чикин приводит также свидетельство, опубликованное в православном вестнике «Сергиев Посад»: «...В Севастополе жертв связывали группами, наносили им саблями и револьверами тяжкие раны и полуживыми бросали в море. В Севастопольском порту есть место, куда водолазы отказывались спускаться: двое из них после того, как побывали на дне моря, сошли с ума. Когда третий решился прыгнуть в воду, то, выйдя, заявил, что видел целую толпу утопленников, привязанных ногами к большим камням. Течением воды их руки приводились в движение, волосы были растрепаны. Среди этих трупов священник в рясе с широкими рукавами поднимал руки, как будто произносил ужасную речь».