Черно-белая палитра - Ольга Куно

— Какими судьбами?

И тут же поняла, что вопрос прозвучал неуместно. Особенно очевидным это стало, когда Алджи отреагировал на него злым смешком.

— Представь себе: искал тебя, — ядовито сообщил он. — Смею напомнить: ты сказала мне, что весь вечер будешь у себя дома. И я пришел, как только освободился. Но, как ты догадываешься, дома тебя не застал. И решил поискать. Это место попробовал одним из первых, поскольку знаю, что ты любишь сюда приходить. Как видишь, угадал.

Его сверкающие глаза требовали объяснений, и я пробормотала:

— Ко мне пришел посетитель, и после этого мне захотелось выпить. Вот я и направилась сюда.

И требовательно взглянула в глаза Алджи, рассчитывая, что он догадается, кто именно так основательно испортил мне настроение. Однако Алджи сделал свои собственные выводы.

— Ах вот оно что! То есть он еще и ходит к тебе домой. — Испепеляющий взгляд, устремленный на Дункана, не оставлял сомнений в том, что под местоимением «он» Алджи подразумевал отнюдь не своего отца. — Еще лучше. И как же вы проводили время, если после этого вам так захотелось выпить? Или я лезу не в свое дело?

Он весь закипал и говорил громко, только что не кричал. Но посетители, сидевшие за соседними столиками, все равно косились на нас кто с удивлением, а кто с любопытством. Готова поспорить: Алджи прекрасно это замечал. Но ему было плевать.

— Ты все неправильно понял, — покачала головой я, а сама начала задумываться: оправданно ли такое поведение с его стороны? Ведь, в сущности, я не совершила ничего предосудительного. — Ко мне приходил не Дункан. После того гостя у меня резко испортилось настроение, вот я и пошла в трактир. А уже тут повстречала Дункана, и он любезно предложил мне посидеть вместе.

— Вот как? — Если мои объяснения и успокоили Алджи, на его поведении это никак не отразилось. — И господин Веллореск счел нормальным приглашать на роскошный ужин и совместную выпивку чужую даму?

Роскошный ужин? Я только сейчас внимательно оглядела уставленный посудой стол, посмотрела в собственную тарелку и сообразила, что да, пожалуй, такой ужин действительно можно назвать роскошным. Как-то все эти деликатесы, салаты и прочее раньше ускользали от моего внимания.

До Дункана тоже только сейчас стали доходить некоторые нюансы происходящего.

— А, то есть вы… значит… ага, — глубокомысленно заявил он.

Алджи посмотрел на него уничижительно, но больше никак на эти слова не отреагировал.

— Значит, когда тебе портят настроение, идти ко мне ты нужным не считаешь, — переключился на меня он. — А находишь, что лучше напиться в компании постороннего мужчины.

— Дункан — не посторонний, — зачем-то брякнула я.

Ну, можно объяснить зачем: мне стало неудобно перед Дунканом. Но на Алджи моя реплика произвела, кажется, неизгладимое впечатление.

— Отлично! — едко повторил он. — Очень мило с твоей стороны просветить меня на сей счет. Причем именно здесь и сейчас. Собирайся: мы уходим, — безапелляционно заявил он.

— Что значит «мы уходим»?

Во мне проснулось чувство протеста.

— Это значит — немедленно, — отрезал Алджи.

Запустив руку в кошель, он швырнул на стол несколько монет, видимо, в оплату моего ужина. Хотя насколько я могла судить, сумма перекрывала стоимость ужина раза в полтора-два.

— Имейте в виду, господин Веллореск, — неприязненно произнес Алджи, опуская обе ладони на стол и наклоняясь поближе к Дункану. — Если еще раз я увижу вас вдвоем с моей девушкой, не могу гарантировать, что все закончится так же мирно.

«Ничего себе мирно», — только и успела подумать я, когда меня увлекли в портал.

Секунду спустя мы уже находились у Алджи в гостиной.

— Какого демона? — воскликнула я, отскакивая от него будто от преступника. — Что ты себе позволяешь? Какое право ты имеешь вот так, без спросу, брать и переправлять меня с места на место?

Смешалось все разом: и обида на поведение Алджи, и злость на его отца, и собственные переживания, и вторая рюмка коньяка, которую я все-таки успела выпить в «Шахматной доске»…

— Ах вот, значит, как. Ты уже заговорила о правах!

— А почему бы, собственно, и нет? — вскинулась я. — Это на службе ты мой начальник и у меня никаких прав нет, одни обязанности. А сейчас я не на службе. И в свое свободное время могу пойти в трактир. И имею те же права, что и все подданные!

— И на этом основании ты считаешь возможным выпивать в компании постороннего холостого мужчины, даже не поставив меня об этом в известность?

Определенная доля справедливости в этих словах присутствовала, и у моего поведения было, пожалуй, только одно объяснение…

— Алджи, я думаю, нам пора расстаться, — выпалила я, пока хватило смелости.

Смелость стремительно исчезала, запал сходил на нет.

Алджи сложил руки на груди и замер с застывшим, ничего не выражающим лицом.

— Вот как? — бесцветным голосом проговорил он. — И что же, позволь спросить, привело тебя к такому решению?

Я с трудом подавила желание застонать. По-хорошему, я должна была бы придумать какую-нибудь убедительную причину, чтобы раз и навсегда исчезнуть из жизни Алджи и не портить ее впоследствии своим присутствием. Но вот беда: мне совершенно не хотелось этого делать! И даже обида на его поведение в таверне уже не помогала. К тому же я по своей природе человек прямой, врать не умею и не люблю (профессиональная необходимость в ходе расследования — не в счет).

Больше всего хотелось промолчать. Может быть, просто развернуться и уйти? Но я точно знала: Алджи ждет ответа и такой номер попросту не пройдет. Что там говорил о моих мнимых причинах Уилфорт-старший?..

— Я встречалась с тобой, чтобы вытрясти из наших отношений как можно больше, а сейчас решила переключиться на Веллореска.

Я говорила все тише и тише, все ниже и ниже опуская голову. В итоге фамилию Дункана я произнесла почти беззвучно, глядя на носки собственных сапог. Когда лгать совершенно не хочешь, результат выходит, мягко говоря, ниже среднего.

Алджи не разозлился, не прогнал меня вон, не принялся кричать. Более того, его лицо перестало напоминать ничего не выражающую маску. Правда, я большей частью продолжала глядеть на собственную обувь, но когда Алджи, не разворачиваясь, отступил на пару шагов, все-таки ненадолго подняла глаза. Алджи смотрел на меня изучающе, будто увидел перед собой объект для исследований.

— Значит, вытрясти как можно больше? — неспешно повторил он. — Ты сядь.

Я послушно опустилась на диван, несколько сбитая с толку такой неожиданной, с учетом обстоятельств, заботой. Алджи взял стул и сел напротив, да так, что его колени почти касались моих.